Бетам разрешалось заключать браки с дельтами, да и альфы часто использовали их в качестве постельных игрушек. Омег традиционно рождалось меньше всего. К тому же они слабели после выведения кокона и последующей подпитки. Так что после оплодотворения должно было пройти не менее трех лет до следующего, иначе погибали и зародыш, и его создатель.

      «Я - император, значит альфа. А мой супруг, соответственно, омега. Наследников у меня еще нет. Интересно, почему?»

      Память услужливо подсказала, что его супруг был слишком молод, и, хоть первая овуляция, в просторечии – течка, создала кокон, ребенок не смог сформироваться нормально, и создание закончилось гибелью плода.

      Кокон редко формировался до достижения омегой возраста второго совершеннолетия. Здесь это было в день восьмидесятилетия, и для Кости стало настоящим сюрпризом, что он будет теперь жить больше тысячи лет. Первое наступало в шестьдесят, именно тогда с омегами начинали заключать браки. Альфа же мог стать старшим супругом, только достигнув ста пятидесяти лет. И самым интересным было то, что овуляция у омеги наступала, только если он повязан с альфой. Свободные омеги создать кокон и, соответственно, зачать не могли - ведь ребенок рождается только от повязавшего. Именно поэтому здесь не было понятия "незаконнорожденный ребенок". Но плод мог погибнуть, не сформировавшись, от жестокого обращения с омегой. А такое случалось нередко.

      Император наказал своего младшего супруга за провинность, а наутро ему сообщили о прекращении беременности. Лекарь тогда еще очень обтекаемо посоветовал умерить степень наказания, хотя бы во время внутриутробного развития плода. Эрмиэль был очень зол и не вызывал на ложе супруга почти декаду, предпочитая развлекаться с наложниками. Дельт всегда было много, и любой мог завести себе гарем. В императорском, например, наложников было больше сотни.

      Еще он узнал, что все рожденные омеги состоят на строгом учете в специальном императорском ведомстве, и, хоть никто не следит за заключенными браками, все же наблюдатели не допускают близкородственных связей. Узнал, что омеги – самая большая ценность, их оберегают, а замужних закрывают покрывалом, которое позволяется снимать только после рождения первенца, и то только по разрешению старшего супруга. Их никогда не выпускают из дома одних - строго в сопровождении альфы или охранников. Им запрещают носить оружие, вступать в разговоры без позволения. Омеги должны ходить с опущенными глазами, они не могут наследовать своему альфа-отцу, выбирать самостоятельно супруга - ограничений множество. Непонятно было, почему при всем трепетном отношении к создателям их позволено наказывать старшему супругу и никто не вмешивается во внутренние дела семьи.

      Костя потер уставшие глаза. Пора было отправляться отдыхать, все равно все не охватишь за один день. Социальный уклад Косте не понравился. Совсем. Но, как он понял, теперь это его жизнь, и к ней нужно приспособиться.

***

      Лилль, младший супруг императора, смотрел на закрывшуюся за канцлером дверь. Только что ему объявили, что муж вышел из комы и желает видеть его сегодня вечером на ложе.

      Мальчик шагнул к креслу и рухнул в него, сворачиваясь клубком. Он не знал, радоваться ему или печалиться. Лилль уже понял, что смерть императора означает и его смерть: никому не нужен помеченный правителем омега. Будь у него дитя, был бы шанс на отсрочку, а так – только погребальный костер. И взойти на него он должен был добровольно.

      Лилль всхлипнул. Прежний год был кошмаром. Жестокий со своими подданными, император был таким и со своим супругом. За все, что не нравилось старшему, жестоко наказывалось. Синяки не сходили неделями. Секс был грубым и не приносил никакого удовольствия – только унижение и боль. Да и первая беременность закончилась гибелью ребенка. Лилль тогда только порадовался, что это был маленький омега.

      Дома тоже было несладко, но там его хотя бы не били. Ограничивали, позволяли только самое малое, наказывали домашним арестом. Но семейная жизнь стала адом с первой ночи, когда супруг швырнул мальчика на кровать и, не позаботившись о его нуждах, грубо овладел.

      А теперь ему отказано и в смерти, даже такой страшной.

      Лилль встал, вытер слезы и направился в купальню. Следовало подготовиться к супружеским обязанностям.

***

      Император прошел в свои покои, когда уже стемнело. Голова болела, и он не сразу понял, почему в дверях появилась тонкая, закутанная в покрывало фигурка. И только сделав усилие, Костя вспомнил, что велел придти младшему супругу. Он поманил его рукой и с любопытством стал ждать, когда младший подойдет.

      Юноша опустился на колени перед старшим, грациозно скидывая с себя покрывало. Император увидел тонкое личико с огромными глазами, прикрытыми длинными загнутыми ресницами. Хрупкая фигурка, нежная кожа. Если бы Костя не знал, что здесь нет женщин, он бы решил, что это девушка, очень красивая девушка. Точеная шейка, изящные руки с тонкими пальчиками. Голову оттягивала толстая коса, заплетенная согласно замужнему статусу. Перед глазами встала картина: он наматывает косу на руку, тянет мальчика за собой, швыряет его на кровать; потом плеть в своей руке и алые, быстро набухающие полосы на спине; теснота и жар юного тела, искусанные губы, заплаканные глаза.

      «Похоже, я был не самым добрым мужем».

      Эрми поднял голову младшего, негромко приказал:

      - Посмотри на меня.

      И задохнулся от обреченного страха в серых глазах.

      «Лилль из Дома Кобры…» - всплыло имя. Они заключили брак уже больше года назад.

      Честно говоря, Костя понятия не имел, что ему делать. Кажется, следовало как-то подготовить партнера - вспоминались отрывочные сведения из прошлой жизни. Хотелось все сделать хорошо, дать мальчику привыкнуть к изменениям. Среди бумаг был найден проект указа о разводе. И он понимал, что, если не возьмет мальчика сегодня, как должно супругу, завтра младшего могут обвинить в неспособности выносить наследника и начать бракоразводный процесс. Перед проведением церемонии принятия родовой памяти император уже подумывал о поиске нового омеги. Только отослать Лилля обратно в Дом Кобры было нельзя - бывший младший императора никому не должен принадлежать. Его убьют. И мальчику повезет, если смерть будет быстрой.

      А вот других омег это не касалось. Обычных разведенных просто отправляли обратно, они становились клановой собственностью. Поставить временную метку и получить потомство мог любой, заплативший Главе Дома. Временный союз заключался, как правило, на один год. И сразу после появления дитя и его инициации метка стиралась и омегу возвращали обратно. Таких не жалели и заставляли создавать коконы раз за разом. Ведь за каждый клан получал немало денег.

Вдовые же омеги не хотели снова связывать себя ограничениями, у них появлялось чуть больше свободы. Их нельзя было принудить стать клановой собственностью.