Не забуду, как Петр Михайлович объяснял, что в захаровском «Провожанье» текст М. В. Исаковского ритмически и фонетически настолько точен, что даже знаменитое «Ох!» звучит каждый раз по-особому…

Высоким профессионализмом отмечены стихи поэта-песенника Льва Ивановича Ошанина. У него много хороших песен — есть песни-долгожители и есть, конечно, «проходные» (это связано еще и с музыкой). Но в любом случае стихи его удобны, распевны, легки для произношения. У него особый песенный слух (каким славился еще Алексей Фатьянов) — если он написал «о» — значит и петься будет распевное, круглое, настоящее русское «о».

Лев Ошанин — автор текста песни «Течет река Волга». У этой песни — своя, особая судьба. Марк Фрадкин и Лев Ошанин написали ее для панорамного фильма «Течет Волга». Здесь эту «сквозную» песню исполнял популярный артист Владимир Трошин, а я для того же фильма записала протяжную русскую народную «Сронила колечко». Затем популяризацией песни «Течет Волга» занялся Марк Бернес, а за ним другие певцы и певицы, в том числе Майя Кристалинская, Капитолина Лазаренко и даже хоры. Чуть ли не все ее перепели, а я все никак не могла решиться — казалось, нет у меня ровного звучания в низком и высоком регистрах. Но сама себе потихоньку внушала: надо пробовать. Стала осторожно подбираться ко все еще «засекреченной», но уже разжигавшей мое самолюбие «Волге». Как видно, шел процесс узнавания песни, проникновения в ее глубинные тайны. Смущало меня и то обстоятельство, что песня эта — мужская. Но затем сделала для самой себя открытие — не так уж это важно.

Шло время. Песня словно магнитом тянула меня к себе, и я находила в ней все новые грани и достоинства. Наступил какой-то миг, и я почувствовала, что не могу не спеть ее. А сейчас «Течет Волга» стала вроде бы моей визитной карточкой. В разных странах вышли долгоиграющие пластинки под девизом «Течет Волга» — исполняет «Мисс Волга из Москвы».

Если попытаться кратко сформулировать мое впечатление от этой песни, то я бы сказала — стирание грани между зрительным залом и сценой, между исполнительницей и слушателями. Песня перелетает через рампу и входит в душу людей независимо от их возраста, профессии, характера.

«Воспевая русскую природу, русского человека, русскую жизнь,— писал в свое время о песне «Течет Волга» журнал «Театр», — певица вызывает в слушателях ощущение огромного мира, наполненного миллионами других людей… В этом, по-видимому, национальное начало творчества певицы…

Если национальное по своему духу творчество поднимается до высот обобщений, оно становится общечеловеческим достоянием».

Так рассказывает о себе герой этой песни, который любуется великой российской рекой в юности, в зрелом возрасте и на закате жизни. Эта нерасторжимая связь с Волгой, с землей убеждает его, что жизнь прекрасна и вечна. Человек живет верой во всепобеждающие нравственные начала — вот «второй» план этой глубоко философской песни.

В спокойном, размеренном течении Волги воплощена великая мудрость: неотделимость человека от родных мест, невозможность существования без Родины:

Эту песню любит единственная в мире женщина-космонавт Валентина Николаева-Терешкова. Ей, выросшей на Волге, она особенно близка.

А несколько лет назад, отдыхая в Хосте, я встречалась с пионерами одной из местных школ, и мне вручили лучшее школьное сочинение на тему: «Как творчество Людмилы Зыкиной учит нас любить Советскую Родину (песни «Течет Волга» и «Лишь ты смогла, моя Россия»)». Не ожидала я этого, конечно, и порадовалась от всей души.

Когда я думаю о композиции «Тебе, женщина», мне вспоминаются неодобрительные высказывания некоторых в общем-то доброжелательно настроенных ко мне поэтов и композиторов. Одни говорили: «Зачем это тебе надо? Поешь песни, получается — и слава богу. Многим и этого не дано». Им вторили другие: «Аплодисментов тебе стало не хватать? Честолюбие душу разъедает? Уж и стиль свой и репертуар нашла, что называется, «жилу» свою поймала. Изведешься только, намучаешься. Все тебе мало…»

Именно в последнем скептики оказались правы. Попали в самую точку. Мне действительно было «мало». Проехав без преувеличения всю страну (в среднем из тридцати дней в месяц я двадцать на гастролях), совершив к тому времени продолжительные поездки по США, Японии, Франции, Дании, Польше, Чехословакии, Болгарии, ГДР и другим странам, я ощутила вдруг (а может, не вдруг, а естественно, закономерно!) творческую неудовлетворенность, потребность сказать моему слушателю и зрителю нечто более цельное, значительное и весомое на ту тему, которая, если отбросить случайные песни (а у кого из певцов их не бывает!), проходит красной нитью через все мои годы в искусстве.

Эта тема — судьба русской женщины. К 1967 году мой творческий стаж составил уже без малого двадцать лет. За этот срок в хоре имени Пятницкого, в Хоре русской песни радио и на эстраде я исполнила около семисот старинных народных и советских песен, в подавляющем большинстве посвященных русской женщине. Во многих из них российская история, нравы пропускались через ее восприятие: тут и труд, и быт, и свадьба, и разлука…

Так зародилась идея показать через песню путь тяжких испытаний и великих побед, выпавший на долю русской женщины.

Тему ее бесправия до революции «решали» в этой программе два известных плача (один из них акапельный): «Не по реченьке» и «Не бушуйте, ветры буйные». По контрасту с двумя плачами выделялась драматически заостренная «Матушка, что во поле пыльно», о которой я уже писала раньше. Для цементирования отдельных номеров в единую композицию были подобраны стихи Некрасова, Кольцова, Исаковского, Твардовского. С этой же целью композитор Э. Захаров сочинил небольшую увертюру и музыкальные «прокладки» между песнями.

Далее по смыслу напрашивалась песня, которая символизировала бы невозможность продолжения бесправной жизни, стремление к новому, к революции. Так в программе нашлось место героине из баллады Мариана Коваля «Это — правда» — непреклонной и мужественной революционерке, которая, отвергнув спокойную жизнь, «путь свой с честью и доблестью прошла».

Мне очень дорог этот образ. Он как бы перекликается с судьбой жен декабристов, отправившихся в Сибирь за своими мужьями, чтобы разделить их участь. У Коваля образ русской женщины получает свое развитие. Из пассивной, хотя и солидарной спутницы, женщина вырастает в активного борца, ничем не уступая мужу в революционной деятельности, полной опасностей и лишений.

Три старинные песни я исполняла в русском сарафане и кокошнике. На балладу «Это — правда» выходила при слабом освещении в очень скромном черном платье без каких-либо, украшений, что было созвучно всему облику пожилой героини, вспоминающей трудно прожитые годы.

Затем фантазия на тему песни «Смело мы в бой пойдем» подводила к великому событию — Октябрьской социалистической революции. Вслед за этим мне очень хотелось дать какой-нибудь песенный образ русской женщины в гражданской войне. По моей просьбе была даже написана песня об Анке-пулеметчице, духовной преемнице старой революционерки. Но, к сожалению, песня не получилась, а может, я и сама в ней толком не разобралась, из-за этого пришлось вводить в композицию сюиту П. Куликова о гражданской войне.

Переходя потом к периоду социалистического строительства, мне надо было обязательно найти яркую и колоритную песню о первых годах Советской власти, сделавшей все для равноправия женщин, для роста их политической сознательности, для приобщения к управлению страной. Выручил Анатолий Григорьевич Новиков.