Наконец, я оторвалась от него и вдохнула, отчаянно нуждаясь в кислороде. Он издал смешок, глядя на меня с кривоватой усмешкой, а я вздрогнула, понимая, как скучала по ней.

– Да уж, черт. Если меня будут так встречать, надо чаще уезжать.

ДН. Глава 58. Часть 1:

Глава 58. Разлука

«Разлука для любви подобна воздействию ветра на огонь;

сильную любовь она укрепляет, а слабую уничтожает»

Комте ДеБюсси-Рабутин

Эдвард Каллен

– Черт!

Боль пронзила запястье, и пальцы тут же онемели. Я начал трясти рукой, пытаясь заглушить ноющее ощущение.

– Прекращай это, Каллен! – заревел тренер Клапп.

Я раздраженно застонал, сгибая и разгибая пальцы и растирая запястье, ругаясь про себя. Чем, на хрен, я занимаюсь?

Сказать, что у меня была отвратительная неделя – это явно преуменьшить все гребаные проблемы прошедших дней. Я не хотел, б…ь, оставлять Изабеллу, но хорошо понимал, что если хочу сохранить свои позиции в команде, то должен поднимать зад и ехать. Так что, после нескольких часов нытья я покинул дом через парадную дверь. Всю дорогу в Сиэттл я был на взводе, повторяя про себя, словно мантру, что все будет в порядке. Лагерь – это пустяк, а братья найдут, чем занять и развлечь Изабеллу, и все быстро закончится. Когда я припарковался на стоянке Университета Вашингтона, то уже почти убедил себя. Но каждая унция моей уверенности вылетела в сраное окно, когда я узнал, что буду делить комнату с Майклом Ньютоном.

Ньютон… Эти мудаки ждали, что я буду жить в комнате размером десять на пятнадцать шагов, еще и с этим ублюдком, целую неделю. Не знай я наверняка, решил бы, что кто-то сделал это специально, чтобы добить меня, потому что нужно понимать, что ничего хорошего не выйдет, если поместить нас в одно пространство.

И это было только начало херовой недели. В первый день в поле Тайлер предложил начать с меня. Очевидно, он был зол на мою выходку с фотографиями Лорен, потому что где-то в свой башке он решил, что любит эту суку. И ему было плевать, что я подробно объяснил ей, что ее ждет, если она продолжит делать всякую хрень. Ему было плевать, что я предупреждал ее, что обнародую ее внеклассную деятельность. И, между прочим, эти снимки она делала по собственной воле. Это была ее гребаная идея, Господи Иисусе, они меня самого удивили. Нет, Тайлеру не было дела, что его девушка – шлюха, которая с радостью выпрыгивала из своих трусиков, чтобы удовлетворить меня и по-прежнему сделала бы это, решись я предложить. На все это ему было плевать – он волновался только о том, что я, б…ь, «смутил» ее.

Она не выглядела смущенной, когда трогала Таню – это, б…ь, наверняка. Я даже не уверен, что кого-то вроде Лорен можно смутить, у нее нет ни гордости, ни самоуважения. У этой суки ни капли стыда. Она просто злится, что попала в неприятности в школе, что родители заперли ее на лето и посылают на церковный совет. Черт, я думаю, это потрясающая идея. Я не религиозен, но даже мне ясно, что Лорен просто охеренно необходимо божественное вмешательство. Эта сука – дитя дьявола, просто коварная шлюшка.

А Тайлер – настоящий дуб и не способен понять мою логику, и вместо того, чтобы присмотреться к тому, кого он якобы любит, он решил тратить время на меня. Он доставал меня, и я очень долго держался, но спустя несколько часов потерял всякое самообладание. Я сорвался и сказал этому мудаку, что он просто ревнивый придурок, который не может пережить, что ради него его девушка не лизала бы киску. А он накинулся на меня. Во время драки он заехал мне локтем, остался синяк, но это ничто в сравнении с двумя подбитыми глазами и расквашенным носом Тайлера.

К сожалению, пока я лупил его задницу, повредил запястье. Раны не было, но оно по-прежнему было слабым после перелома, что сделало мою неделю еще хуже. Я был не в форме, запястье ныло, а половина команды точила на меня зуб по разным причинам. И все, чего я хотел, это кое-как сыграть в футбол и поехать домой к своей девочке, но эти мудаки решили, что я так легко не отделаюсь.

Похоже, моя карма таки настигла меня.

Я пытался хранить спокойствие и просто делать свое дело, но каждая нижняя подача и идиотская критика только разжигали мой гнев. Я срывался на людей целую неделю, и тренер был сыт мной по горло, угрожая убрать меня со стартовой позиции, если я не утихомирюсь. Похоже, им даже в голову не пришло, что я пытаюсь быть спокойным… эти ублюдки просто не позволяли мне таковым быть.

Я был раздражен и напряжен, и мне совсем не становилось легче от того, что Изабелла дважды не ответила на мой звонок. Я пытался не обращать на это внимания, ведь прошло только двадцать четыре гребаных часа, но я нервничал. И не только потому, что не мог связаться с ней, когда хотел, но и потому, что мне требовались все силы, чтобы не слететь с катушек. Несколько раз я испытывал острое желание схватить телефон и набрать Эмметта или Джаспера, чтобы проверить ее и узнать, что она в порядке, но я останавливал себя, ведь это выглядело бы, словно я ревнивый мудак или гребаный собственник. Я хотел, чтобы она была независимой, поэтому мне не стоило следить за каждым ее шагом, как будто она ребенок. Она сильная и может о себе позаботиться, и я верю братьям – они достаточно умны, чтобы не навлечь на нее проблемы.

Но даже эти капли рациональности совершенно мне не помогали. Ньютон был достаточно смышленым, чтобы держаться от меня подальше; он понимал, что я на краю, но не хочу убить его. До других, однако, это не доходило. Я старался сдерживать свой темперамент, но все закончилось тем, что я задал жару нескольким уродам, которые меня доставали. Тренеру Клаппу удалось заметить это, и моей заднице пришлось побегать штрафные круги.

Сейчас я, определено, был далек от прежней формы, и те, кто раньше не мог надрать мне зад, теперь легко это делали. Я был истощен, и эта неделя только все усугубила. Все тело ныло, каждая мышца горела огнем и мучила меня адской болью. Было больно, черт побери, даже дышать, а тем более двигаться, и я отсчитывал каждую секунду, когда вернусь домой, к своей девочке.

Наконец, нам с Изабеллой удалось поговорить, мы смогли сверить наши расписания, и теперь общались хотя бы раз в сутки. Я не хотел впустую тратить время наших коротких бесед, поэтому, когда она спрашивала, как я, и хорошо ли мне, я просто смеялся и делал вид, что все в полном порядке, не жалуясь. Я не хотел расстраивать ее, объясняя, насколько гребаная у меня неделя, тем более, что это скоро закончится.

Ближе к концу недели я был сыт по горло. Сегодня был шестой день моего пребывания в лагере, и я уже был близок к тому, чтобы показать им всем средний палец и удалиться восвояси. Тренер Клапп цеплялся ко мне с самого утра, как только я зашел на поле, и моя злость доходила до крайней точки. Пусть только пройдет в зоне досягаемости, и я вышибу ему мозги, как и всем остальным.

– Еще одна пробежка! – заорал тренер, дуя в свисток.

Я потряс рукой, пытаясь избавиться от онемения, и наклонился, хватая мяч. Я сделал несколько шагов назад и начал искать Феликса на поле, кидая ему мяч, когда он меня увидел. Стоило мне сделать бросок, как руку пронзила обжигающая боль, и я резко выдохнул.

– Б…ь! – выругался я, хватаясь за запястье.

Я тер руку, наблюдая, как мяч проделывает идеальную спираль по воздуху над полем. Я ухмыльнулся, когда Феликс поймал его и, пробежав пару метров, оказался за чертой, завершая игру – даже когда больно, я чертовски хорош в том, что делаю.

– Сотри ухмылку с лица, Каллен, – с нетерпением сказал тренер Клапп. – На поле не хватит места для твоего эго.

Я закатил глаза, а Тайлер захохотал.

– Большой Каллен, – с сарказмом сказал он.

Я глянул на него, когда он проходил мимо, и выставил локоть, толкая его.

– Твоя девушка меня тоже так называет, знаешь ли, – с издевкой сказал я. – Только по другим причинам.