Л. Фишер. С. 165166

Прочтя записку, я почувствовал, как томится Владимир Ильич, — рассказывает Ганецкий, — но, сознаюсь, очень хохотал над этим фантастическим планом...

М. И. Ульянова. С. 236

Прочтя записку, Ганецкий «долго хохотал». Мыльный пузырь Ленина лопнул от этого хохота.

Л. Фишер. С. 166

В тот же день Ленина осенила еще более неожиданная идея. Он задумал принять облик своего приятеля, Вячеслава Карпинского, человека толкового, заведовавшего Русской библиотекой в Женеве. Просто, без затей, напялив парик, он намеревался отправиться в Англию, а оттуда как-нибудь добраться до России, через Голландию и Скандинавию. Ленин написал Карпинскому совершенно неподражаемое письмо, в котором подробно излагал свой план:

«Дорогой Вяч. Ал.!

Я всячески обдумываю способ поездки. Абсолютный секрет — следующее. Прошу ответить мне тотчас и, пожалуй, лучше экспрессом (авось партию не разорим на десяток лишних экспрессов), чтобы спокойнее быть, что никто не прочел письма.

Возьмите на свое имя бумаги на проезд во Францию и Англию, а я проеду по ним через Англию(и Голландию) в Россию.

Я могу одеть парик.

Фотография будет снята с меня уже в парике, и в Берн в консульство я явлюсь с Вашими бумагами уже в парике.

Вы тогда должны скрыться из Женевы минимум на несколько недель (до телеграммы от меня из Скандинавии): на это время Вы должны запрятаться архисурьезно в горах, где за пансион мы за Вас заплатим, разумеется.

Если согласны, начните немедленно подготовку самым энергичным (и самым тайным) образом, а мне черкните тотчас во всяком случае.

Ваш Ленин

Обдумайте все практические шаги в связи с этим и пишите подробно. Пишу Вам, ибо уверен, что между нами все останется в секрете абсолютном».

Р. Пейн. С. 278279

В такие моменты, как теперь, надо уметь быть находчивым и авантюристом. Надо бежать к немецким консулам, выдумывать личные дела и добиваться пропуска в Копенгаген, платить адвокатам цюрихским: дам 300 frs., если достанешь пропуск у немцев...

Конечно, нервы у меня взвинчены сугубо. Да еще бы! Терпеть, сидеть здесь...

Ленин —И. Ф. Арманд. 6 (19) марта 1917 г.

Неизвестные документы. С. 210

Покамест Ленин был в отчаянии. «В Россию, должно быть, не попадем!! — пишет он в конце марта Инессе Арманд. — Англия не пустит. Через Германию не выходит». Внезапно мрак рассеялся… «Итак, мы едем в среду через Германию», — извещает Ленин Карпинского 2 или 3 апреля 1917 г. <…> Как сторонник победы кайзера в войне, Парвус пользовался доверием германских властей и убедил их разрешить проезд Ленина через Германию в Петроград. Таким образом, идея этой знаменитой и роковой поездки по праву принадлежит Парвусу и Брокдорф-Ранцау. «Тело слона и голова Сократа», — писал кто-то о Парвусе, достойном посреднике между кайзером и Лениным.

Л. Фишер. С. 166

Денег на поездку у нас больше, чем я думал, человек на 1012 хватит, ибо нам здорово помогли товарищи в Стокгольме.

Ленин — И. Ф. Арманд. 20 марта (2) апреля 1917 г.

Неизвестные документы. С. 211

Февральская революция помогла немцам уяснить себе, какой тактики следует придерживаться по отношению к России. Идея сепаратного мира вскоре была отброшена, потому что Временное правительство решительно выступило за верность союзникам. Таким образом, следовало ставить на революцию, и Германия стала поддерживать единственную русскую пораженческую партию — партию большевиков.

Г. Катков. С. 160

Людендорф, мозг немецкой армии, выразил согласие на проезд Ленина с товарищами через Германию; революционные возмущения в России позволили бы ему перебросить войска с восточного фронта на западный. Вильгельм Второй высказал одобрение. В октябре 1937 г. Людендорф признался, что не имел никакого представления (да, вероятно, и не заботился) о том, каковы политические убеждения Ленина, организуя его проезд через Германию в 1917 г. В таком же неведении был и кайзер.

Л. Фишер. С. 168

Генерал Эрих Людендорф, выполнявший функции начальника штаба при фактическом главнокомандующем германской армией фельдмаршале Пауле фон Гинденбурге, вспоминал: «Помогая Ленину проехать в Россию, наше правительство приняло на себя особую ответственность. С военной точки зрения это предприятие было оправданным. Россию нужно было повалить».

Б. В. Соколов. С. 215

После революции 1917 г. главные большевистские руководители прибыли в Россию специальным поездом, которому немцы разрешили проехать из Швейцарии через линию фронта; также верно, что большевистская партия получила от Германии большие суммы денег. Но было бы ошибкой видеть в Ленине и Троцком обыкновенных агентов. Они исполняли приказы, соответствующие их личным взглядам. Оба не считали императорскую Россию своей родиной и не чувствовали себя связанными с ней. Это были революционеры, целью которых являлось дать пролетариату идеальные условия существования. Они также готовы были бы принять деньги и помощь от союзников, если это могло послужить их интересам.

Дж. Хилл. Моя шпионская жизнь / Пер. с фр. М.: «ЛГ Информэйшн Груп»: ОЛМА-ПРЕСС, 2000. С. 201

В бернский Народный дом стали съезжаться едущие в Россию товарищи. Ехали мы, Зиновьевы, Усиевичи, Инесса Арманд, Сафаровы, Ольга Равич, Абрамович из Шо-де-Фон, Гребельская, Харитонов, Линде, Розенблюм, Бойцов, Миха Цхакая, Мариенгофы, Сокольников. Под видом россиянина ехал Радек. Всего ехало 30 человек, если не считать четырехлетнего сынишки бундовки, ехавшей с нами,— кудрявого Роберта.

Сопровождал нас Фриц Платтен.

Н. К. Крупская. С. 227

Русские получили отдельный вагон, с хорошим поваром, — у них были только права на транзит, и выходить из вагона им не разрешалось. Условия поездки были составлены в письменном виде Лениным в Цюрихе и приняты бароном фон Ромбергом: ни при въезде в Германию, ни при выезде из нее никакого контроля паспортов или багажа не должно было производиться, и прием пассажиров в вагон не подлежал контролю германских властей, так что проезжавшие фактически пользовались дипломатической неприкосновенностью и привилегиями. С этой точки зрения, вагон был «запломбированным» или нейтральным. Кайзер сам отдал приказ, чтобы большевиков пропустили сквозь расположение немецких частей на восточном фронте, в случае если Швеция не разрешит им въезда на свою территорию.

Л. Фишер. С. 169

Условия поездки, как и сама поездка, подробно описаны другими товарищами, так что мне можно об этом и не писать. Неправильно, мне кажется, что товарищи, которые пишут об этой поездке, употребляют слова «пломбированный вагон», беря эти слова без кавычек.

На самом деле вагон, в котором мы разместились, был с одной стороны совершенно открыт, и всякий мог свободно в него войти и выйти. «Пломбированным» в кавычках он был в том смысле, что, по условиям договора, никто из нас, кроме Платтена, за все время нахождения вагона на территории Германии не имел права из него выходить, как никто, кроме Платтена, не имел права входить в наш вагон.

М. М. Харитонов. Из воспоминаний // Воспоминания о В. И. Ленине. Т. 4. С. 68

Ни вещей у нас при посадке не спрашивали, ни паспортов.

Н. К. Крупская. С. 227

Платтену было поручено также проследить за тем, чтобы все отбывающие эмигранты поставили свои подписи под документом, где были сформулированы условия депортации. Текст документа был такой: