Маленький романс Волшебный голос грустью ранит сердце, Плывёт в тумане мыслей кутерьма… От горькой правды никуда не деться О вечном споре чувства и ума!.. Наивный, жалкий и почти постыдный Росток пробился сквозь глухую твердь! Покорный вестник, знаешь, как обидно, Не видя солнца, чувству умереть… Живому пульсу не откажешь биться! На первой фразе лучше замолчать… И – разорвать последнюю страницу, И – для стихов взять новую тетрадь!.. Романс старинный снова ранит сердце, А голос милый душу бередит!.. Росток невинный, не успев согреться, В глаза, как птенчик выпавший, глядит… Летит строка, но путь её так долог… Так неровна́ заросшая тропа! На память мне стиха блестит осколок, И кровото́чит нежная стопа… Пепел и роза (Ноктюрн) Позволь мне бережной рукою Собрать стихов казнённых прах! Их души в поисках покоя Скользят в надоблачных мирах, Где в Лете плещутся столетья, Где звуки в музыку слились… Друг, если знаешь, то ответь мне: Какую боль врачует жизнь, Когда над каждой острой гранью Стиха колеблется фантом, А слово ласки – бритвой ранит, Грозя напраслиной притом?!. Но вот – на пепле вьётся строчка! И к замыслу ведёт тропа! И кружит рифма-одиночка, Как прима в танце Петипа!.. …В краю отложенных свиданий Словесной розы стынет куст, Питаясь соком от страданий И кровь облизывая с уст!.. Музыканты Есть люди, а есть музыканты, Поэты, жонглёры… скитальцы! Не блещут на них аксельбанты, Рыжьём не увешаны пальцы!.. Их души – как дыры в озоне! И хлещет метель оголтело Всех чудиков стихопромзоны, Своё подставляющих тело! Покоя не ведают ноги, Их детям знакомо сиротство — Фанатиков трудной дороги, Что творческой болью зовётся! Стезя не бывает простою… К романтикам жизнь безучастна, Хоть их назначенье святое — Будить нас мечтой о прекрасном! Есть люди, а есть музыканты, Артисты… таланта скитальцы!.. Им вечность заводит куранты, А время ломает им пальцы! Но тянутся струны на небо, И в тайной тоске бестолковой Наградою скудного хлеба Рождаются образ и слово! По скулам гуляли перчатки, Толпа на подмостки плевала… Лепила судьба опечатки, Зато их Любовь отпевала! Чем глубже рубцы на страдальцах, Тем лучше стихи их и танцы! А души кровавой дорогой В конце добираются к Богу… МЦ
Кромешной жизни кочевой Пыль седины легла навечно… Была поэтом – и – земной Несчастной бабой человечьей! Качалась в призрачном саду Такой невероятной розой! И – в чадном нанятом углу Глотала горше лука слезы… И огрубевшая рука Под звон серебряных браслетов Золу сгребала без совка, Назначенная для сонетов… В лютеющей судьбе – одна — Звезда невидимой вселенной — Успела ль выплеснуть до дна Ушат поэзии бесценной?.. Бредя устало по земле, Прозрачным взглядом все светлея, Напрасно ищешь ты везде Рябины куст в конце аллеи… Как крест, он руки распластал, Но лишь в конце твоей дороги, Листвою ржавой закидал Твой холм, затерянный средь многих!.. Согреть пытается камин Давно бесчувственные тени… И на Голгофе он – один, Гонимый, значит, русский гений! Душа и тело Душа В старости – странница, В юности – птица, С ветром играется, Как голубица… В зрелости – лютая Крепостница: Любит – как властвует — Не откупиться!.. Правда, и верностью Может гордиться, Бешеной ревности — Верность сестрица… Да привередница… Да щеголиха…. Но – исповедница Полночью тихой… Больше отшельница, Чем чаровница, Или уж – пленница, В башне томится: Любит – да мается, Плачет – да кается… Мучится – молится, К Господу просится: – Твоя, Отче! Признай дочу… В день воскресения У аналоя Ждёт причащения, Верит: святое… |
