- Ныш, - Ланс неспешно приблизился к дракону. Граф призвал ящера к себе еще несколько дней назад, и теперь тот настиг колдуна, которого благодаря наложенным чарам мог чувствовать на расстоянии. – Ныш, нам нужна твоя помощь! – он погладил вытянутую морду зверя и зашептал ему в ухо свой план, надеясь, что хоть что-то из сказанного будет драконом понято и одобрено.
При свете луны ровный строй верховых дружинников шагом двинулся на юг в сторону городских ворот. Воины держали на локтях кожаные щиты для защиты от стрел, а верный меч у пояса был готов пасть на головы противников в бою. Над всадниками прошелестел жесткими крыльями летающий монстр, небесная тень которого быстро удалилась к городу, на чьих стенах были зажжены сигнальные факелы. Дракон на миг заслонил своим крупным телом ясный лик ночного светила, а после обрушился вниз на столицу велесов.
Ланс припал к грубой шкуре дракона, крепко вцепившись в один из роговых наростов на его шее. Колдун всматривался в горящие точки во тьме, указывавшие на близость крепостных стен, к которым Ныш молниеносно приближался. Граф поправил перед собой щит, а левой рукой прикоснулся к тяжелым звеньям кольчуги, одетой под плотную рубаху. Свой меч, закаленный еще в печах Алмаага, который верно служил хозяину годы, проведенные на постах в Аватаре, мориец пока не трогал. Нынче колдуну были нужны другие умения.
Первый огненный шквал пришелся на изумленных дозорных, стоявших на вершине стены. Они в ужасе прижались к камням под ногами, истошные крики тех, кто от испуга и жара соскочил со стены на далекую твердую землю, пронзили тишину ночи. Ныш вновь взмыл в небо, заходя на следующую атаку стражей, стоявших над высокими воротами города. Но теперь приблизиться к стенам было не так просто: с разных сторон в дракона и сидевшего на нем человека метнулись десятки стрел, поток которых не иссякал. Прикрывшись щитом, Ланс не мог следить за местом, на которое дракон изрыгал пламенные струи. К тому же колдун сразу осознал, что многие из наконечников достигли своей цели, впившись подобно острым иголкам в не совсем еще затвердевшую шкуру молодого ящера, а также гулко отражаясь от его щита и железного наряда. Но чародейские способности были бесполезны для отражения стольких уколов, стольких опасных выстрелов, и Ланс лишь старался передать часть своих сил другу, который налетел на ворота с внутренней стороны и внезапно чуть не разбился о землю внизу, совершив неожиданное для своего наездника падение. Однако дракон вновь взмыл в темную ночь, и направленные в их сторону луки стали не более чем игрушкой в руках защитников города.
- А теперь ты оставишь меня на одной из сторожевых вышек, - выкрикнул Ланс дракону, указывая рукой на деревянный пост дозорных, который заполыхал от пламени еще в первую атаку. Когда Ныш совершил круг над городом, колдун успел оглядеть его окраинные строения. Он надеялся, что теперь помещение, возвышавшееся на уровне стен, пустовало, в противном случае морийцу предстояло самостоятельно очистить его для того, чтобы потом в безопасности и уединении завершить замысел.
Дракон, вновь закружил под ясными звездами, а после устремился подобно хищной птице на свою жертву. Он осыпал огнем почти всю северную стену и замер в воздухе около деревянной башни, готовой в скором времени сокрушиться от огня, охватившего её верх и скользившего вниз по толстым сваям. Ланс соскочил в самое пекло, а Ныш уже умчался к звездам. Пламя быстро отступало, его языки становились все меньше и меньше, и лишь дым продолжал исходить от обуглившегося поста. Колдун терпеливо ждал, пока его чары усмирят огонь, а после оборотился в сторону массивных ворот, выступавших напротив его взора. Две тяжелые деревянные створки были скреплены вместе надежным засовом, который однако не выдержал бы силы обрушиваемого на него тарана. Но униаты не были знакомы с подобным способом взятия городов, и его излишне было предлагать, ежели на их сторону встал сам колдун. Затруднение создавала крепкая решетка, что была нынче опущена, а в мирные времена лебедкой поднималась вверх над воротами. Именно к этому железному устройству граф направил свой взор.
Механизм проворачивали не менее трех человек, но чары колдуна воздействовали даже без прикосновения к рычагам. Он замер на краю вышки, устремив взор и мысли вниз, где в полыхавших огнях, охвативших приближенные к стенам районы города, была установлена лебедка для поднятия решетки. Ланс погрузился в себя, стараясь не замечать гул и свет от пожарища, распространявшегося кругом. Он не видел новые атаки Ныша на людей, что прятались за стенами домов и прочими укреплениями, но продолжали посылать в сторону невиданного монстра стрелы, осталось без внимания графа и восстание, вспыхнувшее на улицах Дерявы благодаря велесам-горожанам, поднявшим оружие против своих недолгих управителей полоров. Он слышал лишь скрежет от поднимавшихся вверх кованых брусьев и не отрывал взгляда от этой преграды. Несколько стражников заметили, что решетка оторвалась от земли, и ухватились за лебедку, стараясь остановить её движение, но усилия оказались бесполезны, а затем их вновь окатило жаром налетевшего ящера.
К воротам спешили конные отряды, земля содрогалась от топота тысяч копыт, но для Ланса звуки были за пределами слуха. Наконец заслон приподнялся на нужную высоту, под ним мог промчаться человек на коне, и колдун, не забывая концентрировать внимание на железной решетке, направил сильнейший удар в сторону створок ворот, которые разлетелись в разные стороны. На городскую дорогу ворвались велесы, обрушившие мечи на недоуменных дружинников князя Ульча, спешивших после звучания тревожного рога к стенам столицы для отражения нападения. Но их строй быстро разметался под копытами всадников, звон оружия перекрыл крики горожан, собиравшихся у княжеского терема.
Стрела звонко ударила в грудь де Терро, и Ланс будто очнулся от работы, полностью поглотившей силы и мысли. Он помнил, что следовало поддерживать решетку, но его глаза быстро пробежали по противоположным стенам: лишь с высоты его мог достать предательский удар. Он разглядел прицеливавшегося лучника, что скрывался за камнями на стенах. Воин опустил тетиву лука, и светлое оперение с блестящим наконечником мелькнуло в темноте, но Ланс уловил движение стрелы в отблесках огней, и оружие сгорело в полете, рассыпавшись в золу. Однако в его сторону уже был выпущен новый выстрел. Ланс пронзительно вскрикнул от неожиданной острой боли, поразившей бедро. Он со злостью вытащил острие стрелы из ноги, откатываясь за бревна, чтобы спрятаться от меткого надоедливого воина, но внезапно пронзительное ржание лошади и крик человека донеслись от ворот. Ланс с досадой вынырнул из укрытия. Решетка, о которой он совершенно позабыл под градом выстрелов, с грохотом ринулась вниз и придавила одного из велеских дружинников. Тут же его товарищи вручную принялись за поднятие железного заслона, чтобы пропустить в город оставшихся за его пределами всадников. Колдун выругался от допущенной оплошности, но вернуть потерянные минуты было невозможно даже богам.
Пригибаясь к доскам платформы, он всматривался в стену, стараясь разглядеть своего врага, но жужжание стрел над головой затихло. Битва разгоралась на земле, велесы подгоняли полоров все ближе к середине города, где в княжеском тереме укрывался их главарь, ставленник тинголов, прихлебатель Ульч. Колдун спрыгнул вниз, его спуск более напоминал плавное приземление в полете, и незамедлительно обнажил свой меч. Он поднимал его против всякого, кто вставал на пути, но пробегал мимо многих из тех, кто истекал кровью или без оружия испуганно прижимался в тени к стенам домов. Нередко Ланс всматривался в небо, желая разглядеть Ныша, но более всего он спешил догнать брата, который ворвался в город в первых рядах.
Князь Ульч не стал сопротивляться воинам, что ворвались в палаты терема, заполонив его этажи. Он передал меч княжичу Ведимиру, за что тот помиловал полора и велел запереть его в подземельях. В темные остроги также были заключены бояре, поддерживавшие власть полоров в стольном граде велесов, а также те, кто открыл ворота Дерявы и впустил тингольских карателей, погубивших княгиню Изу. От верных людей Ведимир знал всех недругов поименно, и с предателями он не собирался быть столь мягким, как с южными соседями, что вечно дрались между собой вопреки униатским соглашениям. Но время для праведной кары еще не пришло. Княжич не выпускал оружия из рук, покуда схватки между велесами и полорами на улицах города окончательно не утихли. В ночи гонец велесов промчался меж домов Дерявы, оглашая приказ княжича, что всякий из воинов, кто защищал неверную власть захватчиков-полоров мог до рассвета беспрепятственно покинуть город, оставив свое оружие. Жизнь в отчих землях была обещана при условии присяги верности законному наследнику власти велесов, Великому Князю Ведимиру.
