И с хотию на кроваты, рекъ — в издании: «И схоти ю на кровать, и рекъ». Выражение «на кроваты» см. выше в сне Святослава. «Хоть» (возлюбленная) встречается также в Слове. А. И. Никифоров предлагает другое чтение: «исхити юна кровать», т. е. похитила юного («уношу Ростислава») кровать (смерть).[Никифоров. Слово. С. 722.]

О. Сулейменов читает: «исхоти юна кров. А тъй рек: Дружину» и т. д. Он считает, что речь должна идти об устойчивом сочетании «исходить кровью».[Сулейменов О. Аз и я. С. 34; ср.: Маньковский Н. И. «Слово о полку Игореве» — лирическая поэма внука Боянова. Житомир, 1915. С. 98. {См.: Творогов О. В. Кровать//Энциклопедия. Т. 3. С. 105–107.}]

Ни другаго Всеволода — в тексте явная описка. Ранее ни о каком Всеволоде не говорилось, следовательно, не могло быть и «другого» Всеволода.[Д. С. Лихачев ссылается на летописную запись 1180 г., говорящую о том, что «братьев было семеро. Косвенно это подтверждает возможность существования Всеволода» (Лихачев. Когда было написано «Слово»? С. 150). Подтвердить реальность Всеволода, конечно, эта запись не в состоянии.] Зато неоднократно перед приведенным текстом упоминался Всеслав Полоцкий. Поэтому речь должна идти о «другом» Всеславе (Васильковиче). «Всеслав с полочаны» упоминается в Ипатьевской летописи под 1180 г.[ПСРЛ. Т. 2. Стб. 620.] «Другому» Всеславу вообще не повезло в Слове. В разбираемом фрагменте называется некий «Изяславъ сынъ Васильковъ», который «позвони… о шеломы литовския». Это — все тот же Всеслав Василькович, в войсках которого были «и Либь и Литва».[О происхождении описки см. главу III.] Мы не исправляем в реконструкции Слова этих описок потому, что они, очевидно, появились под пером самого автора Слова. Под 1159 г. в летописи упоминаются князь Всеволод и Володарь Глебовичи, участники борьбы за полоцкое княжение.[ПСРЛ. Т. 2. Стб. 494–496.] Однако «Всеволода» Слова с ним отождествлять нельзя, ибо по контексту речь должна идти о брате Брячеслава («не бысь ту брата Брячяслава, ни другаго Всеволода»).[См.: Творогов О. В. Всеволод Василькович (?)// Энциклопедия. Т. 1. С. 251–252.]

Понизятъ стязи свои, вонзятъ свои мечи… изъ дѣдней славы — в издании «понизить… вонзить… славѣ». Ошибочные прочтения рукописи XVIII в.

Которою бо бѣша — в издании «которое». Ошибочное прочтение рукописи XVIII в.

Тъй клюками подпръся, оконися — в издании «о кони». В Ипатьевской летописи говорится: «Бѣ же Изяславъ мужь взоромъ красенъ… любя правду, клюкъ (Лавр.: «лети».—А. 3.) в немь не бѣ». Во время восстания 1068 г., по летописи, киевляне требовали «оружие и кони». По мысли автора, Всеслав использовал это требование киевлян.[Ср. соображения Д. С. Лихачева (Слово-1950. С. 455–456).] А. А. Потебня также ссылается на украинское «оконити», сделать конным, встречающееся в думах.[Потебня. Слово. С. 123; Гринченко. Словарь. Т. 3. С. 49.] Тогда бы лучше читать: «оконися, скочи къ граду». Исходя из того, что в других текстах Слова встречаются «комони» (а не «кони»), О. Сулейменов считает, что первоначально читалось «кни» с титлом, причем «под аббревиатурой кни скрывалось сокращенное древнерусское слово кияни, кыани». Тогда выражение: Всеслав «скочи отъ нихъ», по Сулейменову, имеет в виду именно этих киевлян.[Сулейменов О. «Синяя мгла» и «синие молнии»//Простор. 1968. № 9. С. 90–91.] Но слово «кияне» никогда в древних текстах с сокращением не писалось.

Обѣсися синѣ мигѣ— А. В. Соловьев переводит: «повис на синем облаке».[Соловьев. Восемь заметок. С. 374; ср.: Югов А. А. Образ князя-волшебника и некоторые спорные места в «Слове о полку Игореве» //ТОДРЛ. М.; Л., 1955. Т. И. С. 19–20. {См.: Творогов О. В. Мгла//Энциклопедия. Т. 3. С. 228–229.}] Не подкреплена фактическими данными трактовка этого выражения, предложенная О. Сулейменовым. Он переводит текст: «обняв, буквально — обвесив себя сыном Глебом (или сыновьями Глебом и…)? Строчка, по-видимому, оборвана». При этом «жребий о дѣвицю себѣ любу» О. Сулейменов читает как «двъицю себе любу», т. е. «о двух любимых сыновьях, с которыми (по недоказанной догадке автора. — А. 3.) он сидел в тюрьме».[Сулейменов О. «Синяя мгла»… С. 91–93.] Превращение «синѣ» в «сыномъ» даже через аббревиатуру ни грамматически, ни палеографически невозможно.

А. Е. Супрун и А. А. Брудный предлагают производить глагол «обѣситься» от слова «бѣс» со смыслом «стал подвластным бесу».[Супрун A. E., Брудный А. А. «Обѣсися синѣ мглѣ» // ТОДРЛ. Л., 1971. Т. 26. С. 202–211.] Это понимание имеет свои преимущества над обычным.

Утрѣже вазни с три кусы — в издании: «утръ же воззни («вазни» Ек.) стрикусы». Р. О. Якобсон переводит: «трижды ему удалось урвать по кусу удачи».[Якобсон Р. О. Изучение… С. 120; ср.: Булаховский. О первоначальном тексте. С. 442, 446.] Близко к этому толкование H. М. Дылевского.[Дылевский H. М. «Утръ же воззни стрикусы»//ТОДРЛ. М.; Л., 1960. Т. 16. С. 60–67.] По Д. С. Лихачеву: «урвал счастье, с трех попыток отворил» и т. д.[Лихачев Д. С. «Воззни стрикусы» в «Слове о полку Игореве»//ТОДРЛ. М.; Л., 1962. Т. 18. С. 587. Считая допустимым чтение Р. О. Якобсона, Н. А. Мещерский пишет: «толкование Д. С. Лихачева оказывается неприемлемым, ибо в данном случае ожидался бы тогда предлог „с“ при родительном падеже, а не при винительном, что находим в тексте» (АН СССР. Отделение истории. Отзывы на рукопись А. А. Зимина, л. 84).] Новое чтение подкрепляется наличием слова «вазнь» под 1287 г. в Ипатьевской летописи.[ПСРЛ. Т. 2. С. 906. См. также: Cyzevskyj D. Lexikalisches I//Zeitschrift für Slawische Philologie. 1954. Bd 22. Hf. 2. S. 344–348; ср.: Словарь-справочник. Вып. 3. C. 91.] Иное объяснение термина «куса» предложила В. Л. Виноградова.[Виноградова В. Л. Еще одна догадка о «стрикусы» «Слова о полку Игореве»//ИОЛ Я. 1969. Т. 28, вып. 1. С. 82–85.] В Прологе первой четверти XIV в. (ГИМ, Синодальное собр., № 239, л. 161) и 1530 г. (ГИМ, собр. Черткова, № 242, л. 276 об.)[В собрание Черткова попали рукописи А. И. Мусина-Пушкина, уцелевшие после пожара 1812 г.] есть выражение «кусою попленени» («кусою полонити»), в котором «куса» является фонетическим вариантом от «хуса» (набег, нападение). Тогда «с три кусы» (точнее «кусь») может означать «с трех нападений». Объяснение В. Л. Виноградовой очень заманчиво.

Н. А. Мещерский признает неудачной интерпретацию текста, предложенную Д. С. Лихачевым (как с историко-грамматической, так и с поэтической точки зрения) и предлагает возвратиться к ранее выдвинутым объяснениям.[Мещерский Н. А. К интерпретации чтения «с три кусы» в «Слове о полку Игореве» // Проблемы истории феодальной России. Л., 1971. С. 93–97.]

B. В. Нимчук читает текст: «стрику (стрыйку) сы (си)», где «стрику» — дательный падеж от слова «стрыйко» (дядя по отцу).[Ншчук В. В. «Слово о полку Iгоревiм» i народна мова//Мовознавство. 1968. № 1. С. 36–40.]

Нъ розьно ся имъ хоботы пашутъ — в издании: «нъ рози нося». Принимаю конъектуру Л. А. Булаховского.[Булаховский. О первоначальном тексте. С. 447. Совершенно фантастичен перевод фрагмента, сделанный Ю. А. Щербаковым: «но силу имеющие не могут борозды проложить» (Щербаков Ю. А. Об изучении «Слова о полку Игореве» на уроках истории в средней школе // Некоторые вопросы методики преподавания истории и обществоведения в средней школе. Краснодар, 1966. С. 99).]

Чему мѣчеши — в издании описка «мычеши».

Мало ли ти бяшеть горъ подъ облакы вѣяти, лелѣючи корабли на синѣ морѣ — не считаем необходимым вносить в этот текст какие-либо конъектуры (заменять «горъ» на «горѣ»[Слово-1950. С. 24.] или «съ гор»[Плаутин. Слово. С. 65.]). Структура обращения Ярославны к ветру полностью соответствует ее обращению к Днепру: в обоих случаях сначала говорится о горах, затем «лелеемых» кораблях и, наконец, о печали княгини. Е. Барсов замечал, что «ветер подоблачный не только не может лелеять корабли на синем море, но напротив разбивает их и губит». По его мнению, выражение «горъ подъ облакы» означает «подоблачных гор».[Барсов. Слово. Т. 1. С. 159–160.] Мне представляется, что в данном случае в Слове просто не вполне удачно сочетание образов.[В екатерининском переводе читаем: «Мало ли тебе гор под облаками, чтобы, вея, носить корабли по синему морю» (Дмитриев. История первого издания. С. 324).]