— Ну, теперь я тебя поучу тому, чему Долговязый Джэк не сумел научить! — воскликнул Том Плэт… И он схватил из отделения под палубой, у кормы, диплот и обмакнул его в баранье сало.

— Я тебе покажу, как летают голуби. Шш!

Диско повернул колесо, и шхуна пошла в другом направлении, Мануэль и Гарвей бросились ему помогать. Гарвей опустил кливер. Лот загудел, когда Том Плэт быстро начал им вертеть.

— Вперед! — нетерпеливо закричал Долговязый Джэк. — Мы всего в двадцати пяти футах от Огненного острова, а кругом туман. Не до фокусов теперь!

— Измерение глубины моря лотом своего рода фокус! — сказал Дэн. — Зачем ты это сделал, отец?

Диско переменился в лице. Его честь была затронута. Он пользовался среди остальных рыбаков репутацией искусного моряка и кичился тем, что знает отмели, как свои пять пальцев. За ним следовали и другие рыбачьи суда.

— Шестьдесят! — сказал он, взглянув на компас.

— Шестьдесят! — воскликнул Плэт, натягивая длинную мокрую веревку.

Шхуна еще раз повернула в другом направлении.

— Бросай! — приказал Диско четверть часа спустя.

— Как ты это узнал, отец? — прошептал Дэн, с гордостью глядя на Гарвея. Но Гарвей был слишком преисполнен сознанием своей ловкости, чтобы обращать внимание на него.

— Пятьдесят! — сказал отец. — Я думаю, мы теперь как раз находимся у Зеленой отмели!

— Пятьдесят! — кричал Том Плэт, которого почти нельзя было разглядеть в тумане.

— Насаживай приманку, Гарвей! — сказал Дэн, отыскивая лесу.

Шхуна, казалось, блуждала в густом тумане; передний парус обвис. Рыбаки смотрели на мальчиков, которые принялись за рыбную ловлю, и выжидали.

— Эй! — Леса Дэна вздрогнула. — Как это отец угадал? Помоги, Гарвей! Должно быть, крупная попалась!

— Они потянули и вытащили большую пучеглазую треску в полпуда весом. Она глубоко проглотила крючок с приманкой.

— Да она вся покрыта маленькими крабами! — удивился Гарвей, повертывая ее брюхом вверх.

— Положительно, ты видишь под водою, Диско! — заметил Джэк.

Якорь с плеском погрузился в воду, и рыбаки все забросили лесу.

— Можно их есть? — спросил Гарвей, вытаскивая с бьющимся от волнения сердцем вторую покрытую крабами треску.

— Конечно. Когда попадается вот такая вшивая треска, это значит, что она ходила стадом тысячами, а это верный признак, что она голодна и будет глотать не то что приманку, а голый крючок!

— Посмотри-ка, какая огромная! — кричал Гарвей, вытаскивая бьющуюся и тяжело дышащую рыбу. — Отчего бы нам не ловить треску всегда так, со шхуны, вместо того, чтобы выезжать на лодках?

— Надо спешить, пока головы и отбросы со шхуны не испугали рыбу. Ловля с лодки не может быть так удачна. Отец уж знает, что лучше. Пожалуй, сегодня ночью попробуем ловить рыбу неводом. Только спину-то побольше ломит, когда тащишь треску вот как теперь, со шхуны, чем когда сидишь в лодке!

Труд в самом деле был тяжелый. В лодке рыбу почти не надо поднимать и держать на весу; она поддерживается водою. Тащить рыбу до борта шхуны труднее; приходится все время лежать, перевесившись через борт. Но рыбаки работали горячо, с увлечением, и на палубе лежала уже большая груда рыбы, когда наконец треска перестала ловиться.

— Где же Пенн и дядя Сальтерс? — спросил Гарвей, убирая лесу.

— Пойди-ка принеси нам кофе, заодно увидишь и дядю Сальтерса с «Пенсильванией»!

В каюте за столом, при желтом свете лампы, сидели два человека и играли в шашки. Сальтерс все время брюзжал, что Пенн плохо играет. Они были далеки от мысли о происходившей наверху ловле трески.

— Ну, что там? — спросил Сальтерс, когда Гарвей, держась за кожаные перила трапа, позвал кока.

— Целые груды крупной рыбы! — отвечал Гарвей. — Ну, есть игра?

У Пенна задрожали губы.

— Пенн не виноват! — сердито забрюзжал Сальтерс.

— Ну что, в шашки играют? — спросил Дэн, когда Гарвей вернулся с дымящимся кофе. — Ну, сегодня, значит, не нам придется мыть палубу. Отец человек справедливый. Они отдыхали, пока мы все работали, они и будут чистить шхуну!

— А тем временем два других знакомых мне молодчика будут закидывать невод! — сказал Диско, готовя колесо.

— Гм! Уж лучше я буду мыть и чистить, отец!

— Знаю, что тебе было бы лучше, да мало ли что! Ладно, почистит и Пенн, а вы половите рыбку!

— Черт возьми! Отчего же эти глупые мальчишки не сказали нам, что ловят рыбу? — ворчал дядя Сальтерс. — Этот тупица Дэн!

— Ну, если вы от шума бакштова не проснулись, наймите себе мальчика, чтобы будил вас, — огрызнулся Дэн, споткнувшись впотьмах о бак, в котором сложены были лесы. — Как ты думаешь, Гарвей, не спуститься ли нам вниз за приманкой?

Решено было, что мальчики возьмут в качестве приманки оставшиеся от чистки рыбы отбросы, сложенные в кадках, в трюме. Тут же лежали свернутые в кольца лесы с большими крючками.

Насаживать на эти крючки приманку — целое искусство. Дэн хорошо справлялся с этой задачей на ощупь. Гарвей постоянно колол себе пальцы о бородку крючка. Пальцы Дэна проворно работали.

— Я закидывал невод еще в то время, когда не умел хорошо ходить, но все же нахожу что это дело нелегкое. Ах, отец, отец! — вздохнул он.

Диско и Том Плэт в это время занимались засолом рыбы.

— Сколько скатов должны мы наловить?

— Штуки три. Ну, поворачивайся живее! О! — вскрикнул он вдруг и сунул палец в рот. — Вот и я уколол себе руку. Веришь ли, Гарвей, если бы мне собрали и предложили деньги всего Глостера, я и тогда не согласился бы поступить на корабль, на котором рыбу ловят только неводом. Пусть это самый усовершенствованный способ ловли, по-моему, это самый каторжный, самый тяжелый труд на свете!

— Я не знаю, что это такое, — сказал Гарвей угрюмо. — Знаю только, что у меня все пальцы изрезаны в кровь!

— Это одно из самых тяжелых испытаний, какому подвергает отец. Но у него всегда есть серьезные причины поступать так. Отец всегда знает, что делает, поэтому и ловля у него всегда удачная!

— Пенн и дядя Сальтерс, по приказанию Диско, вымыли палубу, но от этого мальчикам не стало легче. Том Плэт и Долговязый Джэк осмотрели с фонарем шлюпку, поставили в нее баки и маленькие баканы и спустили в море, которое, как показалось Гарвею, было очень бурное.

— Они непременно пойдут ко дну, потому что так нагрузили лодку! — сказал он.

— Целы будем и вернемся! — успокоил его Джэк.

Лодку подняло гребнем волны. Казалось, она вот-вот разобьется вдребезги о корпус шхуны, но она как-то скользнула и исчезла в тумане.

Дэн дал Гарвею в руки веревку от висевшего за брашпилем колокола и велел ему все время звонить.

Гарвей звонил усердно. Он знал, что в его руках жизнь двух людей. Однако Диско, пославший этих людей на опасную ловлю и записывавший что-то в вахтенный журнал у себя в каюте, вовсе не походил на убийцу. Проходя мимо Гарвея ужинать, он даже улыбнулся при виде его озабоченного лица.

— Что это за буря! — сказал Дэн. — Это и мы с тобой могли бы отправиться в такую погоду. Они недалеко отошли от шхуны. Право, не стоит так трезвонить!

Но Гарвей продолжал звонить еще с полчаса.

Вдруг послышался крик и стук. Мануэль и Дэн бросились к борту. Это вернулись Долговязый Джэк и Том Плэт. Они выловили, казалось, половину рыбьего населения Северного Атлантического океана и тащили его на себе. Том Плэт сбросил с себя мокрую ношу. Джэк снял сапоги и вылил из них воду, потом, неуклюже прыгнув, как вздумавший дурачиться слон, смазал Гарвея по лицу жесткой, пропитанной рыбьим жиром рукой.

— Будем иметь удовольствие вместе откушать! Сегодня мы почтим ужин второй смены нашим присутствием!

Действительно, все четверо пошли ужинать. Гарвей наелся до отвала отварной рыбы с сухарями и пирога и заснул как раз в то время, когда Мануэль вытащил из ящика двухфутовую модель «Люси Хольме», корабля, на котором он совершил свое плавание, и собирался показать на ней все снасти. Гарвей даже пальцем не шевельнул, когда Пенн уложил его на скамейку.