Этот полушутливый рассказ очень характерен для Улановой.

Уланова может показаться слишком замкнутой, даже непроницаемой. Так много вкладывает она в свое творчество, так велик ее повседневный труд, что бывает необходимым иногда отгородиться от ненужных впечатлений, встреч, избежать лишних бесед и утомительной суеты. Не боясь показаться суровой, она решительно избегает всего показного, внешнего в общении с людьми.

Многие репортеры, говорившие с Улановой, часто пишут, что во время беседы она деловито зашивала розовую балетную туфельку. Она невольно подчеркивает деловой, строгий характер разговора, обычно предельно краткого, лишенного каких бы то ни было «лирических излияний».

Никто никогда не видел ее особенно оживленной или бурно рассерженной. Кажется, что ничто не может вывести ее из себя. Загадочная непроницаемость ее внутреннего состояния, этот непоколебимый покой, естественное величие редкого самообладания принимаются некоторыми за равнодушие и сухость. Но это совсем не так. Это следствие ее высокой нравственной дисциплины, силы ее натуры. Она способна к огромной самоотдаче, к полному забвению себя. Бывали случаи, когда она так скрупулезно опекала своих молодых учениц, так следила за каждой мелочью их костюма, грима, что в эти минуты казалась не прославленной актрисой, великой наставницей, а сестрой, подругой, едва ли не заботливой «камеристкой». Она сама поможет приколоть цветок, причесать волосы, подшить пачку, опускается на пол, чтобы завязать ленты туфель своей подопечной, проверить их крепость. Невозможно равнодушно смотреть на нее в эти минуты, видеть, как волнуется она, стоя за кулисами или сидя в ложе, как забывает она себя, свою славу, свое величие, то, что она — Уланова.

Но способность к огромной самоотдаче, самоотвержению, растворению в другом человеке живет в ней вместе со способностью решительного и бесповоротного отвержения. Если она теряет доверие и уважение к человеку, он перестает для нее существовать, ее неприятие бывает абсолютным и безоговорочным. В таких случаях ее замкнутость и холодность становятся непреодолимыми.

Думаю, что вряд ли ошибусь, если скажу, что никто никогда не видел ее плачущей или жалующейся. Свои беды она умеет переносить стоически. Железная воля ведет ее к преодолению очень серьезных трудностей и препятствий. Вот что рассказывает Завадский о сложном периоде ее творческой жизни.

«Однажды весной к Галине Сергеевне приехал один из балетмейстеров Большого театра. Он радостно сообщил, что с осени начинает ставить новый балет Прокофьева… (Речь шла о балете „Золушка“. — Б. Л.-А.)

И все лето Уланова жила мечтой о новой роли, готовилась к встрече с музыкой Прокофьева…

И вот пришла осень.

Снова приехал к Улановой все тот же балетмейстер, но на этот раз был смущен. Он сообщил Галине Сергеевне, что „по производственным соображениям“ руководство театра решило новую партию поручить другой балерине… Конечно, Галина Сергеевна может работать второй исполнительницей.

Уланова внешне спокойно приняла это известие. Она никогда не показывает, что происходит у нее в душе. И начала работать со своим партнером Вл. Преображенским в самое неудобное для нее, как и для всякой балерины, время — между тремя и семью часами (тогда, когда репетиционный зал свободен от занятий). Она заглядывает на репетиции нового балета, стремится понять замысел постановщика. Но она не со всем согласна, сама придумывает героине костюм, прическу, повадки. И — продолжает работу…

Приходит время репетиций на сцене. Улановой предлагают одну оркестровую репетицию… И тут выясняется, насколько интересно и свежо задуман Улановой образ, как тонко раскрывает она в танце музыку Прокофьева. И многое из того, что было ею найдено, навсегда вошло в спектакль»[49].

16 мая 1928 года Уланова на сцене Кировского театра танцевала свой выпускной спектакль — «Шопениану» М. Фокина. Все присутствовавшие в зале знали, что этот спектакль — начало артистического пути юной балерины.

29 декабря 1960 года Уланова тоже танцевала «Шопениану», и никто не знал (об этом не было объявлено), что это ее последний спектакль на сцене Большого театра. Между этими двумя «Шопенианами» — целая эпоха в истории хореографии, ее золотая страница, прекрасная жизнь в искусстве, жизнь в танце.

Трудно писать об искусстве Улановой сдержанно, и сколько бы восторженных слов я ни вычеркивал из этой книги, чувствую, что в ней остались эпитеты, которые могут заставить ее недовольно поморщиться, показаться ей слишком патетичными.

Я говорю обо всем этом не для того, чтобы удовлетворить чье-то любопытство к личности Улановой, а для того, чтобы еще раз на ее примере подтвердить известную истину о том, что великое искусство всегда рождается на почве человечности, благородства, что только тот может стать большим Артистом, кто воспитал в себе черты настоящего Человека.

Уланову часто называют «гением танца». Гений танца… Я не берусь объяснить, что это такое, хотя думаю, что в этом понятии гармонично слились природный дар и самоотверженный труд, пластическая красота и тонкий ум актрисы, целеустремленность художника и благородство человеческой личности.

Государственный академический театр оперы и балета имени С. М. Кирова

1928

Вальс и мазурка. «Шопениана». Постановка М. М. Фокина. Ленинградское государственное хореографическое училище. Выпускной спектакль. 16 мая.

Па-де-де. «Щелкунчик» П. И. Чайковского. Постановка Л. И. Иванова. Выпускной спектакль. 16 мая.

Принцесса Флорина. «Спящая красавица» П. И. Чайковского. Постановка М. И. Петипа. 21 октября.

Pas de sclave. «Корсар» Л. Минкуса. Постановка М. И. Петипа. 28 октября.

1929

Одетта и Одиллия. «Лебединое озеро» П. И. Чайковского. Постановка М. И. Петипа и Л. И. Иванова. 6 января.

Золотой вальс. «Щелкунчик» П. И. Чайковского. Постановка Ф. В. Лопухова. 27 октября.

Принцесса Аврора. «Спящая красавица» П. И. Чайковского. Постановка М. И. Петипа. 1 декабря.

1930

Комсомолка. «Золотой век» Д. Д. Шостаковича. Постановка В. И. Вайнонена и Л. В. Якобсона. 26 октября.

1931

Раймонда. «Раймонда» А. К. Глазунова. Постановка М. И. Петипа. 20 февраля.

Па-де-труа. «Корсар» Л. Минкуса. Постановка М. И. Петипа. 15 мая.

Сольвейг. «Ледяная дева» Э. Грига. Постановка Ф. В. Лопухова. 25 мая.

Вальс и мазурка. «Шопениана». Постановка М. М. Фокина. 23 ноября.

1932

Жизель. «Жизель» А. Адана. Постановка М. И. Петипа. 13 марта.

Актриса. «Пламя Парижа» Б. В. Асафьева. Постановка В. И. Вайнонена. 7 ноября.

Царь-девица. «Конек-Горбунок» Ц. Пуни. Постановка А. А. Горского. 20 ноября.

1933

Лебедь. «Лебединое озеро» П. И. Чайковского. Постановка А. Я. Вагановой. 13 апреля.

Одиллия. «Лебединое озеро» П. И. Чайковского. Постановка А. Я. Вагановой. 28 апреля.

1934

Маша. «Щелкунчик» П. И. Чайковского. Постановка В. И. Вайнонена. 18 февраля.

Мария. «Бахчисарайский фонтан» Б. В. Асафьева. Постановка Р. В. Захарова. 22 сентября.

1935

Диана. «Эсмеральда» Ц. Пуни. Постановка А. Я. Вагановой. 23 апреля.

1936

Корали. «Утраченные иллюзии» Б. В. Асафьева. Постановка Р. В. Захарова. 3 января.

1938

Раймонда. «Раймонда» А. К. Глазунова. Постановка В. И. Вайнонена. 22 марта.

1940

Джульетта. «Ромео и Джульетта» С. С. Прокофьева. Постановка Л. М. Лавровского. 11 января.

1941

Никия. «Баядерка» Л. Минкуса. Постановка М. И. Петипа. 12 мая.

Гран па. «Пахита» Л. Минкуса. Постановка М. И. Петипа. 23 июня.

Государственный академический Большой театр

1944

Мария. «Бахчисарайский фонтан» Б. В. Асафьева. Постановка Р. В. Захарова. 23 января.