- Сам достанешь, если он тебе так дорог, - бесстрастно ответила Лисса. – Приедешь ко мне по весне, я ведь отныне твоя жена, и искупаешься в реке, - она развернулась и уверенным шагом пошла к берегу, где возвышался дом Серпача. Она хотела обернуться, но ноги несли вперед, подальше от разгневанного велеса, чью ругань и проклятья ветер разносил по округе.

Она уже бежала в сторону подъема к дому, занесенного белоснежным покрывалом, не разбирая пути, когда нога внезапно провалилась в воду. Девушка упала на осколки льда, который в этом месте реки был растрескан и вставал глыбами над ровной гладью. Руки зацепились за ледяную глыбину, и она быстро выбралась из воды, с еще большей суматохой и беспокойством поспешив прочь из этих мест. Не пройдя и десятка шагов, Лисса с ужасом в глазах нагнулась над белой землей. На снегу колыхался лоскут серой ткани. Она ухватила его и пронзительно прокричала в тишине – в бледном свете она узнала платок, которым обычно укутывала своего маленького сына. Разум говорил, что находка ничего не значила, что тряпка на берегу реки лишь совпадение, что она просто испугалась ярости в глазах Ведимира, и теперь от этого неслась со всей силы к теплому очагу, но лицо заливали слезы, и она поспешила еще быстрее.

Дверь была распахнута. В широкой гостиной, где тайя обычно вышивала у камина и укачивала Ланса в его колыбели, поджидала грозная Ирица.

- Ты все-таки решила вернуться? Вспомнила о сыне или о той сладостной беспечной жизни, что устроил тебе мой муж?! – закричала она на растерянную женщину, мгновенно подлетевшую к пустой люльке.

- Где мой сын? Где Ланс? – ор Лиссы перекрыл рыдания, столь не к месту вырвавшиеся из груди.

- Надо было раньше о нем думать! – ненавистно ответила Ирица. – Сбежала с княжичем, а на меня решила бросить этого подкидыша… Его визги не давали мне уснуть!

- Он же совсем маленький, госпожа, - с мольбой она взывала к неподвижной статуе, стремясь получить известия о мальчике. – Вы же его любили! Скажите мне, где он? Что вы с ним сделали?

- Ты бросила его…

- Нет, что вы! Я всего лишь отлучилась на несколько часов! Я бы никогда… Он никогда не просыпался по ночам, да и Насти справлялась, когда я засыпала от усталости, не слыша его плача… - Лисса упала на колени и схватила за руки кривлянку. – Где он?

- Насти не могла его успокоить, а я не могла терпеть его визг. Я вышла на улицу, чтобы позвать тебя. Я верила сперва, что ты всего лишь отлучилась по делам… Но только ветер гудел, а он все пищал. Я увидела ваши следы. И понесла Ланса к реке, желая вас догнать. Но он в конце концов не мой сын, и даже не сын Серпача… - она говорила спокойно, так что холод пронзил сердце Лиссы, и она опустила женщину, подымаясь на ноги. Она окинула её затуманенным взором и вновь выбежала из дома к реке, туда, где подняла с земли серый лоскуток.

В округе было бело и тихо. Лишь снег и звезды на темном небе. Лисса сбежала по спуску к воде. Теперь она ясно различала чужие отпечатки на земле. Но сколько девушка ни металась по пустому берегу, её поиски не дали результата. Она уже не кричала, лишь закрывала ладонями рот и глаза, чтобы сдержать осипший голос, выражавший вопли, отирая при этом слезы с лица.

- Лисса! – раздался знакомый голос, когда тайя в изнеможении опустилась на землю у края реки, где она чуть не ушла под лед. – Лисса, не плачь! Ланс в надежном месте.

Над водой покачивалось серебристое тело русалки, прикрытое длинными прядями волос. Лисса не знала имен своих подруг, но именно эта дева-рыба указывала ей путь, когда тайя покинула морское царство.

- Ты спасла его?! – с надеждой в голосе спросила Лисса, еще ближе устремляясь к кромке льда.

- Мы забрали Ланса. Ему здесь не место. Он должен многое узнать в других краях, когда обретет то, что суждено. Его отец сможет воспитать достойного сына. Не плачь, когда-нибудь вы встретитесь вновь…

- Я не должна была оставлять его одного! Я не сумела дать ему всего.

- Тебе очень тяжело, Лисса. Ты дала ему жизнь, и за это он всегда будет тебя любить. Не беспокойся, воды протекают аж до берегов Алмаага, очень скоро твой сын окажется на острове, оберегаемом нашим отцом, Морем.

- Но там его никто не встретит. Верните мне сына, прошу вас! Я сумею вырастить его сама. А потом я уйду вместе с ним. Возьми меня туда, - Лисса протянула к русалке руки, окунаясь в мелкую воду у берега. Но дочь Моря выставила перед ней ладонь, приказывая остановиться.

- Ты уже не можешь идти тем путем, что прошла. Ты отныне ходишь по земле. Ты выбираешь свою дорогу, и Ланс изберет свою сам, когда подрастет.

Тайя замерла в воде. Она знала, что уста русалки не лгут. Лисса недолго раздумывала. Она сняла с пальца кольцо, что подарил ей Вин, и передала его водной красавице, а затем потянулась за солонкой, которую все еще носила на груди, так как для малыша она была велика.

- Я передам кольцо его отцу, - прозвучало в ответ, - а медальон оставь при себе. До поры он все еще принадлежит тебе. Твой сын будет в безопасности на том краю земли. И он не забудет тебя, Лисса.

Русалка исчезла под водой, а на плечо девушки опустилась мужская ладонь.

- Это была твоя сестра?! – с восхищением произнес Ведимир. Он ухватила тайю за руки, которые она протянула к нему, оборачиваясь на голос, и вытянул её на берег, укутывая своей одеждой. – Красивая, но совсем неразговорчивая… О чем вы так долго молчали? Она сможет вернуть мне меч?

- Она забрала моего сына, Веди, - горестно ответила Лисса, прижимаясь еще крепче к мужчине. Его угрозы и ненависть уже стерлись из памяти, во всяком случае, теперь она была благодарна ему за тепло и поддержку. – Я не пойду обратно в дом, из которого Ирица выбросила моего малыша, - она тихо зарыдала.

- Пока я рядом с тобой, никто не причинит тебе вреда. Теперь ты принадлежишь мне, и если кто-то осмелится тронуть тебя пальцем… или взглянуть недобрым глазом… я призову того к ответу вопреки всем гралам, стоящим за его спиной!

На постоялом дворе Горничей Ведимир снял для девушки маленькую комнату, внеся плату наперед. Лисса с равнодушием приняла новое жилище, а вскоре согласилась помогать хозяйке Оге Горнич в кухонных делах. Новые хозяева приняли молодую служанку тепло и дружелюбно, оба трудолюбивые и молчаливые, они не задавали ей ненужных вопросов, хотя безутешный и потухший вид постоялицы выражал горе, выпавшее на её долю. Их сын Ратмир, молодой дружинник, оставил на попечении родных жену Кору, с которой тайю связали приятные беседы за вечерней работой на кухне или около зажженного очага. Княжич навещал свою возлюбленную. Нередко оставаясь наедине, они предавались мечтам о светлом будущем, хотя Лисса с горькой улыбкой выслушивала пылкие речи юноши, не добавляя к ним ничего. Ведимир обещал любимой отыскать её сына, а также взять в жены, едва отец, князь Вислар, простит сына за свершенное преступление, ибо не уберечь человеку жизнь в униатах считалось не меньшим грехом, чем навлечь смерть.

Спустя две недели в город возвратился Серпач. Известия о трагедии в своем тереме купец получил от молодого княжича, который встретил его на окраине города у моста через реку Ворошинку. В тот день гнев кривлича вылился на виноватую жену прямо с порога дома, так что прохожий люд с испугом спешил вдоль широкой дороги, на которую Серпач за волосы вытащил Ирицу, осыпая побоями за непослушание и нарушение его заветов. После купец появился в комнате Лиссы. Он был хмур, невесел и почти не вымолвил ни слова. Тайя сама не сдержала слез, выступивших на глазах, и кинулась ему на шею, с горечью вспоминая своего малыша Ланса, которого отныне ей не суждено было вновь увидеть. Она не винила ни купца, ни его милосердных родителей, в трудный час приютивших несчастную мать, но возвращаться к их очагу девушка не захотела. Зимние дни и ночи пролетали перед ней как в бредовом сне, она молила об их окончании и с первым теплым ветром собиралась тронуться в обратный путь к озерам или сквозь дикий лес на запад к морийским берегам. Ни обещания Ведимира, ни добрые люди, ни новые друзья, ничто не могло помешать её замыслам. Но долгожданная весна принесла новые перемены.