– Ты, разумеется, ко мне присоединишься?
– Я бы выпил воды. Жарко.
Лиза поставила чайник и налила мне стакан воды.
– С утра на ногах, – пожаловалась она. – Адская работа… а день, считай, еще только начался.
– Да, я видел ваше расписание. Как ты выдерживаешь?
Лиза рассмеялась и потерла между пальцами воображаемую купюру.
– Вот так, малыш.
Она присела рядом со мной, достала сигареты и снова заговорила:
– Что новенького? – спросила она. – Как жизнь?
– Все отлично. Я ужинал с Иганом. Он тебе рассказывал?
Лиза бросила на меня недоуменный взгляд и закурила.
– Нет. – Она улыбнулась. – Вы зарыли топор войны?
Я задумчиво потрепал волосы и подумал о том, что зря отказался от кофе.
– Последний человек, с которым я буду воевать – это Иган.
– То есть, топора не было. У вас молчаливая война. Война позиций и взглядов.
– Нет никакой войны. Разве что… легкое недопонимание. Взаимное.
Лиза сделала глоток кофе и поморщилась.
– Горячо. Вы говорили обо мне?
– В том числе. Ты знаешь… он изменился. Я никогда не видел его таким счастливым.
– Может, мне удастся сделать счастливым хотя бы одного мужчину?
– Отец выглядел так же, когда вы начали встречаться. Помолодел лет на десять, если не больше.
Лиза остановила меня жестом.
– Зачем ты мне это говоришь, Брийян? Твой отец – это прошлое.
– Наше общее прошлое.
– Ты говоришь это с гордостью, или мне просто кажется?
– Не могла бы ты приготовить мне кофе?
– Я хочу тебя кое с кем познакомить, – продолжил я, наблюдая за ней. – Это моя… хорошая подруга.
Лиза посмотрела на меня, чуть повернув голову.
– Это твоя бывшая любовница? Или, может, это та самая любимая женщина? Нет, не может быть. Любимую женщину ты никогда не назвал бы хорошей подругой. Значит, это бывшая любовница. Не знала, что ты общаешься с бывшими любовницами.
– Я уверен, что она тебе понравится. Куда ты хочешь пойти?
– А куда обычно ходит твоя бывшая любовница?
– Она любит разнообразие. И сделай одолжение, не называй ее моей бывшей любовницей.
Лиза поставила на стол чашку с кофе и снова заняла свой стул.
– Я могу называть ее просто любовницей? Это становится интересным… постой-ка. А как же любимая женщина?
– Любимую женщину придумала ты сама.
Она покрутила кольцо на указательном пальце и рассмеялась.
– Бывшая любовница, теперешняя любовница, любимая женщина. Не слишком ли много женщин на тебя одного?
– Мы отвлеклись от главного. Куда ты хочешь пойти?
– Туда, где можно выпить. Но чтобы не слишком шумно и не слишком вульгарно.
– Вечер субботы тебя устроит?
Лиза бросила взгляд на календарь, висевший на стене.
– Да, более чем. – Она помолчала. – Знаешь, малыш, мне бы не хотелось, чтобы мы с тобой просто так взяли и разошлись. Несмотря ни на что, мы с тобой – почти одна семья. Я буду рада, если ты решишь зайти в гости. Как сейчас, например. Мне понравился сюрприз.
– Рад слышать. Но, к сожалению, мне пора идти.
Лиза проводила меня до двери.
– Я буду скучать, малыш, – сказала она мне вполголоса. – Не теряйся. До субботы.
– Хорошего тебе дня.
Она улыбнулась мне еще раз и скрылась в прохладе здания.
Глава 10
Самой первой вещью, которая показалась мне подозрительной, был запах. В своей спальне я держал благовония, так как не любил посторонних запахов: они не давали мне уснуть. Теперь же пахло медицинским спиртом, лекарствами, стерильными бинтами… не то поликлиникой, не то аптекой.
Я открыл глаза и оглядел помещение. И, надо признать, мою спальню оно не напоминало даже отдаленно. Более того – через пару секунд я предположил, что нахожусь в больнице. У меня болела голова. А еще мне мучительно хотелось пить.
Я осторожно попытался пошевелить сначала пальцами, потом – руками и ногами и пришел к выводу, что мое тело функционирует исправно. Кроме головы, болело только левое плечо. И теперь без ответа оставался следующий вопрос: если я здоров, то что я забыл в больнице?
На одном из стульев у кровати лежали мои вещи. Может, я ударился головой и потерял память? Забавно, конечно, но напоминает сюжет «мыльной оперы», и на правду не тянет.
Память я, разумеется, не потерял. Я с легкостью восстановил события дня. Я опоздал на работу. Поссорился с Агатой. Пил кофе. Говорил по телефону: сначала с Иганом, потом – с мадам. Ел творожный пирог. Потом повторил заказ. Я помнил даже леди, которая недвусмысленно смотрела на меня. Помнил мужчину в деловом костюме. Помнил и то, что восхитился уютом кафе, и это понравилось официантке. Потом я отправился в гости к Лизе. Мы поговорили. Потом я поехал домой и думал о том, что надо позвонить Надье и спросить у нее, свободна ли она в субботу вечером. Дозвонился ли я до нее? Говорили ли мы? Может, она сказала мне, что у нее сейчас лекция, и что мы поговорим попозже? Может, она сказала мне, что она сейчас в магазине и примеряет новое платье, и поэтому я должен перезвонить через несколько минут? Или же она сказала мне, что «занята с особью сильного пола», как она обыкновенно называла своих любовников? На этом месте логическая цепочка обрывалась.
Я рассеянно потер висок, который по-прежнему сверлила боль. Что же, если с утра все идет кое-как, то не стоит ожидать, что день будет хорошим.
Увлеченный своими размышлениям, я не заметил, что в комнате не один. Возле кровати стоял врач, мужчина лет сорока. Вид у него был усталый и осунувшийся. Он, сделав над собой усилие, улыбнулся мне. Улыбка получилась натянутой, но доля искренности в ней присутствовала.
– Мистер…? – уточнил он, назвав мою фамилию.
– Да, – подтвердил я и, прежде чем умолкнуть в ожидании продолжения, добавил: – Но вы можете обращаться ко мне по имени.
– Брайан, – тут же поправил сам себя доктор. – Как вы себя чувствуете?
– У меня болит голова, – ответил я. – Может, вы объясните мне, как я тут оказался, доктор?
Мой собеседник сел на свободный стул.
– Вы попали в аварию. И, хочу вам сказать, легко отделались. Вывих плеча, сотрясение мозга, пара синяков и царапин. Вы – счастливчик, друг мой.
Я недоуменно поднял бровь.
– В аварию? – Спокойствие доктора меня злило, и я не пытался скрыть свое раздражение. – Как это случилось?
– Думаю, вы задремали за рулем.
– Этого не могло произойти, – отрезал я. – И где моя машина?
Врач поморщился. Видимо, он был недоволен беспокойством пациента.
