Саймон занимался вопросами шиитского ислама. Я часто спрашивал себя, как человеку с такой узкой специализацией нашлось место в нашей организации. Но факт оставался фактом: у Саймона было много работы, он всегда присутствовал на важных совещаниях и участвовал в проектах в качестве консультанта. Мои статьи и научные работы проходили через его руки. Одну из таких работ он назвал «жалким подобием курсовой работы», после чего заявил, что журналист из меня паршивый, а думать о степени магистра, а, тем более, о докторской диссертации, мне не следует. Это заявление он сделал на совещании, где присутствовало как минимум человек двести. С тех пор мы с Саймоном не сказали друг другу ни одного нормального слова.
Саймон меня не любил. А я его любил еще меньше. Наши с ним мнения друг о друге как о специалистах были похожи: выскочки, которые ничего из себя не представляют, но из кожи вон лезут, чтобы доказать всем свою неподражаемость и гениальность. Агата любила повторять, что один наш спор по мелочам мог бы поджечь пороховую бочку, с которой арабисты так часто сравнивают Ближний Восток.
– Да, Брайан, – сказал мне Джо, улыбаясь. – Неудивительно, что ты заработал себе такую репутацию. У тебя на лице написано, что ты любишь делать проблемы и себе, и другим.
…Мы купили два стакана черного кофе, который по вкусу отдаленно напоминал песок. До самолета оставалось чуть меньше двух часов. Джо углубился в свою книгу. Я тоже начал читать, но меня клонило в сон, и я подумал про маленькие хитрости, которые помогают проснуться. Принять неудобное положение, пройтись. Я прогулялся до автомата, купил пачку сигарет. По дороге обратно взял два пирожных и бутылку сока. Джо с радостью принял угощение.
– С ума сойти! Свежие, – прокомментировал он. – Спасибо. Крепись, еще немного. Тебе надо было взять учебник по фарси. Целых два часа для того, чтобы заняться изучением языка!
– С таким же успехом ты мог бы спеть мне колыбельную на этом чудесном языке, – ответил я и посмотрел на свою сумку: мне показалось, что я услышал звонок своего телефона. – Ну, и кто же мне звонит в такой час?
Голос Лизы был довольно бодрым для ночи.
– Ты еще не улетел, малыш? – спросила она. – Я хотела тебя услышать.
– Почему ты не спишь?
– Не поверишь, но у меня бессонница. Странно, да?
– А Иган еще не научился это лечить?
– Иган помог мне собрать вещи. Я уезжаю на несколько дней.
– Куда?
– Я взяла отпуск. Я решила, что мне надо отдохнуть.
– Когда ты вернешься?
Лиза вздохнула и снова замолчала. Теперь пауза была длиннее.
– Я не знаю, Брийян. Я еще не решила. Просто я устала, только и всего.
Мне иногда казалось, что я выдумываю ее образ, дополняю его воображаемыми подробностями. Только имеет ли смысл домысливать то, что я никогда не смогу постичь? Стоит ли приукрашивать существующее чем-то далеким от реальности? Вот и сейчас я думал о том, что слышу что-то, чего слышать не следует.
– Но зачем… зачем ты уезжаешь? – заговорил я. – Ты можешь мне объяснить?
– Вряд ли. Просто мне нужно вздохнуть. И тебе. Может, ты скажешь то, что должен сказать. Если, конечно, не будет поздно.
И я уже хотел спросить, что именно мне следует сказать, но не спросил. Спрашивать не было смысла, потому что я знал ответ.
– Я надеюсь, что ты скоро вернешься, – сказал я. – Нам надо о многом поговорить. Я хочу многое тебе сказать. Ты ведь скоро вернешься, да?
– Я не знаю, вернусь ли я, малыш. Есть мысли, с которыми я хочу остаться наедине.
Я положил телефон в карман и присел у стены. Мне хотелось пить, а сердце мое билось так, будто намеревалось выпрыгнуть из груди. Наверное, таким бывает флешбек у наркоманов, подумал я. Хотя… почему наверное? Она и есть наркотик, самый страшный, какой только можно придумать. И даже если я попытаюсь вырвать это из себя, то не получу обратно прежнюю жизнь. Если она у меня когда-то была. Своя жизнь. А не та, в которой меня держат воспоминания и мысли о ней.
– Брайан, все в порядке?
Голос Джо вернул меня к реальности.
– Все отлично. – Я попытался улыбнуться; вероятно, это у меня не получилось, потому что в глазах Джо мелькнула недоверчивость. – Пойдем. Я умираю от жажды.
Далекий женский голос объявил посадку на рейс Нью-Йорк – Тель-Авив, и мы с Джо заторопились.
– У тебя точно все в порядке? – спросил он еще раз, придержав меня под локоть.
– До того момента, как я начинаю думать о том, что скоро оторвусь от земли.
…В Тель-Авиве нас закружили дела. Все началось с того, что работники службы безопасности тщательно проверили наш багаж. Потом настала очередь нас самих и наших документов. А после настало время встречи с друзьями.
Друзей было много. Большинство из них уже довольно долгое время провели в стенах аэропорта, и кондиционированный воздух зала уже не спасал от полуденной жары.
Особенно неожиданной для меня оказалась встреча с моим сокурсником и, наверное, одним из лучших университетских друзей. Мы обнялись, и Кайл меня оглядел.
– А ты ни капли не изменился, сукин сын, – сказал он мне доброжелательно. – Все такой же самовлюбленный вид. И, разумеется, холостяк. Да, ничего нового. Ах, эти американцы.
В речи Кайла легко можно было услышать израильский акцент. Да и поведение его не отличалось от поведения остальных израильтян – оживленные жесты и любопытствующий взгляд.
– Как ты? – спросил его я.
– О, великолепно, просто великолепно! Недавно ездил в Эмираты, – продолжил он с самодовольной улыбкой. – Там отличные курорты.
– Знакомься, это Джозеф, мой коллега. Это Кайл. Он стоически терпел меня на протяжение университетских лет.
– Еще чуть-чуть – и мое терпение бы лопнуло! – заявил Кайл, после чего пожал Джо руку. – Очень приятно. Пейте много воды! Мы скоро выезжаем.
…Иерусалим встретил нас настороженным величием. Этот город, как казалось, никогда не менялся. Он производил впечатление чего-то грозного и нерушимого. Священный восторг при виде белых стен сменялся молчаливым восхищением. Даже автомобильные «пробки», бесконечные ряды магазинов в узких улочках и люди, спешившие по делам, не ослабляли этих ощущений. Город дремал, утомленный послеобеденной жарой, и небо было мутным – шарав, как называют это явление природы жители Иерусалима. Невыносимые часы, когда не хочется покидать прохладных помещений и вдыхать сухую пыль улицы, окунаясь в духоту сероватого воздуха.
Долгий путь до отеля окончательно измучил нас. Пресс-конференция должна была начаться завтра в полдень, и у нас была возможность насладиться видом вечерней столицы.
Мы с Джо получили два соседних номера. Это были чересчур шикарные для делового отеля комнаты с истинно иерусалимским размахом, который, как ни странно, не напоминал европейский даже отдаленно.
