- Я знаю это углубление в земле, - усмехнувшись, ответила Лисса. – Как раз подходящее место для того, чтобы ты не замерз, пока я буду омываться во славу Моря, единственного из великих богов, и Тайры, всесильной богини!

Они прошли по кромке льда вдоль возвышавшихся сугробов, покрывших склон прибрежных холмов, и вскоре нашли небольшой круглый лаз, уводивший вглубь земли. Проход расширялся после десятка шагов в широкую пещерку, посреди которой камнями было выложено кострище, усыпанное пеплом и недогоревшим хворостом. При свете зажженной лампы ночные скитальцы увидели рядом нетронутую охапку дров, с помощью которой развели небольшой огонь. Отогревшись возле очага, Ведимир метнул в сторону спутницы озорной взгляд.

- Прорубь совсем недалеко отсюда, с утра из него вытащили неплохой улов. Если ты готова, то пошли, я легко разрублю мечом свежий лед.

Тайя лишь кивнула, она сбросила на глиняную землю в пещере плащ, оставила внутри обувь с шерстяным платьем, чтобы вещи не замерзли на морозе, пока она будет плескаться в воде. Её вмиг окоченевшее тело укрывала лишь тонкая сорочка. Она выбежала в звездную ночь по снегу на середину реки, Ведимир поспевал за ней, при этом порываясь притянуть её к себе, чтобы защитить от ветра и холода. Но Лисса только указала ему на вырезанный во льду круг, уже запорошенный легким снегом и превратившимся в тонкое ледяное стекло, которое от первого же удара рукоятью меча треснуло.

- Может ты передумаешь?! – испуганно проговорил юноша, погружая ладонь в студеную воду темной реки, а Лисса отодвинула его от края проруби и прыгнула в черный люк на белом снегу, полностью скрываясь в его пасти.

Он ждал несколько минут, неподвижно замерев на краю льда, затем Ведимир беспокойно заметался возле черной воды, выкрикивая её имя, но лишь круги расходились по поверхности реки, отражавшей далекие звезды. Ладони без теплых руковиц окоченели на морозе, изо рта валил клубами пар, он охрип, обеспокоенно призывая девушку и всех гралов неба, реки и самой жизни человека, что крепко удерживают нити его бытия. Юноша уже собрался окунуть голову в прорубь, чтобы попытаться разглядеть в пучине те самые великолепные водные просторы, о которых повествовала Лисса, но сомнения, что там ничего нет не оставляли его до конца, да и сама чужеземка предупреждала, что тайны богов открываются не всем. Иные лишь складывают головы за излишнее любопытство. Но вдруг вода, скованная кольцом льда, вновь задребезжала, и светлая голова тайи показалась на поверхности. Она сделала глубокий вздох холодного воздуха и тут же выкинула в сторону Веди мокрую руку, ухватив за которую он быстро вытащил плавунью наружу. Парень не помнил себя от радости, он прижал её озябшее тело, а после и вовсе подхватил на руки, унося в глиняную пещеру, поближе к огню, где было тепло и светло.

Её мокрая кожа была подобно льду, от тела шел пар. Он уложил девушку, как будто бы впавшую в забытье, на сброшенные на землю одежды. Ведимир прильнул к её груди, прислушиваясь к бешенному ритму сердца, колотившегося внутри, а затем ладонями попытался растереть её побелевшие конечности. Тайя зашевелилась. Она приподнялась на меховом полушубке, окидывая его мутным взглядом, и что-то пробормотала в сторону юноши, который не разобрал ни одного слова.

- Ты что совсем лишилась рассудка? – обвинительно закричал он, притягивая к себе её лицо. Она вновь закрыла глаза, щеки разгорались от жара огня, но самочувствие Лиссы не миновало еще крайней черты. – Зачем так долго?! Я тебе поверил уже тогда, когда ты стояла со мной возле этого проруби, совсем раздетая, но полная решимости.

Он нагнулся над ней и нежно припал к её неподвижным холодным губам. Она была по-прежнему словно озябший листок, срываемый порывом ветра. Но когда княжич навалился на девушку всем телом, желая отогреть её своей любовью, он осознал, что дочь Моря позабыла о всякой усталости, едва его руки начали бродить по мокрой сорочке.

- Пусти меня, - слабым, но твердым голосом произнесла Лисса, отталкивая его грудь обеими руками.

- Ты совсем оледенела, - лишь сказал он в ответ, ничуть не отстраняясь прочь, а лишь желая вновь поцеловать её лицо.

- Я скоро приду в себя, дай мне лишь время, просто я не ожидала, что возвращение из глубин реки в морозный воздух так больно… меня как будто укололи сотнями мелких иголок… - она уклонилась от губ, но он уже ласкал её шею. – Веди, оставь меня! – более громко и строго приказала она.

- Неужели ты не желаешь стать моей женой? – отбросив в сторону прочие отговорки, прямо спросил он, заглядывая в её глаза. – Ты ведь так красива, Иза. А я уже давно стал воином и теперь лишь докажу тебе это…

- Мне плевать мужчина ты, воин или сам великий князь! – гневно воскликнула Лисса, пытаясь вырваться из крепких объятий. – Мы не для того сюда пришли, пусти меня!

- А для чего ты согласилась темной ночью уединиться со мной в этой пещере?! Ты ведь совсем одинока, а я тебя люблю… - Веди сковал её руки, прижимая их к хрупкому туловищу. Усмехаясь, он разорвал мокрую сорочку. Она продолжала сопротивляться, бросая угрозы и проклятья в его сторону, но стоило ему поймать губами её рот и заставить замолчать в долгом поцелуе, как тайя прикрыла глаза. Тело поддалось всем его желаниям…

Лисса отбросила прочь теплую мужскую ладонь, и, откинув одежки, которые до этого служили любовникам покрывалом, поспешила вновь водрузить их на себя. Костер почти догорел, тайя добавила мелкого хвороста, молча глядя в сторону спящего княжича. Она уже не была возмущена и разгневана его поведением, но осадок от того, что он почти не спросил её желания, отравлял душу. Он обещал ей камни и монеты за то, что она искупается в проруби, но даже не ради этого девушка согласилась окунуться в холодные воды реки – она лишь хотела, чтобы он поверил её словам, ведь Ведимир был единственным человеком, которому она решилась рассказать всю правду о своем прошлом. А взамен он столь нечестно с ней обошелся, пускай она и не очень противилась его воле. Девушка задумчиво покосилась на сильное здоровое тело юноши, мужчины. Даже теперь во сне почти без одежды в отблесках костра он держал одну руку на своем мече, уложенном рядом на глиняном пласту. Лисса усмехнулась своему скорому решению – уж если он берет, что хочет без спроса, то почему бы ей не поступить точно также. Она набросила на плечи плащ и осторожно нагнулась к княжичу. Аккуратно отведя прочь его пальцы, сжимавшие эфес меча, Лисса подняла в воздух тонкое заточенное лезвие. Она залюбовалась тяжелой рукояткой, покрытой серебром и прозрачным камнем в основании, который переливался цветами в отблесках огня. Клинок был сделан искуссным мастером, равновесное лезвие легко рассекало воздух. Княжич в её ногах подозрительно зашевелился, и тайя тихо отступила к выходу из пещеры. Меч был достойной платой за минувшую ночь, решила она, и, оказавшись под темным небом, направилась к подмерзавшей глади проруби.

- Нет! Отдай его! – раздался позади крик, наполненный болью и испугом.

Обернувшись у самого края воды, она заметила спешившую фигуру Ведимира. Удовольствие от того, что она выбрала стоящую вещь, отозвалось в голосе:

- Ты взял, что пожелал, настал мой черед, княжич, - с этими словами Лисса выпустила меч из рук, и клинок, сверкнувший в отблесках снега и звезд, быстро скрылся в черной воде.

- Я убью тебя за это! Ты заслуживаешь смерти, раз осмелилась лишить меня родительского дара, - взбешенно кричал Ведимир. Через мгновения он уже заглядывал в темный омут, по которому лишь расползались круги. – Этот меч никто не может заменить! – Он навис грудой мышц под распахнутой рубахой над её невысокой фигурой, но Лисса даже не пошевелилась. Толи от страха, толи от неожиданности она не смела вымолвить более ни звука, признаваясь себе, что возможно совершила ошибку. Но её лицо не выразило ни тени сомнения или сожаления о поступке.

- Я утоплю тебя в этой реке, если ты не вернешь мне меч отца, - пригрозил Ведимир, отпуская руку над головой девушки, которую в запале поднял для удара.