Психея отвечает в том же духе. Это прелестный любовный дуэт. В шестьдесят четыре года (да еще в те времена!) — какая молодость души! Милый старый Корнель! Правда, он легко воспламеняется, а к Арманде питает «безграничное уважение»: что это значит, можно догадаться.
После того как Амурчики и Зефиры попели и попрыгали вволю, появляются сестры Психеи, чтобы ее погубить. Они прилетают на колеснице Зефира. Дворец, куда они попадают, вызывает их зависть. Аглавру и Кидиппу все эти чудеса «приводят в возмущенье». Они досадуют, что Психея не в могиле, и злобно изыскивают средство нанести ей решающий удар, что для их низких сердец означает — разрушить ее счастье. Этот прекрасный возлюбленный, этот могущественный принц, владеющий такими сокровищами, — кто он? Как его зовут?
«Вы любите его, и он вас любит страстно,
Вам мил он, вы ему милее всех сейчас,
И ваше счастье было бы прекрасно,
Когда б вы знать могли того, кто любит вас».
Психея противится, как умеет:
«Не все ль равно, кто он? Ко мне он полн вниманья;
Чем дольше он со мной, тем больше он влюблен;
Готов предупреждать он все мои желанья,
И прихоти мои — ему закон.
Мне непонятны ваших чувств терзанья,
Когда мне весь дворец прекрасный подчинен».
Одна из гнусных баб намекает, что милый друг может и перемениться в чувствах, что, возможно, он уже женат, чем и объясняется такая подозрительная скромность. Это колдун, который развеет в прах подаренный Психее дворец, когда ее ласки ему наскучат. Завистницы уносятся на облаке, но они успели посеять семена смятенья в сердце Психеи. Возвращается Амур, еще более нежный и нетерпеливый. Он удивлен холодностью Психеи, ее печалью. В конце концов она признается:
«Вы любите меня, я обожаю вас;
Вы сердце мне зажгли, душа полна сейчас;
Блаженство высшее вдыхаю,
Но, к горю своему, кого люблю — не знаю».
Амур пытается уклониться от ответа:
«Когда б подозревать могли вы о несчастьях,
Какие на себя готовитесь навлечь!»
И наконец раскрывает свою тайну:
«Так слушайте. Я бог, сильнейший из богов,
Властитель на земле и царь средь облаков.
И воздух и вода в моей единой власти.
Ну, словом, я — Амур, я — бог любовной страсти».
Допытываясь, кто он такой, Психея нарушила обет: она теряет возлюбленного. Гонимый прочь Судьбой, Амур расправляет крылышки и улетает. Дворец и сад исчезают. Психея остается одна, на берегу ревущего потока. Она хочет броситься в воду, но речной бог ее останавливает, утешает и советует бежать от гнева Венеры. Венера вне себя от ярости, прежде всего потому, что ее сын попался в сети любви к этой смертной. Она увлекает Психею за собой.
Четвертая интермедия позволяет использовать декорации Аида, пылившиеся в дворцовых запасниках: огненное море, волны которого непрерывно бушуют; оно окружено горящими развалинами; посреди волн — дворец Плутона. Психея пересекает огненное море в ладье Харона, а вокруг поют и скачут фурии и бесы.
Трогательные жалобы Психеи изливаются в гибких и плавных стихах:
«Морей подземных волны и пещеры,
Где, ненависть питая к свету дня,
Мегера
[211] с сестрами живет, лишь зло храня,
Где мук ужасных явлены примеры,
В местах, где все терзается, стеня, —
Найдется ль боль, которою Венера
Наказывает за любовь меня?»
Она вздыхает, вспоминая возлюбленного:
«…горя моего
Мне тяжесть тем сейчас сильнее
И тем мученье нелегко,
Что от меня он далеко…
…Мои мученья он, наверно, разделяет;
Узнав тоску мою, и сам страдает он;
Мое волнение его смущает;
Любви законам сам он, верно, подчинен.
Пусть виновата я и пусть Венера злится —
Опора мне лишь он, к нему душа стремится.
Среди опасностей, сужденных мне опять,
Он верен нежности, что страсть ему внушила,
И жизнь мне возвращает с новой силой,
Когда приходится мне умирать…»
Посреди адских мучений, на которые обрекла ее Венера, Психея встречает Агенора и Клеомена. Принцы умерли от любви к ней. Они бросились со скалы, когда увидели, что она исчезла. Они ни о чем не жалеют, только жаждут, чтобы Амур поскорее явился за Психеей. Что он и делает, желая вырвать ее у своей мстительной матери. По счастью, Юпитер склоняет слух к мольбе Амура. Чтобы успокоить Венеру, он причисляет Психею к бессмертным и тем делает возможным ее брак с Амуром. Психея восклицает:
«Вновь с вами мне судьбой даровано свиданье!»
Амур отзывается эхом:
«Вы наконец моя, души моей желанье!»
Как положено, все завершается апофеозом, где соединяются песни и танцы богов, муз, полишинелей, шутов и воинов Марса.
СОБРАНИЕ ТРУППЫ 15 МАРТА
«Психея» идет впервые 17 января 1671 года. Успех потрясающий. Он повторяется и на представлении 19 января, устроенном для папского нунция и посла Венецианской республики. Весь Париж говорит о «Психее» и стремится на нее попасть. «Газет де Франс» восхваляет «великолепие декораций, прелесть сюжета, искусность музыкантов».
Мишель Барон очаровал всех придворных красавиц, Арманда — всех маркизов. Они и друг друга очаровали. Молодость, горячность чувств кружит им головы и заставляет забыть, чем они обязаны Мольеру. Но Жан-Батист воспринимает новую неверность Арманды как будто спокойнее, чем прежде. Он не лишает юного Барона своей дружбы. Он знает, что влюбленные на самом деле не любят друг друга, что эта связь — только краткая вспышка страсти. А может быть, он просто смирился с этим, как и со многим другим. Или тут примешивается иное: зная любовное легкомыслие Мишеля, он верно угадывает, что Арманда, в свой черед обманутая и покинутая, вернется к старому мужу за утешением. Несмотря на все разочарования, надежда еще теплится в сердце этого человека… Разумеется, слухи об этой истории ползут по Парижу, и каждый мстит, как может. Использованы они и в пасквиле «Знаменитая комедиантка», где будет дана грязная, оскорбительная для Мольера версия событий. А в остальном — все замечательно. Людовик XIV потратил целое состояние: более двухсот тысяч ливров, но не жалеет о том. Он доволен своими актерами и выражает это тем, что увеличивает им пенсию до 7000 ливров в год. Деньги льются рекой, и поскольку зрители Пале-Рояля тоже требуют «Психею», почему бы не поставить ее и там? Для такого случая решено перестроить зал, который станет тогда, без сомнения, лучшим в столице.
