Патруль как по команде ринулся на друзей, сделав величайшую ошибку. И бродяга Топо, и изысканно одетый Андреа были не по зубам дозорным. Казалось, военные никогда в жизни не сталкивались с такими искусными фехтовальщиками. Хулиганская, коварная и беспощадная школа Топо, явно приобретенная им в боях, и рафинированная, легкая и от этого еще более страшная для врага академическая выучка у Андреа. Прекрасно понимая, что убивать официальных людей — себе дороже, товарищи легко отбили атаку, изорвав у стражников широкие рукава камзолов точными ударами. Отступивший патруль был смущен, и их командир вернулся к переговорам, понимая, что даже при численном превосходстве шансов у них мало.

— Я имею предписание от вице-губернатора арестовывать всех, подозреваемых в пиратстве, и препровождать для суда в крепость. Этот человек таковым подозреваемым и является. Если вы не одумаетесь, — офицер обращался к Андреа, — и не прекратите потворствовать вашему спутнику, то вы последуете следом за ним.

— Ну, во-первых, нас еще надо арестовать, — фыркнул Топо. — А это у вас вряд ли получится.

— А во-вторых, — вмешался Андреа, — у меня есть предписание от того же вице-губернатора прибыть для несения службы на «Марию Целесту» сегодня же. И вы препятствуете выполнению этого предписания, преграждая мне, лейтенанту королевских военно-морских сил, помощнику капитана Лоренса Принца, и моему денщику прибыть на корабль для несения службы королю и отечеству!

Начальник дозора помрачнел и сник. Нервно пошевелив усами, он вложил шпагу в ножны и пробормотал:

— Вот мы сегодня проверим, какие вы офицеры флота.

— Это ваше право, — галантно раскланялся Андреа и в свою очередь спрятал оружие.

Чуть поколебавшись, Топо сделал то же самое, и друзья гордо зашагали вперед, даже не стараясь обойти опешивший патруль.

— Это что значит? — спросил Топо, когда они удалились от патруля на достаточное расстояние. — Какой я тебе денщик?

— Ну, какой из тебя денщик, я могу себе представить! Но допустить, чтобы тебя вздернули к утру за пиратство, тоже не могу. Так что давай пока держаться вместе. Считай — отдаю долг за то, что ты меня в юнги когда-то определил.

— Только одно условие! — потребовал Топо. — Туфли чистить не буду. И никакого кофе по утрам!

— И никакого рома по вечерам! — Андреа не остался в долгу.

В гавань Порт-Ройаля под приветственный залп пушек форта входила гордая бригантина «Мария Целеста». Убрав основные паруса, на одном фор-марселе,[36] она важно подошла к пирсу. На пристани ее ожидали встречающие. Особое место среди них занимал сэр Генри Морган, окруженный свитой и охраной в сверкающих под вечерним солнцем кирасах. Оставив команду заниматься необходимыми по прибытии в порт делами, по трапу спустился капитан Принц.

Обменявшись теплыми рукопожатиями с Морганом, капитан выслушал представление нового помощника и несколько церемонно пригласил его на борт. Топо, не давая даже повода усомниться в том, что он денщик Андреа, немедленно поднялся на борт и в компании боцмана отправился осматривать судно с хозяйским видом.

Рассекая темные воды Атлантики, эскадра кильватерным строем неслась на северо-восток с попутным ветром. «Мария Целеста», замыкающая строй, держала условленную дистанцию, и казалось, что никаких причин для того, чтобы на пути до Ла-Коруньи возникли препятствия, не предвиделось. Даже когда на подходе к Пиренеям на горизонте показался силуэт чужого корабля, никто не забеспокоился. Как появился корабль на горизонте, так и исчезнет.

Английская эскадра под командованием адмирала лорда Эффингема получила от верховного командования простую задачу. Раз за разом проход английских кораблей вокруг северо-западного побережья Испании, неизбежный для навигации, становился все более трудным и опасным. Форты Ла-Коруньи не колеблясь открывали огонь и мешали регулярному судоходству. В задачи армады Эффингема входило принуждение к ненападению распоясавшихся испанских вояк и наведение порядка, вполне соответствующего мирному договору между Англией и Испанией. Не подозревая ни на секунду, что самые секретные миссии королевского флота немедленно становятся известны врагам, флот двигался к цели.

А в это время две испанские эскадры готовились захлопнуть ловушку. Вычислив время прибытия англичан, они затаились по обе стороны от Ла-Коруньи в полной готовности. Эскадра адмирала Д'Арчимбальда Д'Эчекуэльо с востока должна была скрытно подойти к гавани и, дождавшись Хосе-Мигуэля Антонеэльо, всеми силами ударить по вставшей к тому времени на стоянку английской эскадре. Англичане уже должны были напасть на город и, оставив на стоянке корабли, почти полным составом отправиться грабить Ла-Корунью.

Андреа в ожидании своего первого боя волновался. Эскадра, не нарушая строгих гордых линий строя, приближалась к Ла-Корунье. Предположительно через пару часов должны были появиться туманные очертания берега. Стоя на полубаке, Андреа всматривался в горизонт. И вдруг возникло какое-то до боли знакомое ощущение. Засосало под ложечкой, непонятная тревога и восторг наполнили его душу. Казалось, еще мгновение — и он вспомнит, что значит это чувство, но тут чудовищный удар сотряс корпус «Марии Целесты». Удар был такой силы, что штурвал вырвался из рук рулевого и завертелся с невероятной скоростью, как ветряная мельница. Второй удар подбросил корабль вверх, словно щепку.

Бригантина подпрыгнула над поверхностью моря на несколько метров и рухнула, подняв стену брызг. И сквозь эту водную пелену Андреа явственно увидел громадное тело. Морской Змей, который, казалось, совсем недавно, настолько крепкими были воспоминания, всматривался в лицо мальчика Андреа и не тронул его. Теперь разъяренное чудовище крушило корабль. Под следующим ударом не выдержал корпус, и страшный хруст ломающихся шпангоутов разнесся над морем. А зверь будто упивался тем, что творил. Еще удар — и бригантина разлетелась на две половинки, рассыпая экипаж по воде. Несколько мгновений — и на волнах от прекрасной бригантины остались только обломки, за которые цеплялись люди.

Эскадра сбросила паруса и остановилась. Какое-то время моряки со всех не пострадавших кораблей с ужасом смотрели туда, где только что была бригантина, пытаясь понять, что же случилось. Когда волнение и паника улеглись и стало понятно, что чудовище скрылось в бездне, спустили шлюпки на помощь экипажу «Марии Целесты».

На счастье, уцелели почти все, утонули только два негра, которые перед нападением помогали коку. Потерпевших распределили среди кораблей эскадры. На все это ушло почти полдня, но в конце концов эскадра опять двинулась к цели. Никто не заметил, как спустя некоторое время к месту гибели «Марии Целесты» подошел трехмачтовый бриг под папским флагом. С брига спустили шлюпку, в нее сели десять человек. Шлюпка долго кружила среди обломков. В конце концов люди вернулась и на бриг.

Сгустившиеся сумерки заставили эскадру лечь в дрейф — ночное нападение на Ла-Корунью было опасно, и адмирал Эффингем решил поставить победную точку в походе утром следующего дня. Андреа и Топо, переправленные на бриг «Летящий», были приняты хоть и настороженно, но вполне дружелюбно. Капитан Тармер отдал им пассажирскую каюту и предоставил друзей самим себе.

Ранняя заря встретила английскую эскадру сюрпризом. Как только на горизонте появились силуэты высоких каменных стен замка Сан-Антон с нависающими над водой башенками, стало ясно — на входе в гавань Ла-Коруньи стоит вражеский флот. Самым поразительным было то, что этот испанский флот — а красно-желтые флаги на грот-мачтах не оставляли сомнений — вел тяжелый бой с кораблями, стоящими в гавани Ла-Коруньи. Всеми орудиями испанцы бомбардировали порт своего собственного города, и почему это происходит, англичанам было непонятно. Но задача лорда Эффингема состояла не в том, чтобы анализировать ситуацию, а в том, чтобы выполнить долг даже тогда, когда диспозиция не ясна.