Раб проводил Кариэля в небольшую каморку рядом с кабинетом, а страже было приказано не препятствовать ему в передвижениях по дворцу. Он работал там почти до вечера, и пробыл за расчетами еще больше бы времени, если б вдруг не услышал какой-то шум. По коридорам кто-то бегал, грохотали сапоги, послышался крик – «приведите мага, государю плохо!» Игнорировать суматоху он больше не мог и выглянул за дверь, а потом и вовсе пошел на шум. В приемной было многолюдно, сновали маги, у стены сидел белый, как мел секретарь, рабы уносили тазики и приносили кувшины. На лорда Тинга было страшно смотреть – сжатые губы, резкие движения, короткие приказы. Кариэль подошел к нему, они не были близко знакомы в прошлой жизни, но вчерашняя спокойная беседа давала надежду, что тот хотя бы ответит.

- Лорд Тинг, что случилось?

Раэль оглянулся на него и тихо ответил:

- На императора совершено покушение. Его хотели отравить, да что-то пошло не так…

- Он жив?

- Да, слава Богам. Жив, зол и у него болит желудок. Ему сейчас лучше не попадаться, так, что вам следует уйти и продолжить выполнять задание.

- Хорошо, лорд Тинг. Я так и сделаю. Во сколько я могу уйти в предоставленную мне комнату?

- Основная масса рабов заканчивает в семь вечера. Тогда же они ужинают и сразу после него закрывают двери комнат. Вам следует поторопиться, уже скоро время.

Кариэль поклонился и ушел, как можно скорее. Не следовало попадаться на глаза тем, кто пока не должен его видеть.

Костя проглотил горькую настойку, стараясь удержать ее внутри. Как ни странно, гадкое на вкус лекарство помогло - желудок больше не просился наружу, а перед глазами перестали мелькать черные точки.

Он оглянулся на перепуганного безопасника. Еще бы, проворонить покушение на государя! Лорд Крэйг был уверен, что утро он встретит в пыточной камере. Но пока он еще тут, следовало выполнять свою работу. Он настойчиво выставил всех лишних, оставив только лекарей, магов и канцлера. Секретаря увели на допрос, а кувшин со стола унесли на анализ.

Император прилег на кушетку. Боль уходила, спазмы больше не беспокоили, в желудке было пусто, если не считать настойки. Оставалось разобраться, кто виноват и наказать их, как следует.

В кабинет просочился совсем юный бета в мантии ученика и подал Главному магу результаты анализа

- Государь, – тому хватило бросить беглый взгляд на лист, – это яд из слизи желтопузой лягушки.

- И что? Чем мне это грозило?

- У вас должны были начаться спазмы сосудов по всему телу, судороги, боли в мышцах. Вы должны были уже корчиться от боли и не пережили бы утро.

- Замечательная перспектива, – поморщился Костя, – однако, я жив, не скажу, что чувствую себя отлично, но всяко лучше, чем труп. И очень хочу знать кто, и по чьему приказу подложил мне эту желтопузую лягушку. И вопросы эти я задаю главе моей службы безопасности. Вы тут что, лягушек выращиваете или службу несете? Где доносы и сведения от агентов? Где структура и список заговорщиков? Кто во главе и кто исполнители? Я сам должен искать, или все-таки вы займетесь своими обязанностями? У вас три дня сроку хоть на какие-то результаты. Не будет, пеняйте на себя. И да, мальчишку из приемной не калечьте. Вряд ли это он: все время на глазах, а доступа к кабинету в мое отсутствие нет. Проверьте раба и кухню. Выполняйте.

Первый результат появился уже через четверть цикла, и был он отрицательным. Раб, обслуживающий кабинет, был найден мертвым в подвале дворца.

Через три отпущенных императором дня лорд Крэйг доложил, что следствие зашло в тупик. Секретаря пока оставили в камере, усиленно делая вид, что он главный подозреваемый, раб само собой на вопросы ответить уже не мог. А придворные затаились. Слухи о недомогании императора просочились, но его явно живой и почти здоровый вид не давал надежду заговорщикам на скорую кончину. Пищу и питье императора стали проверять еще тщательнее. А раздражение от настроения Эрмиэля почувствовала половина придворных, на свою беду попавшихся ему на глаза, пара альф так вообще гуляла с красочными синяками.

Костя пнул кресло и подумал, что еще немного, и он начнет убивать. Конечно, проредить количество бездельников не мешало бы, но где гарантия, что среди них не попадется кто-то нужный? Заниматься сексом с мужем он в таком состоянии не решился, справедливо опасаясь, что сорвется и причинит ему боль. К наложникам он идти почему-то брезговал. А разрядки хотелось. Оставалось только одно средство – напиться до состоянии нестояния. Пить одному нельзя, даже если ты император, и Костя вызвал к себе Раэля.

Чем заканчивается общение двух мужчин и бутылки? Правильно, уверениями в дружбе и уважении.

Проснулся Костя в кабинете, на ковре, в обнимку с вдрызг упитым канцлером. Голова болела нещадно, пить хотелось зверски. А еще хотелось в туалет, душ и проветрить кабинет. Император растолкал своего канцлера и сполна насладился всеми цветами радуги на его лице. Осознание, что он вчера напился с правителем, уснул в его кабинете, да еще и обнимал всю ночь, привело Раэля в неописуемое состояние.

- Да ладно тебе, – хмыкнул Костя, собирая конечности, – первый раз что ли?

- Так и в такой компании точно впервые, – ответил канцлер, потирая виски.

- Что голова болит? – ехидно спросил император.

- Да, государь. Позвольте мне уйти?

- Нетушки, во-первых, ты со вчерашней ночи со мной на «ты», - Костя полюбовался побагровевшим канцлером, - а во-вторых, ты согласился называть меня по имени.

- Это… не положено этикетом, – нерешительно возразил Раэль.

- Положено, не положено, покладено, зарыто, – фыркнул император, – наедине так будешь называть, нечего мне тут субординацию нарушать прилюдно. И вообще пора вставать, завтракать и работать.

Теперь Костя любовался уже зеленым цветом лица.

- Так, похоже, завтрак отпадает. Тогда… а тогда у нас сегодня выходной и пусть двор и дела катятся к рыглу.

Так что первую половину дня Костя просто проспал, а во второй пошел к своему мужу. Разогнал всю свиту, включая его оми, и провалялся до вечера в компании Лилля, неспешно его лаская и приучая к своим рукам.

Проект нового налогообложения был представлен Кариэлем в срок и написан понятным языком. Ознакомившись с ним, Костя сразу написал указ возвращавший титул и назначавший лорда Эмета пока Советником по торговле при императоре. Ему были выделены во дворце покои согласно новому статусу, и назначено приличное жалованье, с разовой выплатой подъемных денег.

Указ о новых налогах был объявлен на ближайшем Совете. Как понимал сам император, новый закон затрагивал в первую очередь самих лордов и вызвал у них такое возмущение, что пришлось пригрозить крикунам лишением места в Совете и высылкой в поместья. А драть три шкуры с подданных теперь было запрещено законом. За сбором местных налогов пристально следили специально назначенные агенты. После показательных гигантских штрафов, ободравших провинившихся как липку, лорды притихли, горько жалея, что покушение не удалось. И повторить его все никак не удавалось. Дворец наводнили стражи, каждого лорда проверяли, пища пробовалась по нескольку раз. Магам было задание разработать универсальный анализатор ядов. Распылить его можно было и в воздухе, хорошо еще никто не догадался.