Затрезвонивший телефон отвлек меня от мыслей.
– О, ты не спишь! Это хорошо, – обрадованно заговорил Рэй. – Как дела?
– Я отлично себя чувствую. Веришь?
– Ни капельки. Ты оставил у меня запонку, дружище. Дорогая штучка. Что это?
– Голубой сапфир. Ты уже не помнишь, что дарил мне на прошлый день рождения?
– Помилуй, Брайан. Это было полгода назад. Я действительно дарил тебе запонки с голубыми сапфирами?
– Нет, ты дарил мне колье и серьги. От диадемы я отказался.
– Почему тогда ты не носишь эти запонки? – обиженно спросил Рэй.
– Сапфир – благородный камень. Его нельзя одевать просто так.
– Как прошел вечер? Надеюсь, ты не опозорил мои седины? Чем вы занимались?
– Чем же могут заниматься мужчина и женщина наедине в три часа ночи? Давай-ка подумаем вместе… Ну конечно! Мы пошли в кино!
– Напились, накурились и пошли в кино. Только тебе могла придти в голову такая идиотская шутка. Ну? Она милая, да?
– Более чем. Я дам тебе ее номер. Она мне его оставила.
Тут Рэй расхохотался. Он смеялся долго, и даже после того, как перестал, не мог выдавить из себя ни слова как минимум секунд тридцать.
– Дозвониться до Роуз проще, чем ты думаешь. Достаточно поднять трубку в офисе и нажать кнопочку «Агата – приемная».
– Что… что это значит?
– Роуз – ее новый секретарь. Она в ней души не чает. Представляешь, две недели работы – и уже два дня отпуска! Чтоб я умер!
Наверное, ходила по магазинам с целью купить белье, но ничего подходящего не нашла, подумал я.
– То есть, Рэй, ты хочешь сказать, что я сначала курил «траву», а потом спал с ее секретаршей?!
– Ага, так ты с ней спал! – торжествующе воскликнул он. – Нет, не подумай, что я поверил в эту ерунду про кино. Просто вчера перед уходом у тебя был такой вид, что я подумал…
– В последнее время мне кажется, что ты разучился думать! А если Агата что-то узнает, как прикажешь мне смотреть ей в глаза?
– Да ладно тебе, Брайан. Думаю, она догадывается, что у тебя есть личная жизнь, и ты не дурак поразвлечься.
– С ее секретаршей?!
– Не кипятись. Кроме того, Роуз сама попросила меня посадить ее рядом с тобой.
– Ах, сама попросила?! А сказать мне об этом ты не мог?!
– Что в этом такого? Можно подумать!
– Советую не приближаться ко мне неделю, Рэй. А то я быстро и доходчиво тебе все объясню!
– Не злись, – умоляюще проговорил Рэй. – Хочешь поехать вместо меня в Дамаск в следующем месяце?
– В понедельник я покажу тебе такой Дамаск, что ты забудешь, что это такое!
– Тогда знаешь, что? Целую неделю ты будешь обедать за мой счет.
– Две недели.
– Что? – возмущенно завопил Рэй. – Постеснялся бы! Да ты получаешь в два раза больше меня!
– Сойдемся на кофе за твой счет на месяц.
– Ну вот и хорошо. Кстати, мы с Джеймсом поспорили… это мой новый помощник, ты его пока что не знаешь. Я вас познакомлю. Так вот. Мы с ним поспорили на доллар. У нее силикон?
– Рэй, вам больше нечем заняться в рабочее время?
– Ты должен ответить, – убежденно проговорил он. – Это вопрос государственной важности. Вопрос жизни и смерти.
– Проверь сам.
– Ах так?! И это твоя дружба?! Только не ври, что не помнишь! Я иранскому президенту верю больше, чем тебе! Может, врать ты не умеешь, но хитрец еще тот!
– Я дам вам обоим по доллару, чтобы вы перестали валять дурака и начали работать. Мне надо позвонить, Рэй. Поговорим позже.
– Завтра я, наверное, устрою коктейль. Все цивильно, без стриптиза, опиума и «травы». Мы все тебя ждем.
– Спасибо, но я, наверное, останусь дома. Все эти вечеринки меня немного утомили. Кроме того, я хочу пробежаться вечерком.
– В любом случае, всегда добро пожаловать. Твое место будет свободно.
Я вышел на крыльцо и зажмурился от яркого солнца. Кошки, почуяв свободу, тоже покинули дом и теперь нежились на траве.
Я присел на ступени и, покрутив в руках сотовый телефон, набрал номер Мадены.
Она ответила почти сразу.
– Не думала, что ты позвонишь.
– Если я беру у кого-то номер телефона, то перезваниваю. Иначе зачем вообще брать номер? Я хотел спросить, понравился ли тебе ресторан.
– Да, очень. Брайан, я хотела тебе сказать… мне кажется, нам не стоит общаться. Просто вчера я ужинала с Шели… ты ее не совсем устраиваешь, а я не хочу, чтобы мы с ней поссорились из-за мужчины.
– Я могу узнать, что ее во мне не устраивает? Внешность, привычки, взгляды на жизнь, платиновая кредитная карточка? Мое прохладное отношение к ней, может быть?
– Наверное, все вместе.
– Что же. Очень жаль. Но я уважаю твое решение. В любом случае, я рад, что мы познакомились.
– Ненормальный, – сказала она.
– Неужели на прощание я заслужил комплимент?
– Почему ты не можешь реагировать, как обычный, среднестатистический мужчина?
– Вероятно, потому, что твоя подруга плохо меня знает, чтобы инструктировать тебя на этот счет?
– Ты работаешь в разведке и подсунул мне «жучок»?
– Нет, но я знаю, как себя ведут такие женщины. Если она и кажется тебе непредсказуемой, то лишь потому, что ты ее идеализируешь.
– И все равно ты ненормальный. Я не знаю, зачем с тобой связываюсь.
– Если мне не изменяет память, ты решила этого не делать.
– Я еще ничего не решила. Почему ты не спрашиваешь, что я делаю сегодня вечером?
Глава 4 (Мадена)
Решив извлечь из выходного дня максимум пользы, я занялась уборкой. Почистила ковер, натерла паркет. Уж не знаю, какой чудак-дизайнер решил сделать паркетный пол в крошечной квартире с единственной спальней, но паркет был моей гордостью. Хотя уже больше года меня не оставляло ощущение, что только из-за пола мне приходится платить за аренду кругленькую сумму.
К пяти вечера квартира сияла от чистоты. Теперь не было стыдно пригласить сюда гостей. Интересно, а произведет ли она должное впечатление на гостя, который только на одежду тратит сумму, втрое превышающую мою зарплату?
Я присела на диван, вытянула ноги и открыла сигаретную пачку. Две одинокие сигареты напомнили мне о том, что денег не будет как минимум две недели, и придется посидеть на никотиновой диете. Такую тоску на меня не наводили даже мысли о пустом холодильнике.
Я, конечно, могла попросить денег у Шели, и она не отказала бы. Но после той встречи в парке в наших отношениях что-то изменилось. Она забралась на верхушку своего Олимпа, а я опустилась на четвереньки на своей Земле, месте для простых смертных, в гардеробе которых всего одно красивое платье.
Сейчас платье было у швеи. В последние месяцы я похудела, и оно висело на мне как на вешалке. Платье следовало ушить, и поэтому ни о каком ресторане не могло быть и речи, так как в нормальные места не пускают в джинсах и кроссовках.
Мне не хотелось думать о том, что Шели мне завидовала. Я всегда считала, что она выше этих глупостей. Чему может завидовать женщина, у которой есть все – и карьера, и деньги, и миллион таких же мужчин, как Брайан, а то и покрасивее, понаглее и побогаче, которые потенциально лежат у ее ног? И все же она мне завидовала. Я заставила ее усомниться в собственной неотразимости? Ее раздражала лишь одна мысль о том, что какой-то мужчина не снизошел до нее. Что же, я не виновата, что он снизошел до меня… Или же я снова все сама напридумывала?
Тихий стук в дверь заставил меня вскочить. А заодно и осознать, что я не причесана и одета по-домашнему. Худшее, что может увидеть мужчина – это незнакомую женщину в таком обличье. Да еще в такой ужасной квартире.
Брайан был одет просто – темные брюки-клеш и голубая рубашка свободного покроя. В кармане рубашки прятались солнечные очки – такие называют «пилотскими». Как и в прошлый раз, он был аккуратно причесан, а на его лице даже самая придирчивая женщина не заметила бы ни намека на щетину. Но теперь он выглядел обычным молодым человеком, а не надменным аристократом, как тогда, в театре.
