Плоды воображения, концепции a priori, вся мешанина домыслов и фантазий, принимаемых за истину и навязываемых до настоящего времени в качестве основного критерия человеческого поведения, после долгих мучительных испытаний, но, обращаясь в замкнутом кругу, потерпели поражение со стороны рассудка и вызвали недоверие со стороны совести.

В наше время солнце освещает не только вершины, свет знания заливает даже подножия гор. Наука, к счастью, больше не является привилегией замкнутого кружка; ее благотворное сияние так или иначе распространяется на все социальные слои. Она повсюду разоблачает традиционные заблуждения; благодаря уверенным результатам своих опытов и наблюдений, она позволяет людям формировать верные суждения и реальные критерии, касающиеся всех вещей и управляющих ими законов, и в настоящее время, своим неоспоримым, несомненным авторитетом она работает на благо человечества, на то, чтобы раз и навсегда покончить со всеми привилегиями и исключительными правами, она становится главной направляющей силой человеческой жизни, придавая ей универсальное, гуманное измерение.

Современная школа была учреждена на основе скромных материальных возможностей и мощных рациональных убеждений, благодаря той решимости, которую мы проявляли несмотря на всевозможные препятствия. Ее задачей стало осуществление педагогического обучения, основанного на естественных науках, без уступок традиционным нормам. Этот новый метод является единственно реальным и признанным во всех уголках цивилизованного мира, будучи подкрепленным бесчисленными работами, появившимися на свет благодаря высоким умам и самоотверженной воле.

Мы не стали игнорировать и окружающих нас врагов. Мы не стали игнорировать бессчетные предрассудки, которыми пропитано социальное сознание страны. Лишь структура средневековой субъективной, догматичной педагогики, смехотворным образом предполагает существование непогрешимого критерия. Мы не стали также игнорировать тот факт, что согласно закону наследования, подкрепленному предпосылками окружающей среды, пассивные тенденции, и так свойственные малолетним детям, еще больше и с крайней легкостью усиливаются у подрастающего поколения молодежи.

Нам предстоит упорная борьба и интенсивные труды, но мы уверены, что достигнем триумфа, которого добиваемся благодаря постоянству и упорной воле, как необходимому проявлению нравственности; что мы воспитаем живые, способные реагировать, умы; что эти умы наших учеников, освободившись от рациональной опеки нашего Центра, останутся смертельными врагами предрассудков; что это будут стойкие умы, способные формировать свои собственные разумные убеждения касательно любого предмета своих размышлений.

Это не означает, что мы предоставим ребенку самому формировать собственные концепции с самого начала периода его обучения. Сократический метод ошибочен, если следовать ему дословно. Сама конституция мозга, в начале развития, требует того, чтобы обучение, в первые годы жизни, было рецептивным. Учитель сеет семена знаний, и они, по мере того, как с возрастом укрепляется мозг, порой приносят плоды и цветы, соответствующие инициативе и характерным чертам интеллектуальной конституции обучающегося.

С другой стороны, нам предстояло продемонстрировать, что мы считаем абсурдной ту забавную концепцию, согласно которой образование, основанное на естественных науках, атрофирует идеализм. Повторимся, мы считаем ее абсурдной, потому что убеждены в обратном. Наука лишь исправляет, выпрямляет его, гарантирует его функционирование, обогащая идеализм чувством реальности. Конечная цель мозговой энергии человека заключается в производстве через искусство и философию идеалов, этих гипотетических порождений высоких умов. Но для того, чтобы идеал не деградировал в фантазию или в призрачные мечты, и чтобы гипотетичность не становилась фундаментом для замков из песка, абсолютно необходимо, чтобы он строился на надежном, непоколебимом фундаменте точных и позитивных естественных наук.

Более того, нельзя обучать человека, полностью подчиняя его ум дисциплине, пренебрегая сердцем и отодвигая на задний план волю. Человек, в единстве функций его мозга, является сложным существом; он обладает несколькими основополагающими гранями, это зрячая энергия, это чувство, которое отвергает или придерживается определенных концепций, и воля, которая материализуется в действиях, это восприятие и любовь. Лишь мрачное состояние души, борющееся против физических законов человеческого организма, способно создать ту ужасную бездну, в которую повергается здоровое и прекрасное чувство неразрывной связи с окружающим миром, и, тем не менее, этот развод между мыслью и желаниями уже стал разменной монетой. Сколько же у него фатальных последствий! Причем вовсе не обязательно обращать внимание на политических лидеров и на порядки социальной жизни: они глубоко пронизаны схожим зловредным дуализмом. Многие из них, несомненно, сильны в своих ментальных способностях; они обладают богатством идей; они даже понимают реальный ход вещей и прекрасные концепции, приспосабливающие науку к жизни отдельных людей и народов. Тем не менее, их безудержный эгоизм, их узкие интересы… все это в сочетании с ослаблением традиционных понятий, лишь образует непроницаемую оболочку на их сердцах, мешающую доступу туда прогрессивных идей, которые у них есть, но при этом не превращаются в чувства, всегда направлявшие человеческое поведение. Отсюда сдерживание прогресса и создание препятствий для передовых идей; и, как следствие, скептицизм коллективов, смерть народов и справедливое негодование угнетенных.

Мы решили поставить перед собой, в качестве цели нашей педагогической миссии, задачу добиться того, чтобы в одном человеке не оставалось этого раздвоения личности: когда словно бы есть один индивид, который видит и одобряет истинное и хорошее, и другой, который следует злому и навязывает его первому. И поскольку приняли естественные науки за образовательную модель, мы считаем, что когда интеллектуальные представления, которые дает обучающемуся наука, трансформируются в чувства, он начинает интенсивно любить их. А чувство, когда оно сильно, проникает и распространяется до самых глубин человеческого существа, формируя и расцвечивая характер человека.

Как и практическая жизнь, поведение человека обращается в замкнутом кругу его характера, следовательно, молодой человек, обученный соответствующим образом, руководствуясь своим особенным пониманием мира, превращает для себя науку, пропущенную через чувства, в единственного, благодетельного учителя своей жизни.

8 сентября 1901 г. была проведена инаугурация школы с фактическим количеством 30 учеников; 12 девочек и 18 мальчиков.

Этого было достаточно для первого набора, на тот момент было решено не увеличивать их число, чтобы облегчить присмотр, предвидя те соблазны, которые могли появиться из-за совместного обучения мальчиков и девочек, у заклятых врагов нового обучения.

Стечение народа образовалось благодаря публике, привлеченной новостью, опубликованной в прессе, семьям учеников и делегатов различных рабочих обществ, приглашенных, чтобы облегчить руководство церемонией. В президиуме со мной были профессоры и Консультативный совет, двое из членов которого изложили систему и цели этого нового учреждения. Так, в трезвомыслящем и искреннем настрое, была создана эта Современная, Научная, и Рациональная Школа, уже вскорости прославившаяся в Европе и Америке, в названии которой, даже если со временем и будет утрачивать свою актуальность слово «современная», характеристики рациональной и научной школы будут лишь усиливаться.

Самым важным проявлением рационального обучения, которое могло сразу шокировать многих, если принять во внимание интеллектуальную отсталость страны, стало совместное обучение девочек и мальчиков.

Это не стало абсолютным новшеством в Испании, потому что и в этой империи бедности в ее, так сказать, примитивном состоянии, есть деревеньки, удаленные от центров и путей сообщения, расположенные в долинах и горах, в которых благодетельный сосед, или священник, или пономарь деревни обучают мальчиков и девочек католицизму и порой букварю совместно; более того: бывали случаи, когда само государство официально разрешало, а если нет, то, по крайней мере, мирилось с этим в маленьких деревнях, чьих общих средств не хватало на оплату учителя или учительницы; ведь иногда именно учительница, а не учитель, занимается обучением мальчиков и девочек, как я сам мог убедиться в одной маленькой деревеньке недалеко от Барселоны; но в городах до тех пор не существовало смешанных школ, и если иногда до нас доходили через литературные источники новости о совместном обучении в других странах, никто не думал о том, чтобы перенять это в Испании, где само предложение ввести это важнейшее новшество казалось безумной утопией.