В общей сложности было проанализировано более тридцати различных методов альтруистского перевоспитания человека и целых групп людей. Некоторые из них были экспериментально проверены.
Пытаясь выяснить загадку, как и почему происходит альтруистическое перевоплощение личности, мы провели также детальный анализ этого процесса в жизни великих апостолов бескорыстной любви - Будды, Иисуса, св. Франциска Ассизского, Ганди (*11) и многих других. Поскольку им удалось стать живыми воплощениями любви, постольку совершенно очевидно, что они разгадали тайну альтруистской трансформации. Как это у них получилось? Какие приемы использовались, какие факторы действовали при этом и в каких социо-культурных условиях? Такие биографические исследования составляли существенную часть нашей работы. В них мы опять-таки старались оставаться эмпириками, экспериментаторами и учеными, насколько было возможно. Детальные исследования принесли несколько результатов. Прежде всего, оказалось что, судя по всему, существует три типа альтруистов: а) прирожденные альтруисты, с детства обладающие целостной системой личных качеств, ценностей и социальных привязанностей, в центре которой приоритет любви и их "супер-эго". Такие люди, подобно траве, тихо и естественно наращивают свой альтруистский потенциал, без влияния каких-либо катастрофических событий или резких перемен. Альберт Швейцер (*12), Джон Вулман, Бенджамин Франклин, доктор Т. Хаас (*13) и многие другие представляют этот тип; б) обращенные (поздно проявившиеся) альтруисты, чья жизнь резко делится на два периода: доальтруистский, предшествующий их перевоплощению, и альтруистский, после полной перестройки их личности. Эта перестройка подготавливается дезинтеграции системы ценностей, групповых связей и компонентов их личности и случается непосредственно после потрясших их событий, например: болезней, смерти близких и любимых людей и т. п. Процесс перестройки личности у таких людей обычно идет очень болезненно и трудно и длится от нескольких месяцев до нескольких лет. В этот период им приходится пройти все этапы трудного изменения собственных "эго", ценностей и групповых связей. Когда данная операция закончена, и человек сжился со своей новой системой ценностей, возникает новая альтруистичная личность. Будда, св. Франциск Ассизский, брат Джозеф, Игнаций Лойола, св. Августин, св. Павел, Симон Вайл (*14) и другие представляют этот тип; с) наконец, промежуточный тип, несет в себе черты как прирожденных, так и обращенных альтруистов. Св. Феодосий, св. Василий Великий, Ганди, св. Терезия, Шри Рамакришна (*15) и другие являются примерами представителей данного типа.
Во-вторых, наши исследования подтвердили существование закона поляризации, до этого сформулированного в моей книге "Человек и общество в эпоху бедствий" (1941). В противовес фрейдовскому предположению, что бедствия и фрустрация (*16) непременно рождают агрессивность, и в противовес старому убеждению, недавно оживленному Тойнби (*17), что "мы учимся страданиями" и что фрустрация и бедствия непременно ведут к нравственному и духовному облагораживанию людей, закон поляризации гласит: люди реагируют и преодолевают фрустрацию и невзгоды в зависимости от типа личности. Либо, с одной стороны, ростом творческих усилий (как у Бетховена после наступления глухоты или у слепого Милтона (*18) и т. п.), а также альтруистическим перевоплощением (св. Франциск Ассизский, Игнаций Лойола и другие) - это называется позитивной поляризацией. Либо, с другой стороны, люди реагируют самоубийствами, умственными расстройствами, ожесточением, ростом эгоизма, тупой покорностью судьбе, циническим восприятием окружающего (это - негативная поляризация). Такое же расслоение в массовых масштабах происходит, если катастрофы и фрустрация настигают большие общности людей. Некоторые их члены становятся более агрессивными, жестокими, склонными к прожиганию жизни, умственно и нравственно дезинтегрированными, а другие в это же время становятся более религиозными, нравственными, альтруистичными, даже святыми, как показывает опыт исследованных нами обращенных альтруистов. Этот закон также объясняет, почему периоды бедствий отмечены разрушением целостных систем ценностей отдельных обществ, с одной стороны, и созданием новых ценностных систем, с другой, причем особенно это касается религиозных и этических ценностей. Как правило, все великие религиозные и нравственные системы возникли и укрепились в катастрофические для какого-либо общества эпохи, будь то древний Египет, Китай, Индия, Израиль, греко-римские или западные общества. Огромное количество фактов свидетельствуют о верности этого закона поляризации. (Эти свидетельства более тщательно проанализированы в моей книге "Виды любви и ее сила".)
Третьим результатом наших исследований был пересмотр господствовавших ранее теорий структуры личности и личностной интеграции. Изучение стоявших перед нами проблем выявило несостоятельность современных теорий. Первая их ошибка обнаруживается в объединении двух совершенно противоположных присущих человеку "энергий" в одну категорию "бессознательного" или "подсознательного" (Э. фон Хартман, П. Жане (*19), 3. Фрейд и другие). Эти две энергии - биологически бессознательное, лежащее вне и ниже сознания, и сверхсознание ("гениальность", "творческий elan" (*20), nous (*21) у греков, pneuma (*22) у отцов церкви и т. д.), которое лежит выше уровня любого сознания или рационального мышления. "Глубинная психология" господствовавших ранее теорий на самом деле довольно-таки мелковата. Они либо сводят ментальные структуры человека к бессознательному (или подсознательному) "ид", являющемуся чем-то эпифеноменально неопределенным, неэффективному "эго" и "суперэго" (*23) (3. Фрейд), либо просто изображают ментальную структуру как двухэтажное здание - бессознательное (подсознательное) и сознательное (рациональное). Вместо этих совершенно неадекватных теорий мы были вынуждены на основе логики и фактов сконструировать такую структурную схему личности, которая напоминает кошелек с четырьмя отделениями: 1) биологически бессознательное (подсознание); 2) биологическое сознание; 3) социокультурное сознание и 4) сверхсознание. На бессознательном и сверхсознательном ментальных уровнях отсутствует какое-либо понятие "эго", тогда как на уровне социально-культурного сознания существует столько разных "эго", сколько есть социокультурных групп, в которых ассоциирован индивид ("эго" его семьи, "эго" его профессиональной группы, "эго" его политической партии, религиозной группы, национальности, государства, экономического слоя и всевозможных организаций, где он состоит членом). Если группы, с которыми связан индивид, находятся в гармоничных отношениях друг с другом и "диктуют" индивиду гармоничные идеи, убеждения, вкусы, ценности и императивы поведения, вес "эго" и ценности человека также будут в гармонии друг с другом, образуя одно интегрированное "эго" и одну главную систему ценностей. В результате такой человек будет иметь душевное равновесие, твердые убеждения, ясное сознание и последовательность в поступках. Если же группы, с которыми связан индивид, взаимно противоположны по своим ценностям и требованиям, предъявляемым к нему, все "эго" и ценности, отражающие его связь с этими группами, также будут противоречить друг другу. Человек становится "домом, разделившимся сам в себе" (*24), исчезают душевное равновесие, последовательность мыслей и поступков, он начинает страдать от непреходящего внутреннего разлада, будучи неудовлетворен и превращаясь в психоневротика. Действительно, большая часть неврозов возникает в результате такого внутреннего напряжения и конфликта между разными "эго" как результат неудачного сочетания взаимопротиворечащих групп, членом которых является индивид. Последняя гипотеза была проверена различными способами и нами, и сторонними психиатрами, и сейчас ее все больше признают верной в научном мире. Эта плюралистическая теория "эго" как микрокосма, отражающего макрокосм групповых связей и привязанностей индивида, объясняет, почему прирожденные альтруисты, с раннего детства помещенные в среду гармоничных и альтруистичных групповых связей (начиная с хорошей семьи), обладают и гармоничным веером "эго", ценностей, поведенческих реакций и, таким образом, не должны в процессе развития своего альтруизма проходить сквозь болезненные кризисы, сопровождающие перестройку их ценностных систем, "эго" и групповых связей. И наоборот, альтруист обращенный, который одновременно является членом нескольких взаимно антагонистичных групп и поэтому имеет противоречивые ценности и групповые привязанности, вынужден проходить сквозь болезненный процесс дезинтеграции своей личности и позднее - реинтеграции, т. е. восстановления ее целостности, если только не покончит жизнь самоубийством, не получат умственных расстройств или регрессирует до состояния зверства, пассивности или декадентски чувственного хищничества.
