- Мудрецы Хафеза и искатели трав определили причину удушья великого Хааматана, - пересказывал ответные возгласы тингола солдат. – Его шею скрутило ожерелье, что княгиня Иза передала ему в дар. За это она будет предана смерти! И свершится это на площади Дерявы, города клятвопреступников! Но Атубатан не хочет разрушать город. Если жители сами отдадут то, что просит Атубатан, они сохранят свои жизни и богатства. Он дает вам на раздумье три дня.
- Для чего же сюда вышли полчища полоров?! - чуть слышно произнесла Лисса, предаваясь собственным размышлениям. – Уж они точно не будут довольствоваться одной лишь княгиней.
Не дожидаясь ответа со стороны велесов, Атубатан взмахнул в воздухе рукой, быстро вытаскивая что-то из-за пазухи, и на земле перед лошадьми вспыхнула линия огня, которая однако быстро угасала.
- Фезский огонь, - ужаснулся Иснар. – Они заполучили секрет фезского огня, что воспламеняется в мгновенье ока.
- Мы не изменим своего решения, - бросила всадникам у ворот княгиня на прощание. Кони помчалась прочь от стен на юг, где возле леса тинголы обустроили временную стоянку.
К обеду на зов княгини в зал для совета вступили бояре, еще при князе Ведимире заведовавшие в городе продовольствием, конюшнями, кузнечным и прочими делами. Лисса расспрашивала каждого из них. Опасаясь измены, она приказала зарыть все выходы из города, а также засадить в подвалы всех тех, кто подозревался в предательстве и мог соблазниться на тингольские посулы. Всем своим видом княгиня показывала, что озвученное ею решение являлось единственно правильным и угодным велесам. Едва беседа с советниками завершилась, Лисса покинула покои, распорядившись готовить столовые комнаты для обеда, хотя отныне княгиня, бояре и обычные горожане должны были довольствоваться очень скромными угощениями.
За передним столом княгиня Иза впервые восседала в одиночестве. Рядом не было ни мужа, ни его первой супруги, ни их детей. Но она не стала отменять традиционные застолья в княжеском тереме, которые и так были позабыты в день битвы, из-за охватившей весь город скорби и печали по погибшим храбрым мужам. Опустели и боковые столы. Поредели ряды бояр, воинов из дружины, а также их жен, которые нередко приглашались на обеденные и вечерние трапезы.
- Это могут быть последние дни княжеского застолья, - громко произнес один из бояр, с аккуратно постриженной темно-русой бородой и усами. – Даже вино не лезет в горло от подобных мыслей, а ведь можно всё разрешить миром…
- Дризы уже давно должны были подойти на помощь, но видимо Торик не торопит своих воинов, - тут же отозвался его сосед. – Мы останемся без подмоги, запертыми среди этих стен, а тинголы и полоры в это время разграбят все окраинные селения, мучая и уничтожая наш народ.
- Несомненно они не пожалеют даже невинной души младенца, ибо их сердца обуревает жажда мести, и лишь кровь способна её утолить, - несдержанно заметил молодой боярин, который при Ведимире занимался грамоте и получил свой удел за верные годы службы.
- От всех вашей речей несет не иначе как крамолой! – не сдерживая пыла, выкрикнула Лисса. – Говорите о мести, о смертях, как будто всего этого не принесли несколько дней назад поганые кочевники в наши земли! Они убили нашего князя, которому вы клялись в верности, которому вы обязаны своими жизнями за то, что не сумели уберечь его от вражеских ударов. Его прах еще не предан покою, а вы уже собираетесь договариваться с теми, кто поднял на него руку! Неужели вы верите тем лживым обвинениям и обещаниям, что сегодня произнес Атубатан?! Разве так требуют возмездия за свершенные преступления, при этом скрываясь за желанием уничтожить лишь правителей велеского народа? Тинголы заберут после сдачи города всё, что захотят!
- Сам Атубатан говорил нынче с жителями столицы, он дал слово, что сохранит им жизни и имущество, - возразил еще один из бояр.
Лисса с негодованием обвела горящим взором людей, что многие годы кормились за счет милости её супруга. Теперь они готовы были бежать на поклон к другому повелителю, едва тот поманил их сладкими словами.
- Тинголы хитры и коварны! Битва показала, насколько скрытны они в бою, настолько же изворотливы в своих обещаниях! Если бы только возможно было сохранить мир на родной земле, неужели вы сомневаетесь, что я сама не отдала бы свою главу под топор палача?! После смерти князя Ведимира мне не мил солнечный свет. Но ведь это не спасет вас от разорения! Город простоит всю зиму, а за это время дризы и кривличи подведут к вратам достаточную армию для противостояния врагу. Или же конники сами отступят, разграбив окружные края, но ведь многие жители спасутся в лесных убежищах…
- Но если тинголам нужна ваша голова, княгиня, они не уйдут пока не заполучат её, - горестно вздыхая, произнес Иснар. – Я велю увеличить охрану княжеского терема.
Она с удивлением посмотрела на дружинника, понимая, что следовало поблагодарить его за заботу, хотя предложенный вариант не мог быть принят княгиней. Но в глазах окружавших воина бояр Лисса заметила немое согласие с произнесенными словами – казалось, что они уже точно изведали, почему на их земли обрушились все несчастья.
Подходил к окончанию срок, отведенный Атубатаном для принятий его условий. Дни прошли в тишине и безмолвии, лишь низкие серые облака вновь омрачили небо над столицей. Лисса в одиночестве поднималась по лестницам княжеского дома, совсем опустевшего после прощания с князем Ведимиром, чей прах после сожжения погребли в золотой урне под стенами терема. Княгиня наведалась в глубокие погреба, где вместе с распорядителем складов проверила сохранность и изобилие припасов, на которые можно было рассчитывать в период осады. В горнице, куда возвратилась княгиня, еще было светло от лучей заходившего солнца, и женщина устало присела возле теплого очага: запасов дров в Деряве, также как иных закромов, должно было хватить на всю зиму.
- Мама, мама! – раздался звонкий голос Сигиря. Мальчик бежал со всех ног по лестнице, а через минуту он уже распахнул двери её покоев. – Они открыли ворота, и тинголы въехали в город на высоких лошадях! Вам нужно срочно уходить, княгиня, - его глаза были наполнены ужасом и беспокойством.
- Откуда ты узнал это, сын мой? – Лисса растерянно встала с места и приблизилась к княжичу. Он был одет в теплый камзол для уличных игр, за поясом висел короткий кинжал, меч отца после прощания с князем Ведимиром Сигирь спрятал в укромном месте, признавшись мачехе, что возьмет его отныне в руки, только когда станет таким же достойным воином как его отец и старший брат.
- Я услышал… я услышал это от Черноперого, ворона, и тут же помчался предупредить вас. Они ведь хотят убить вас.
- Если сами велесы открыли ворота врагам, то они погубили не только мою жизнь, но и свои… - Лисса склонилась над мальчиком, взяв в руки его холодные маленькие ладони. Она знала, что слова и опасения сына были верны. Каждый вечер и каждое утро она ожидала услышать от бояр, собиравшихся в тереме, решение пойти против её воли и сдать город. Но советники молчали, они свершили задуманное, даже не поставив её в известность – а разве могла одна женщина противиться желанию жителей Дерявы принести её в жертву ради хрупкой надежды на собственную безопасность. – Я не боюсь их, Сигирь, - княгиня твердо ответила мальчику, со слезами на глазах всматривавшегося в её лицо. – Я останусь верной городу князя Ведимира, твоего отца, и ты должен послушать меня, чтобы также исполнить его заветы. Ты немедленно отправишься к тетушке Сорень. Она укроет тебя от чужих глаз, а после выведет из города. Ты уже большой и сможешь выдержать долгую дорогу в земли твоей матери Седры. Там ты дождешься возвращения своего брата Ведимира, ты понял меня?
- Я не хочу оставлять вас, - он почти готов был разрыдаться, но боролся со слезами, чтобы выглядеть как настоящий воин.
- Ты должен поспешить, мой мальчик, - Лисса продолжила ласковым тоном напутствовать пасынка. – Ты навсегда останешься со мной, как и я не покину тебя. Я передаю тебе этот амулет, - она сняла с шеи позолоченную цепочку, одетую под одежду. На ней по-прежнему висела темно-желтая солонка, ничуть не потускневшая за долгие годы. – Он будет оберегать тебя от нехорошего взгляда, слова или поступка. Только прошу тебя никому не говорить об этом украшении. Береги его от чужих рук, и наказываю отдать его Ведимиру или Миларе, как только увидишь брата или сестру. Они позаботятся о тебе и будут любить также, как люблю я, - она нежно поцеловала его в растрепанные светлые волосы, а после подтолкнула к выходу. – Будь осторожен и не попадайся никому на глаза.
