— Пожалуй. Уж на что мы с тобой теперь знаем друг друга, и то иной раз нет-нет да что-нибудь нас смущает. Впрочем, меня лично это уже не волнует.

— И меня тоже.

Они взглянули друг на друга и никогда больше, ни до этого момента, ни после, не были столь близки к полному взаимопониманию.

Бот, который доставил астрономам доклад геологов, перенес на борт «Альфарда» также Нильса Крюгера и Дар Лан Ана. Накануне Дар внимательно прослушал доклад, но ему было не понятно, каким образом астрономы могут проверить выводы специалистов по городам. Его любопытство ко всему, что связано с естественными науками, достигло такого уровня, на котором редко удерживается человеческое существо, вышедшее из детского возраста.

Вместе с астрономами он вновь прослушал запись доклада, но не услышал ничего нового, чего бы не запомнил в первый раз. Он внимательно следил за дискуссией между этими новыми для него учеными и под конец принялся задавать настойчивые вопросы. Ему и в голову не пришло, что эти вопросы могут счесть неуместными. И действительно, большинство астрономов так не считало.

— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, когда говорите, что Аррен, возможно, «захватил» Тиир и Абьермен? — недоуменно спрашивал он.

— Мне казалось, молодой Крюгер должен был рассказать тебе о законах Ньютона, — ответил один из астрономов. — Дело в том, что, согласно определенному закону, любые два тела притягивают друг друга, и это притяжение плюс простая инерция — а это такая штука, которая заставляет камень лететь после того, как он оторвался от швырнувшей его руки, — вынуждает эти тела двигаться по определенным и предсказуемым путям, как вот в настоящий момент «Альфард» движется вокруг твоей планеты. Под «захватом» мы подразумеваем просто тот факт, что вначале Тиир не кружился вокруг Аррена, а двигался в пространстве сам по себе; потом это движение привело его в окрестности Аррена, а уже силы притяжения этой звезды изменили путь Тиира таким образом, что сейчас Тиир и Аррен кружатся один вокруг другого.

— Теперь мне ясно. Но, насколько я понял, кое-кто из вас находит эту идею несостоятельной?

— Еще бы. «Захват» — явление очень редкое; для него требуется благоприятное стечение многих обстоятельств.

— Почему же? Если эта сила, как вы говорите, зависит от расстояния, то, по-моему, этим двум объектам остается только подойти друг к другу поближе. Признаться, если все, что ты сказал, правда, то я не понимаю, как это Тиир и Аррен давным-давно не упали друг на друга?

— В том-то и дело! Когда два объекта падают друг другу навстречу, их скорости возрастают. Надеюсь, тебе понятно? Так вот, если они с самого начала не нацелены точно друг на друга, они не столкнутся, а раз они не столкнулись, они начинают расходиться, причем их скорости замедляются в том же порядке, как до того нарастали. Пути, по которым они расходятся, имеют точно такую же форму, что и пути сближения, поэтому никакого спирального движения не происходит. Пойдем, я тебе покажу.

Поскольку «Альфард» пребывал в невесомости, демонстрация не представляла трудностей. Астроном поместил два шарика из смолы, заряженных электричеством, в кессонный отсек, из которого откачали воздух, и их поведение окончательно разъяснило все любознательному абьерменцу.

— Как же все-таки случаются захваты? — спросил он, едва его учитель вернулся во внутреннее помещение корабля и стянул с себя скафандр. — Они, наверное, все же возможны, иначе ты бы о них не говорил…

— Да, возможны, и только. Если рядом находится третий объект, который движется строго определенно по отношению к первым двум, то захват может и произойти, хотя вероятность подобного события не ахти какая. Например, если бы я минуту назад впустил в кессонный отсек воздух, трение заставило бы шарики закружиться по спирали.

— Значит, ты имеешь в виду, что какая-нибудь из звезд в этом скоплении могла послужить третьим телом?

— Я бы не сказал столь категорично, ведь расстояния между звездами слишком велики, но идея вполне соответствует существующему положению.

— Во всяком случае, не исключено, что именно это послужило началом горячих периодов на Абьермене…

— Возможно. Больше мне нечего добавить.

Этим и пришлось удовлетвориться абьерменцу — разумеется, временно.

Неудивительно, что ответы, включающие слова «вероятно» и «возможно», очень скоро привели Дара к вопросам типа «откуда вы знаете». Даже, тогда астрономы еще пытались некоторое время терпеливо ему разъяснять непонятное, но в конце концов со всей возможной тактичностью предложили обратиться к Крюгеру и взять у него несколько уроков элементарной алгебры.

Дару и в голову не пришло обидеться. Он лишь подосадовал на себя за то, что не подумал об этом раньше, — ведь так много ответов на его вопросы включали в себя элементы математики! Он охотно отправился разыскивать Крюгера, который больше не сопровождал его повсюду с тех пор как Дар сделал такой скачок в английском языке.

Дар не заметил, в какое смятение повергла Нильса его просьба; он тут же уселся и пожелал учить алгебру незамедлительно. Крюгер старался изо всех сил, но, увы, он не был лучшим в мире учителем. Впрочем, возможно, он справился бы со своей задачей гораздо лучше, если бы не страх, что алгебра отобьет у Дара всякий интерес к науке.

Его опасения оказались напрасными. Большинство людей, страдающих из-за математики, мучаются потому, что при изучении ее вынуждены зазубривать правила, но для Дар Лан Ана заучивание не представляло каких-либо трудностей. Возможно, именно по этой причине он необычайно медленно усваивал основополагающую идею об алгебре, как об инструменте для решения проблем; он с легкостью заучивал правила, но, решая конкретную задачу, испытывал те же трудности, что и многие первокурсники.

И все же именно Крюгеру, а не Дару удалось в конце концов найти выход из положения.

Отыскать новый предмет, который бы заинтересовал Дара, было нетрудно, но по личным соображениям Крюгеру хотелось, чтобы на сей раз предмет не был связан с математикой. Он разделял общепринятое мнение, что таким предметом является биология, и решил, что теперь самое время выяснить, что же узнали об Абьермене специалисты.

Оказалось, что группа биологов уже некоторое время пытается разрешить проблему, как обследовать единственно доступных представителей «горячей» расы — Учителей — в их обогреваемых вулканами убежищах. Существо у деревни на поляне гейзеров все еще не склонялось к полному сотрудничеству, но они чувствовали, что знают его лучше, нежели остальных. Именно этому существу предназначали роль хозяина, который должен будет принять у себя оборудованного телевизором робота, сконструированного инженерами «Альфарда». При виде робота Дар моментально заинтересовался, и Крюгеру пришлось давать объяснения по вопросам телевидения и дистанционного управления. Он все еще продолжал объяснять, когда члены экспедиции принялись грузить посадочный бот.

Дар уже понял, что достаточно полно представляет себе возможности этой машины; в то же время он начал понимать, сколь мало у него надежд выяснить принципы ее устройства. И пока бот шел на посадку, он слушал, как Крюгер разговаривает с Учителем по радио, но не произнес ни слова.

— Мы были бы очень рады, если бы ты позволил нашему роботу проникнуть в твое убежище, — сказал Нильс. — Мы уверены, что он выдержит твои условия.

— С какой стати я должен позволить? Что хорошего даст это тебе и мне?

— Ты видел нас и, должно быть, составил какое-то мнение. Не кажется ли тебе, что мы можем пересмотреть некоторые наши суждения, когда увидим тебя? В конце концов, ты неоднократно утверждал, будто мы вас не понимаем, так как не соглашаемся с твоими взглядами на распространение знаний. По-моему, ты должен был бы только радоваться всему, что способствует нашему взаимопониманию.

— Откуда ты взял, что я когда-либо тебя видел? Я же сказал тебе, что не знаю вещества, которое могло бы оградить мое окружение от твоего и в то же время позволяло бы нам видеть друг друга.