К исходу дня 23 июня к границе подошли и развернулись на юго-западных скатах Лысого хребта главные силы 108-го кавалерийского полка Красной Армии под командованием подполковника Васильева. Полковая артиллерия немедленно открыла огонь по пунктам сосредоточения войск противника в Богданештах, Фалчиу и по боевым порядкам его передовых подразделений, снова захвативших небольшие плацдармы в районах железнодорожного и шоссейного мостов через Прут.

Теперь бой шел почти на всем трехкилометровом пространстве, простирающемся от железнодорожного моста до расположения заставы и шоссейного моста через Прут. Пограничники, действуя небольшими группами, с трудом сдерживали бешеный натиск фашистских войск.

С наступлением темноты по приказу командования подразделения пограничников под прикрытием артиллерийского огня батареи старшего лейтенанта Ф. А. Герасимова стали с боем организованно отходить в тыл на рубеж боевых порядков передовых подразделений Красной Армии, развернувшихся на северо-восточных склонах возвышенности в районе Стояновки.

Обстановка осложнилась. Захватив мосты, противник мог в течение ночи перебросить через Прут на нашу сторону не только пехоту, но и кавалерию, артиллерию и танки, а с рассветом атаковать еще редкие и недостаточно укрепившиеся подразделения Красной Армии. Надо было во что бы то ни стало уничтожить мосты через Прут.

Началась срочная подготовка к боевой операции. Капитан Василий Федорович Агарков, высокий, немного сутуловатый, с посеревшим от усталости мужественным лицом, обходил строй пограничников, проверял их оружие, снаряжение, внимательно всматривался в воспаленные глаза, осунувшиеся и усталые лица бойцов. Многие из них были ранены.

Закончив проверку, обращаясь к бойцам и командирам, он сказал:

— Перед вами, товарищи, поставлена важная и трудная задача — уничтожить, взорвать железнодорожный и шоссейный мосты через Прут. Мосты заняты фашистскими подразделениями. Поэтому вряд ли удастся пройти к ним незамеченными. Местность вы знаете хорошо, однако действовать нужно осторожно, сноровисто и решительно. Там, где можно, старайтесь обойтись без стрельбы, смелее пускайте в ход штыки и приклады. Опыт в этом деле у вас уже есть. Желаю успеха!

Поздний вечер, небо затянули тяжелые тучи, стал накрапывать дождь. На северо-востоке сверкали молнии, доносились далекие раскаты грома.

Подготовленные боевые группы вышли на свои исходные позиции.

Группа Бойко и Дутова, удачно используя заболоченные густые заросли вдоль Прута, незамеченной подобралась к шоссейному. мосту с правого фланга. Цель была близка. Именно здесь предстояло выполнить самую трудную задачу — бесшумно снять охрану моста, заминировать его и взорвать. Действовать «в лоб» нельзя, так как мост с левого, советского берега усиленно охранялся. Командиры приняли решение провести операцию с противоположного берега. Для выполнения этой задачи выделили энергичного и смелого ефрейтора Александра Петунина, который хорошо знал всю обстановку, мост и прилегающую к нему местность, ефрейтора Павла Соснина и пограничника Николаи Младенцева.

Смельчаки, усвоив поставленную перед ними задачу, отправились вплавь на противоположный берег Прута. Плыть им было тяжело. Намокшее обмундирование, оружие и боеприпасы тянули вниз, а быстрое течение реки уносило все ближе и ближе к мосту. Наконец Александр, самый высокий, коснулся ногами дна реки, подал руку и подтянул к себе плывшего за ним Младенцева. Тут же к ним подплыл и Соснин.

Стоя по грудь в воде, друзья пристально всматривались в правый берег, возвышавшийся отвесной стеной. Где-то там, наверху, среди ветхих избушек, расположен пулеметный дот, из которого фашисты поливали заставу свинцовым дождем. В, проблесках слабого лунного света, еле пробивавшегося сквозь плотную завесу дождевых туч, маячили острые макушки высоких прибрежных пирамидальных тополей и фермы моста. Бредя по грудь в воде вдоль обрывистого берега, пограничники с большой, осторожностью подошли к прибрежной мостовой опоре, осмотрели и ощупали ее со всех сторон, потом начали осторожно подниматься вверх. Каждый метр движения по скользким от дождя вертикальным сваям, лежням и распоркам давался им с большим трудом. Израненные руки и ноги повиновались плохо. Преодолев последние метры пути, под самым настилом моста друзья остановились, чтобы собраться с силами, наметить план дальнейших действий. Но не успели они как следует отдышаться, как до их слуха донесся топот. С каждой секундой он все нарастал… Бойцы насторожились. Вот уже отчетливо стали слышны голоса команд и легкий кашель.

— Неужели обнаружили нас? Вот влипли! — беспокойно сказал Павел Соснин.

— Обожди, Паша, не каркай раньше времени, слышишь, топают мимо, наверно, жмут к железнодорожному мосту, там идет сильная перестрелка, — спокойно ответил Петунии.

Топот быстро удалялся и вскоре затих. Все облегченно вздохнули.

Петунии первым поднялся на край моста, за ним вылезли остальные. Осмотрелись. Охраны не было, постовая будка пуста, даже телефон снят. Прижимаясь к сырому деревянному настилу, бойцы осторожно поползли вдоль перил к своему, советскому берегу; Вот настил моста кончился, и сразу под животами, коленями и локтями захлюпала жидкая грязь. Впереди обозначился высокий бруствер знакомого хомовского окопа. Пограничники осторожно подползли ближе к нему. На площадке стоял ручной пулемет, ствол его был направлен в советскую сторону. В глубине просторного окопа блестели мокрые каски фашистов. Медлить было нельзя…

По приказу старшего политрука лейтенант Дутов с сержантом Тимушевым немедленно организовали оборону моста с обеих сторон, а минеры сержанта Сибирцева приступили к закладке зарядов под опоры моста.

Через полтора-два часа две первые опоры моста были заминированы. Все отошли в безопасное место, выбранное под обрывистым берегом Прута. Стоя в воде среди камышей, все ожидали команды на взрыв.

Положив руку на плечо рядом стоявшего Сибирцева, Дутов тихо сказал:

— Ну, сержант, крутни свою адскую машину!

Бойцы с нарастающим волнением ждали взрыва. Секунды казались минутами, у всех в мыслях одно: вдруг не сработает?

Внезапно громыхнул секущий взрыв, вслед за ним глухой раскат и темный отблеск огня. От мощного толчка под ногами содрогнулась земля, и гулкое эхо пронеслось над Прутской низиной. По воде, прибрежным зарослям зашлепали падающие комья земли, камни и деревянные обломки ферм моста.

Взрыв моста для противника был настолько неожиданным и ошеломляющим, что на протяжении получаса в его стане стояла тишина. Потом предутреннюю тьму распороли взметнувшиеся ввысь десятки осветительных ракет, и тут же надсадно заклокотали тяжелые пулеметы. Били они наобум, в основном по взорванному мосту и подступам к нему. Но было уже поздно. Боевая группа вышла из зоны досягаемости вражеского огня. Незамеченной миновала боевые порядки противника и вышла на скаты Лысого хребта, на рубеж расположения своих войск.

Перед вечером 25 июня Стояновская группа приступила к выполнению боевого задания по взрыву железнодорожного моста. Несомненно, и старшие командиры, снова отправлявшие эту группу, и командиры Тужлов, Нестеров, Бархатов, Луценко хорошо понимали, что на этот раз им предстоит действовать в еще более сложных условиях, так как после взрыва шоссейного моста противник примет срочные меры к более надежной охране железнодорожного моста.

Пока боевая группа выходила в исходное положение, наша артиллерия вела огонь по железнодорожному мосту и подступам к нему.

Атаки фашистов становились все более яростными и ожесточенными. Однако после мощного огня наших артиллерийских и минометных батарей по его боевым порядкам подошедшая Стояновская боевая группа вместе с подразделениями 108-го кавполка устремилась в атаку, выбила противника с занимаемой позиции, захватила инициативу и стала теснить его к железнодорожному мосту.