— Я согласен, — подытожил Аукойн. — И, по-моему, мы уже иссякли. Давайте прервемся часов, скажем, на шесть. Пусть каждый поразмыслит. Желающие могут спуститься в отсек связи и послушать разговоры или сами поговорить с месклинитами. Тема одна — все, что касается Дхрауна. Мои идеи на этот счет вам известны.

— Совершенно верно. — Это был человек, задавший вопрос. — Я все продолжаю гадать насчет того, что случилось с «Эскетом». И каждый раз, когда один из крейсеров попадает в затруднительное положение, даже если это вызвано бесспорно естественными препятствиями, «Эскет» опять приходит мне на ум.

— Так же, как и всем нам, по-моему, — подхватил Аукойн.

— Чем больше я думаю об этом, тем больше я чувствую, что команда «Эскета», должно быть, наткнулась на разумных противников. Ведь известно, что на Дхрауне есть жизнь помимо мха и псевдоводорослей, найденных месклинитами. Даже мох и водоросли не могли бы зародиться, а тем более развиваться в этой атмосфере. Скорее всего, где-то должен существовать более сложный экологический комплекс — я бы предположил, что в районах с более высокой температурой.

— Например, в Нижней Альфе, — закончил за него мысль Хоффман. — Действительно, разве могут в одной среде долго просуществовать аммиак и несвязанный кислород, если иметь в виду планетные масштабы? Так что я вполне верю в возможность обитания здесь разумных существ. Пусть мы не заметили никаких признаков их деятельности из космоса, пусть с ними не столкнулись экспедиции месклинитов, если только на них не наткнулся «Эскет», но семнадцать миллиардов квадратных миль поверхности планеты служат тому хорошим оправданием. Идея кажется мне вполне вероятной, и вы — не первый, кому она пришла в голову, но я не знаю, чем она может нам помочь. Барленнан тоже думал об этом, как говорила Изи, и прикидывал, не послать ли другой крейсер в место исчезновения «Эскета», специально для поисков и контактов с любыми разумными существами, если они там найдутся. Но даже Барленнан усомнился в целесообразности такого предприятия. И, естественно, мы не настаивали.

— А почему? — вмешался Мерсерэ. — Если бы мы смогли вступить в контакт с аборигенами, как в свое время произошло на Месклине, проект действительно сдвинулся бы с мертвой точки! Нам бы не пришлось полностью зависеть только от… О…

Аукойн угрюмо улыбнулся.

— Именно, — произнес он. — Наконец-то вы обнаружили вескую причину, чтобы гадать насчет честности Барленнана. Я не утверждаю, что он бессердечный политик, готовый пожертвовать жизнями своих сородичей только ради того, чтобы сохранить под своим контролем все операции на Дхрауне, — команду «Эскета», бесспорно, уже невозможно было спасти, когда он, в конце концов, согласился с тем, что не стоит посылать «Каллифф» в том же направлении.

— Но, тем не менее, есть еще один момент, — задумчиво произнес Хоффман.

— Какой же?

— Не знаю, стоит ли здесь говорить об этом, поскольку все равно доказательств нет и не будет, но дело в том, что крейсером «Квембли» командует Дондрагмер — давний соратник Барленнана, по человеческим понятиям они должны быть близкими друзьями. Есть ли какая-то вероятность, что ситуация затрагивает лично самого Барла и что это окажет воздействие на его рассуждения по поводу спасательной экспедиции или даже заставит приказать нам послать спасателей, несмотря на взвешенные аргументы? Как и вы, я не думаю, что эта гусеница — всего лишь административная машина. Его хладнокровие — исключительно физиологический фактор.

— Мне тоже приходило это в голову, — признался главный планировщик Аукойн. — Когда, много месяцев тому назад, он позволил Дондрагмеру отправиться в экспедицию, я удивился. У меня создалось впечатление, что ему очень не хотелось вынуждать Дона испытывать судьбу. Но тогда я не слишком над этим задумался: никто ничего не знает о психологии месклинитов вообще и Барленнана в частности, — так что стоит ли принимать во внимание смутные ощущения при серьезном планировании? Если кто в этом и разбирается, Иб, то только ваша жена, а она не может или не хочет выразить словами то, что понимает в месклинитах. Как вы сами сказали, мы не можем взвешенно оценить вероятность влияния дружеских отношений. Мы можем лишь пополнить список наших вопросов. Давайте выслушаем соображения насчет членов команды, которые, предположительно, оказались вмерзшими в лед под «Квембли», и на этом действительно закончим.

— С помощью термоядерного конвертера можно было бы нагревать катушечные сопротивления, такие сопротивления не так уж сложно изготовить, — сказал Мерсерэ. — Нагреватели — не слишком ненужное оборудование на. Дхрауне, если уж на то пошло. Если только…

— Но мы не сделали этого, — прервал его Аукойн.

— Нет, сделали, если позволите мне закончить. На «Квембли» столько конвертеров, что их хватит, чтобы поднять корабль с планеты и вывести на орбиту, если только их энергию удастся направить на такое дело. На борту наверняка найдется какой-нибудь металл, который можно использовать для изготовления резисторов кустарным способом. Но смогут ли месклиниты управляться с подобными приборами, я не знаю. Должен же быть какой-то предел даже для их приспособляемости к разнице температур! По крайней мере, в нашей власти спросить их об этом.

— Вы допускаете ошибку. Мне известно, что на борту лэнд-крейсеров исключительно мало металла: нет ни лишнего оборудования, ни запасов металлических материалов. И я бы весьма удивился, окажись месклинитские тросы проводниками. Я не химик, но все, столь прочное и плотное, как этот материал, должно иметь электроны, хорошенько закрепленные на своих местах. Тем не менее, конечно же, свяжитесь и обсудите этот вопрос с Дондрагмером. Вероятно, Изи все еще в отсеке связи; она поможет вам, если окажется, что дежурный месклинит не силен в филологии. Все. На этом закончим.

Мерсерэ кивнул, уже направляясь к двери. Аукойн проследовал вслед за ним в ту же дверь. Остальные разошлись кто куда. Только Хоффман остался сидеть за столом.

Его взгляд был бесцельно устремлен в пространство, лицо оставалось нахмуренным, и сейчас он выглядел старше своих сорока лет.

Ему нравился Барленнан. Еще больше ему нравился Дондрагмер, как и его жене. Он не имел ни малейших оснований жаловаться на проволочки с исследованиями Дхрауна, тем более, что нынешнюю политику он сам помогал создавать, в отличие от остальных планировщиков. Кроме той уловки полувековой давности, не существовало никакой конкретной причины не доверять руководителю месклинитов. Нет никаких видимых оснований считать, что он хочет держать гипотетических аборигенов Дхрауна в своих руках. Нет никаких доказательств. Определенно, нет. Кроме того, если бы он решил взвалить ответственность за исследовательский проект на Дхрауне на подобных существ, даже если бы они и существовали, это вызвало бы еще больше задержек и осложнений, что конечно же, Барленнан должен понимать.

Случайные разногласия между месклинитами и людьми были весьма редки и незначительны, не то что при сотрудничестве с такой расой, как дроммиане. Вот с теми месклиниты сталкивались бы вдесятеро чаще. Нет, не видно пока никакой причины предполагать, что месклиниты уже начали реализовывать свои собственные, независимые планы.

И все же Барленнан не хотел брать с собой вертолеты, хотя, в конце концов, его убедили их взять. Это был все тот же Барленнан, построивший воздушный шар с подогревом в качестве своего первого упражнения в прикладной науке.

Он не послал спасательную группу на помощь «Эскету», хотя все гигантские лэнд-крейсеры были на счету, одинаково необходимые для проекта. Не послал, и несмотря на тот факт, что около сотни его соратников находилось на борту.

Он отказался от радиопередатчиков для связи на коротких дистанциях, несмотря на всю их очевидную полезность. Аргументы, которые он выдвинул против них, принадлежали к тому типу, который мог бы использовать в классе твердолобый учитель, но речь то шла о реальной жизни — смертоносно искренней.