«Как велик, как прекрасен, как полезен труд».

Подобные восклицания спонтанно вырывались из уст мальчиков и девочек, учащихся Современной школы, во время веселой прогулки в окрестностях Сабаделла, 30 июля т. г., после посещения различных фабрик, в которых они с большой симпатией пообщались с рабочими мужчинами и женщинами, проявившими к своим маленьким гостям любовь и уважение, и в конце визита, когда после братского полевого банкета, собравшись вокруг автора этого очерка о познавательной экскурсии, смогли с восхищением услышать о ее мотивах.

Первобытный человек, сформировавшийся в долгом и постоянно прогрессирующем процессе эволюции, жил на заре человечества, без знаний, без ресурсов, под гнетом давящих на него потребностей. Живя на лоне роскошной и изобильной природы, хоть и мало предрасположенной делиться своими дарами бесплатно, он скорее существовал, чем жил на побережьях, в лесах, в горах, укрываясь в пещерах, в которых он пытался освободиться от стихийных явлений и прожорливости хищников.

Когда, связывая идеи, которые беспорядочно откладывались в его памяти, он смог сформулировать свои первые мысли, из-за необходимости, как главного, если не единственного импульса его интеллектуальной деятельности, он увидел, что природа готова предоставить ему свои дары в обмен на его мысли, когда, например, мысль о впервые брошенном оружии дала ему охоту, мысль о другом, соответствующем предмете, дала ему рыбалку, а когда ему пришлось закопать семя, чтобы спрятать его, он получил выращивание плодов. Это помогло ему не только не умереть с голода, но также защититься от опасных хищников и создать первые наброски общественной жизни.

Ему необходимо было одеваться, и порой пользоваться волокнами текстильных растений, после того как он уже использовал шкуры съеденных животных, грязные, бесформенные, скоропортящиеся, лишенные необходимой выделки, что натолкнуло его на мысли об использовании волокон шерсти, о создании зачатков ткацких станков, на которых нити натягиваются между двумя столбами, а узор вышивается вручную, потому что тогда еще не существовало ни ткацкой основы, ни зевообразования, ни челнока с уточной нитью, для формирования ткани.

Появилась первая пряха, что ознаменовало собой крупный социальный прогресс; поскольку с ее появлением кочевое племя, перебиравшееся с одной истощенной территории на другую в поисках девственной и изобильной земли, не всегда находя ее, страдая от суровых лишений на своем пути, приходя на земли, занятые другими племенами, и вступая с ними в жестокие войны, или просто погибая, не найдя таковой, наконец, превратилось в оседлое.

Кроме того, пряха означает семью, очаг, возделанное поле, стадо, одежду, регулярный рацион хлеба, овощей, зелени с огородов, фруктов, молока, сыра и мяса; а также железо, кузницу, инструменты, труд, мораль и мир.

Если бы на этой высокой ступени прогресса не возникли, подобно болезням, способным поразить весь организм, священник, мандарин и воин, то этот прогресс поднимался бы все выше и выше, и те идеалы, которые мы предугадываем сейчас, как нашу далекую надежду, насчитывали бы уже века практического применения.

Мы знаем об этом типе пряхи из визуальных произведений искусства, потому что такие пряхи до сих пор существуют в тех далеких уголках планеты, куда еще не добрался поток цивилизаторов: сидящая за своей прялкой, на которой натянута выстиранная и чесаная овечья шерсть, она берет нить, которую она скручивает и укрепляет при помощи веретена, и быстро и мягко пропускает между пальцев, будь она дряхлой старушкой, красивой матроной, или робкой девочкой.

С этими представлениями в уме, дети узнавали и запоминали механические чудеса, представавшие перед их наивным, восхищенным взглядом, хотя им и трудно было запомнить объяснения и технические детали, ясно и с любовью представленные им оратором и рабочими из разных цехов, причем это преобразование грубой, грязной, недавно состриженной шерсти в тончайшие ткани элегантного вида и богатой расцветки, в течение краткого времени, благодаря действию нескольких механизмов, не дающему им никакого представления о сложности операций и утомительности труда, казалось им делом рук добрых фей.

Необходимо было показать им реальность и привлечь их внимание к механизму, на который поступает неотделанная шерсть, где она механически отмывается в нескольких раковинах, в каждой из которых увеличивается его мягкость, до состояния белоснежной чистоты; потом начинается прочесывание, при котором обычный, известный всем клок шерсти распускается на бесчисленные, распущенные нити и на редкие, тончайшие волокна; после чего, на двигающихся вперед и назад каретках с веретенами, появляется пряжа, производя за одну минуту столько работы, на какую пряха прежних времен тратила целые месяцы; потом свивка, придающая нити прочность и однородность; затем основа, предвосхищающая ткацкий станок; а вслед за ним, весь этот процесс был увенчан гениальной машиной Жаккарда, которая, словно бы обладая собственной волей и рассудком, подобно артисту управляет кистями и красками, движет иглами и досками, при помощи которых она производит цветные эскизы, украшающие ткани, используемые нами в качестве одежды и различных видов орнаментов.

Эту сложную картину дополняло управление отходами производства, бракованным материалом и обрезками, при котором, благодаря простым операциям, определенным образом обновлялись использованные волокна, которые можно было использовать для дешевых тканей, предназначенных для бедняков, т. е. в качестве компенсации для производителей.

Гимн прогрессу, цивилизации, труду спонтанно начинал звучать в возбужденном воображении школьников на экскурсии, выражаясь в восхищенных возгласах, издававшихся ими на каждом шагу, в хрустальном звоне модуляций их детских голосов.

Их пришлось вновь возвращать к реальности. В этом помог случай: некоторые мальчики и девочки из-за жаркого воздуха и неприятного запаха материалов и ингредиентов не захотели заходить в последний цех, что предоставило возможность для последней дискуссии.

Рабочие, мужчины и женщины, занятые на этих фабриках, начали учиться своему ремеслу еще будучи детьми, задолго до того как вырос и окреп их организм и до того как они закончили свое образование; им тоже не нравился жаркий воздух и запах материалов; но выше этого отвращения была жизненная необходимость, и здесь им придется находиться до самой смерти, как правило, это грустный, преждевременный конец задолго до того возраста, который обычно отпущен человеческому организму.

Конечно, достойно восхищения то, как наука и индустрия вместе реализовали чудеса, вроде тех, что производят эти машины; но, к сожалению, им противостоит один ужасный факт: их преимущества не распределяются на равноправной основе; на первый взгляд дело обстоит так: этим рабочим приходится постоянно терпеть эти условия, непереносимые для некоторых детей, они много страдают и, как правило, умирают рано, причем все это ради жалкого поденного заработка; в то время как официальные хозяева машин, продуктов и прибылей, когда торговля идет хорошо, обогащаются и вместе со своими семьями наслаждаются преимуществами своих богатств, и это показывает нам, что до тех пор, пока социальная справедливость не поднимется на высоты, достигнутые наукой и индустрией, нам предстоит много работать над осуществлением нашей задачи, возвышения человечества до вершин достоинства и позитивного счастья.

Таковы были общие изложенные тезисы, которые произвели впечатление на наших учеников во время экскурсии, став полезным дополнением к урокам, преподаваемым в нашей школе.