Принимая в соображение все сказанное, вряд ли стоит сомневаться в том, что такой план существовал на самом деле. Был ли он доработан до конца и утвержден или остались только отдельные разработки к нему высокопоставленных чиновников – неважно.

Важно, во-первых, что самые креативные и ответственные умы в имперском госаппарате – Гиммлер, Борман, Грейтфельт, Розенберг – были очень серьезно озадачены проблемой в целом и этим проектом, обсуждали его со всех сторон.

Во-вторых, совершенно ясны те направления, в которых шла работа над проектом, вдохновленная лично Гитлером и другими высшими лицами империи, ясен его общий смысл, ясно, в чем состоял консенсус гитлеровской верхушки в отношении дальнейшей судьбы русского народа и вообще покоренных уже навсегда славян.

Главные мечтатели Рейха понимали, что целиком заглотить и переварить такую махину, как СССР (да еще плюс Польша), немцы не смогут физически. Поэтому предполагали распорядиться покоренным в скором будущем Советским Союзом как можно рациональнее.

По-видимому, в ведомстве Розенберга работали более подготовленные люди (Розенберг, сам фольксдойче, подбирал грамотные кадры). Начальник отдела колонизации Ветцель счел нужным подправить в соответствии со своей компетенцией план, сделанный ведомством Гиммлера. По сохранившимся подлинным замечаниям Ветцеля историки судят о содержании плана, которого никто из них пока в глаза не видел. Подлинность текста Ветцеля признают даже опричники из братства св. преп. Иосифа Волоцкого, нередко ссылаясь на него.

Основу откорректированного Ветцелем проекта составили три пункта:

1) примерно треть территории России к западу от Урала (Ингерманландия, Брянщина, Таврия и Крым), а также вся Украина, кроме Восточной, Польша и Прибалтика почти полностью очищались от коренного населения, чтобы быть поделенной между примерно 8–10 млн немецких колонизаторов. Первоначально из 45 млн коренного населения 31 млн подлежал отселению в Западную Сибирь, оставшиеся 14 млн должны были подвергнуться онемечиванию. Выселению подлежало 65 % западных украинцев, 75 % белорусов, 80–85 % поляков и т. д. Но Ветцель подправил: с учетом плодовитости коренного населения число выселенных за 30 лет составит не 31, а 46–51 млн человек.

Замечу в скобках, что если Мейер в отношении евреев предполагал эвакуацию, то Ветцель пишет однозначно: «Примерно 5–6 млн евреев, проживающих на этой территорий, будут ликвидированы еще до проведения выселения». Нас, славян, это касается мало, но вот подрабинекам есть над чем задуматься.

Ветцель предубежденно считал, что «из всех народов, согласно плану подлежащих переселению, поляки – наиболее враждебно настроенный к немцам, численно больший и поэтому самый опасный народ». Это была большая ошибка: о поляках с гораздо большим знанием дела рассуждал возглавлявший Польшу маршал Пилсудский, считая их «народом, который никогда не способен ни на какое действие, который является позором Европы и тридцатимиллионным пятном на человечестве». Не меньшей ошибкой со стороны Ветцеля было считать, что «белорусы – наиболее безобидный и поэтому самый безопасный для нас народ из всех народов восточных областей».

Эта ошибка скоро даст себя знать. Пока же Ветцель сильно тревожился по поводу именно поляков: «Принудительное переселение около 20 млн поляков в определенный район Западной Сибири, несомненно, вызовет постоянную опасность для всей территории Сибири, создаст очаг непрерывных мятежей против установленного немецкой властью порядка. Подобное поселение поляков, может быть, имело бы смысл в качестве противовеса русским, если бы последние снова обрели государственную самостоятельность и немецкое управление этой территорией стало бы вследствие этого иллюзорным».

Что же делать с поляками? Тут нельзя не отметить тонко дифференцированный подход автора текста: «Совершенно ясно, что польский вопрос нельзя решить путем ликвидации поляков, подобно тому, как это делается с евреями. Такое решение польского вопроса обременило бы на вечные времена совесть немецкого народа и лишило бы нас симпатии всех, тем более что и другие соседние с нами народы начали бы опасаться, что в одно прекрасное время их постигнет та же участь. По моему мнению, разрешить польский вопрос надо так, чтобы при этом свести до минимума упомянутые мною выше политические осложнения. Еще в марте 1941 г. я высказал в одном меморандуме точку зрения, что польский вопрос можно частично решить путем более или менее добровольного переселения поляков за океан». Просто и гуманно, и совесть чиста;

2) часть всей нашей территории между Уралом и условной линией от Старой Ладоги через Валдай и Брянск к Мелитополю, а также Восточная Украина без Житомирской, Каменец-Подольской, Винницкой областей и Крыма становились подчиненным Германии конгломератом из «комиссариатов» под внешним имперским управлением;

3) о колоссальных запасах нефти и газа в Сибири тогда еще почти никто в мире не знал, мы и сами только догадывались, поэтому немцы к Зауралью отнеслись несколько пренебрежительно, как к своего рода отстойнику расово неполноценных народов, включая и ненордических русских. В области за Уралом должны были быть выселены поляки, белорусы, украинцы, значительная часть литовцев и все расово неполноценные народы. Параллельно культивировалось создание якобы автохтонного «сибирского народа» – странная мифологема, свидетельствующая о плохой подготовке авторов проекта[19]. Кроме того, за Урал предполагалось направлять западноевропейских колонизаторов ненемецкого происхождения, включая венгров, французов и румын, дабы по крайней мере европеизировать сибирские земли, на онемечивание коих у немцев просто не хватало биологических сил. (Русских они за европейцев, естественно, не считали.) Ветцель предусмотрительно писал в связи с этим: «Надо еще раз подчеркнуть, что Сибирь является одним из факторов, который при правильном его использовании мог бы сыграть решающую роль в лишении русского народа возможности восстановить свое могущество». Этакий анти-Ломоносов; не зря тот выступал против немецкого засилья!

Участь Дальнего Востока в плане не прописана, но все, кто читал «Майн кампф», помнят, что эти земли Гитлер предполагал отдать Японии (в то время он мечтал разделить Россию с ней и с Англией).

Такой была основа представлений гитлеровской верхушки о дальнейшей судьбе Советского Союза, Польши и населяющих их народов.

Еще раз скажу: был план «Ост» в законченном виде или не был – в конце концов, это даже и не важно. Важно, что над ним работали люди уровня Ветцеля и предлагали именно такие меры в отношении русского народа[20]. Важно, что был общий немецкий дух, подчинявший себе старых и малых, богатых и бедных, руководителей и исполнителей, было общее извечное пренебрежительное отношение Немца к Славянину вообще и к Русскому в особенности!

Даже если этот общий дух, это общее отношение, о котором свидетельствует все и вся, не воплотились в конкретном пресловутом документе, он все равно материализовался во всем прочем: в словах и делах немецких нацистов – агрессоров и оккупантов.

Остановлюсь на некоторых важных частностях.

Особенно глупо, что отечественных гитлерофилов греет мысль об арийской солидарности, якобы двигавшей немецкими войсками, наступавшими на Москву, Ленинград, Киев, чтобы освободить славян от жидовского ига…

Как бы не так. Прежде всего, немцы никогда (!) не рассматривали нас как равных себе представителей нордической расы. Ни Гитлер, ни Розенберг, ни Гиммлер, ни иные.

Вот что пишет по данному поводу Ветцель: «Само собой разумеется, что политика онемечивания применима лишь к тем народам, которых мы считаем расово полноценными. Расово полноценными, сравнительно с нашим народом, можно считать в основном лишь тех местных жителей ненемецкого происхождения, которые сами, как и их потомство, обладают ярко выраженными признаками нордической расы, проявляющимися во внешнем облике, в поведении и в способностях». При этом он был убежден, что только в Северной России «население еще в большой степени (но даже там не полностью! – А. С.) обладает признаками нордической расы». Остальные могут не беспокоиться.