- Ты совсем не походишь на наших девушек, – обратился он к ней с вопросом-догадкой. – Пусть у тебя светлые волосы, да и глаза темные, как у улов и низов, но ты не родилась меж велесов, как говорил мне Серпач. Разве не так?

Она смущенно затихла. Захотелось ответить, но тайя поняла, что именно её речь в первую очередь выдает в ней чужеземку.

- А где твой муж? Кто отец этого смышленого молодца, который вчера чуть не отгрыз мне палец? – на лице юноши улыбка вновь сменила недоумение и задумчивость.

- Пусть я не из твоих краев, но разве у вас принято расспрашивать человека о его прошлом, даже не спросив его имени?! Или князьям велесов позволено нарушать запреты гралов?

- Гралы на то и охраняют этот мир, чтобы люди покушались на их владения! – усмехнулся он. – А имя твое мне прекрасно известно, милая Иза! Ты так хороша собой, что я уже который день мучаюсь вопросом, почему ты одна воспитываешь сына. А о себе я могу рассказать и сам, без расспросов с твоей стороны, ибо уже знаю, что ты наслышана о многом, но, надеюсь, поверила не всем историям…

- Трудно представить, что ты завалил одним лишь мечом дикого медведя, на которого ходят с рогатиной, - девушка исподлобья поглядела на собеседника. – Уж скорее поверю, что ты погубил всех своих братьев и сестер!

- Разве я так похож на беспощадного чудовищного зверя?! – он нахмурился, опустив взор, и тайя тут же пожалела о шутливых замечаниях. – Герин был моим самым любимым братом, мы выросли вместе и почти не расставались. Мы забрались на высокие скалы в скитаниях по Синим Вершинам, когда возвращались от Белого Моря. Я сорвался вниз, а он успел меня спасти и вытащить наверх, но сам поскользнулся, канув в глубокую пропасть. Даже птицам не спуститься на её дно, хотя они покоряют просторы неба. Я не знал и не узнаю покоя от разлуки с ним до скончания недолгих годов, отпущенных мне в этом теле…

- Прости меня, княжич Ведимир, но люди говорят совершенно иное, и я не ведала о твоем несчастье, - тихо извинилась девушка.

- Вести о смерти брата разлетелись аж до полорских степей… Я вернулся в своей скорби к сиригам, моим родичам со стороны матери, но туда пришли письма от моего горячо любимого отца с посулами предать меня гибели перед лицом Ледяного бога из-за потери славного Герина! Вот тогда мне пришлось искать убежища в предгорных краях, ибо сириги не могут ослушаться князя велесов, а кривличи пока еще сами хозяйничают в своих землях, пусть и воюют с попеременным успехом с соседями за пограничные леса. Так что о несчастье моем известно всем, но только люди смеются и зовут меня убийцей родича, а мне кажется, что это я умер вместо него…

- А теперь ты расскажи о себе, - попросил Ведимир, когда снова поднял на тайю любопытный взгляд. Его переполняла жизнь и сила, потоки которой истончались на лице, стоило парню погрузиться в тяжелые мысли, но для возврата юношеского легковерия и безрассудности не требовалось много времени. – Говор твой не похож на униатскую речь. Не вышла ли ты из болот, что простираются на юго-западе и непроходимы для людей, хотя ходят легенды, что там доживают свой век все заблудшие души, нашедшие гибель в морских волнах и водах рек да озер?

- Я расскажу, только ты вряд ли всему поверишь.

- Обещаю поверить каждому твоему слову, а со временем я пойму как ловко ты обвела меня вокруг пальца… Ведь женскую хитрость не распознает и мудрец, лишь в её глазах отражается этот запутанный клубок, и когда она опускает взор, будь уверен, что женщина лжет. Это слова моего отца. Я еще смогу тебя получше узнать: вечера ранние и длинные, да и ночь можно скоротать за разговором. Тогда точно разгадаю твою искренность.

- Князю не пристало водиться с обычной служанкой, - грустно ответила Лисса.

- Но ты ведь не служанка… Ты полна тайн. Мужа себе до сих пор не взяла, значит, не хочешь задерживаться в этих краях! Но уж точно не велесу заложено твое сердце. Уж не уважаемого ли Серпача готовишься стать второй женой?

- Это тебе в тавернах наболтали обо мне?! – сгоряча воскликнула девушка. Предложения стать женой молодых пиленчан сыпались ей в подол, едва она стала выходить из дома на торг за продуктами, но тайя воротила голову прочь от подобных возгласов, несшихся ей в след. Поэтому кривотолки о служанке купца ходили разные, порой очень бесстыжие, что в первую очередь задевало его строгую и любезную жену Ирицу. – Да я бы давно ушла из этих краев в родные земли, если бы можно было туда добраться. Но с малым дитем на руках далеко не уйдешь по бесчисленным верстам густого леса…

- Ты пришла из-за западных гор, что возвышаются непроходимой стеной?!

- На западе очень много гор, Ведимир, а мой дом расположен за всеми их вершинами на берегу великого моря, что не имеет конца.

- Ты из Мории? С юга к нам иногда приходят черноморские торговцы с рассказами о далеких землях…

- Да, я родилась в Мории, которая объединяет тринадцать прекрасных государств, пусть некоторые из них ныне мертвы или совсем не те, что были раннее. Но там мой дом, и я доберусь до родных берегов, если Тайра и Море не оставят вдали мою несчастную душу.

Вечерние беседы между юным княжичем и тайей всё более увлекали обоих. Лисса поведала своему внимательному слушателю историю недавних странствий, и хотя в глазах его сперва сквозило недоверие ко всему, что она рассказала, все-таки отношение Ведимира к девушке явно изменилось: он проникся уважением и восхищением её отчаянными поступками.

- И ты прожила под водой больше месяца? Мне трудно вообразить, что ты была рыбиной?! Хотя возможно гралы водоемов выглядят именно так, как ты описываешь дочерей Моря, и у них вместо ног длинные хвосты! – юноша как всегда устроился возле печи и, приглядывая за Лансом, сладко посапывавшем в люльке, помогал тайе наматывать шерсть в толстый клубок.

- Если ты не доверяешь моим словам, то к чему эти расспросы… - наигранно обидчивым тоном ответила Лисса. Некоторые события из прошлой жизни она с трудом уясняла даже для себя, но она ничуть не приукрашивала их и не старалась забыть.

- Мне интересно, как же эти создания переносят холода, где они скрываются зимой, когда реки и озера покрываются слоем льда, - объяснил свое удивление Ведимир. – А ныне ты также долго можешь находиться под водой, как и прежде, когда жила в запретном озере?

- Ты хочешь меня испытать? – хитро улыбнулась тайя. – Что ж, я докажу, что детям Моря не страшны в родной стихии ни холода, ни мгла, ни бездонные пропасти! Река около нашего терема уже скована льдом, и через три дня её поверхность станет гладкой и твердой под ногами человека. Рыбаки вскроют проруби для зимней ловли, а я запросто искупаюсь в одном из них!

- Если ты сумеешь меня настолько удивить, я брошу к твоим ногам золото и самоцветы, едва отец сменит свой гнев ко мне на милость, - отозвался парень. – Твои слова услышаны гралами терема, и они не дадут тебе уснуть, покуда ты не исполнишь обещанного!

Как и было условлено, они выбрались из дома в полночь, когда царившую кругом тишину нарушал лишь треск огня в печи. Ведимир кутался в меховой полушубок и длинную шапку, ибо мороз за плотными стенами терема мгновенно пробирал до костей. Лисса при свете звезд неспешно ступала вслед княжичу, подбирая платья, полы которого волоклись по выпавшему снегу. Девушка держала в руках масляную лампу, в которой до поры времени почти притушила огонь, а ношу юноши составлял лишь его длинный меч, с которым он никогда не расставался. Крадущимся шагом они обошли дом и со смехом сбежали по склону вниз к берегу реки, где простиралось снежное нетронутое одеяло.

- Ступай за мной, - велел Лиссе княжич. – Я гостил в Пилени у Серпача вместе со своей матушкой несколько лет назад, и тогда с местными мальчуганами мы забавлялись в небольшой глиняной пещере, вырытой у берега на этой стороне реки. Там нередко устраивают стоянку рыбаки. Если сегодня в ней пусто, мы разведем костер, чтобы согреть тебя после купания. А может ты и вовсе не отважишься лезть в воду в такую стужу? Иза, я не буду настаивать, мне приятнее глядеть на тебя живую, чем бледно-мертвую от холода.