– Да, вчера я сказал ему, что, когда ты говоришь «да, сэр», то подразумеваешь «пошёл на х…» или что-то в этом духе, – сказал он, пожимая плечами.

Мои глаза расширились.

– О Боже, Эдвард! Ты этого не ему не говорил! – сказала я.

Они, наверное, думали, что я хочу, чтобы доктор Каллен исчез.

Он засмеялся.

– Я сказал это. Но это не имеет большого значения, хотя, думаю, это истинная правда. Если он начал попрекать тебя проклятым тортом… Ты же, б…ь, прекрасно знаешь, что хотела послать его в тот момент, – сказал он спокойно.

Я пыталась свыкнуться с мыслью, что он об этом скажет отцу.

– Но это, реально, не важно, Белла. Он же знает это, а я сказал это вслух. Они говорили что-нибудь ещё?

Я пожала плечами.

– Алек сказал на итальянском. Хм, «Tale il padre, tale il figlio»? – сказала я, не уверенная в правильности.

Его глаза распахнулись в изумлении.

– «Tale il padre, tale il figlio»? – повторил он, – каков отец, таков и сын. Ты практически правильно повторила это дерьмо. Только вот я не такой, как мой грёбаный отец.

Я мягко улыбнулась.

– Ты – нет, – сказала я, качая головой, – ты тёплый. Заботливый. Щедрый. Красивый. Забавный. Умный. Терпеливый.

Его брови поползли наверх, и он засмеялся.

– О ком это ты, б…ь, говоришь, tesoro? Тёплый? Терпеливый? Я?

Я засмеялась.

– Ты. Со мной, по крайней мере.

Он ухмыльнулся и сгрёб меня в объятия, поцеловав в макушку.

– Ты делаешь меня таким, – сказал он. – Короче, я собираюсь спуститься вниз и посмотреть, что там происходит.

Я отодвинулась и кивнула, сказав, что пойду в душ. Он наклонился и чмокнул меня в губы, прежде чем повернуть к лестнице, бормоча что-то себе под нос. Я прошла в спальню, разделась и прыгнула под душ. Я помылась под тёплыми струями воды, чтобы снять напряжение, а затем вошла в комнату. Там я оделась в синюю блузку и чёрные штаны. На ноги я надела синие балетки, которые отлично гармонировали с верхом.

Я уложила волосы и как раз заканчивала, когда зашёл Эдвард. Он казался чем-то озабоченным. Он бродил по комнате и ворчал, пока я за ним наблюдала. Он сказал, что пошёл в душ, и скрылся в ванной.

Я взяла свою тетрадь и пошла к дивану, на который села, вытянув ноги вперёд. Затем я открыла тетрадь на чистой странице и взяла ручку. Я часто писала в ней, совершенствуя навыки письма и выплескивая случайные мысли. Там не было ничего особенного, одна ерунда, но однажды я застала Эдварда, читающего мои заметки. Я была не против, поскольку секретов от него у меня не было, и я не собиралась ничего скрывать. А потом мне даже понравился такой способ выражения любви, и он всегда мог знать, что у меня на уме.

Я сидела и смотрела на пустую страницу, а затем начала писать. Я писала то, о чём думала, а затем перечитала, что получилось. Затем я свернула лист и написала на обратной стороне имя Эдварда.

Я подошла к гардеробу и открыла дверцу. Там я перерыла всю одежду, пока не нашла его чёрное пальто, то, которое он дал мне надеть, когда мы ходили по магазинам перед Рождеством, и засунула в карман этот листик.

Я понятия не имела, когда он увидит его, потому что у него не было причин носить пальто в ближайшее время, но эта идея приглянулась мне в одном журнале, который принесла Элис. Она дала мне несколько штук около двух недель назад, посоветовав прочитать их. Некоторые статьи были отвратительны и полны сексуального подтекста, и заставляли меня краснеть, всего лишь читая, но кое-какие были интересными. Они давали подсказки, как заставить своего парня чувствовать себя особенным; такие мне понравились, и я решила применить их в нашей жизни.

Кое-что я уже сделала. Например, написала на запотевшем зеркале «я тебя люблю», и он увидел это, когда принимал душ после меня.

Следующее, что я решила сделать, была записка, подкинутая в карман, с учётом того, что обнаружит он её спустя некоторое время. Это было очень глупо, но я хотела сделать это для него, несмотря на то, насколько смешно оно выглядело.

Я бросила тетрадку на стол, когда Эдвард вышёл из ванной. Я отошла и посмотрела, как он быстро начал одеваться в штаны цвета хаки и рубашку-поло в светло-голубую и белую полоску. Он взял «Найк» и сел на край кровати, чтобы надеть их. Затем откинулся назад и сердито вздохнул. Я нахмурилась и подошла к кровати, присев возле него. Он посмотрел на меня с поднятыми бровями.

– Ты хорошо выглядишь, – сказал он спокойно.

Я улыбнулась, чувствуя румянец на щеках.

– Спасибо, – сказала я, – ты тоже.

Он ухмыльнулся и сел, пристально смотря на меня.

– Ты знаешь, кто мой крёстный отец, Белла? – спросил он.

Я покачала головой, ничего не вспомнив. Он вздохнул и провел рукой по волосам. Я тут же занервничала, когда почувствовала его настроение.

– Мой крёстный отец – Аро. Тот, что босс моего отца.

Мои глаза широко распахнулись.

– Ты имеешь в виду человека, который приезжал к нам из Чикаго? – спросила я.

Он кивнул, и я почувствовала прилив страха. В принципе, он производил приятное впечатление, но то, что говорил о нём доктор Каллен, меняло мое мнение, потому что он собирался заставить Эдварда присоединиться к мафии. Мне это не нравилось. Это даже пугало, в некотором роде.

Эдвард вздохнул.

– Видно, он звонил вчера отцу и сказал, что прибудет на мой день рождения со своей женой.

– О, – пробормотала я, не зная, что сказать по этому поводу.

Эдвард посмотрел на меня с любопытством и нахмурился. Я не понимала его реакции на человека, который вызывал другие эмоции во время своего предыдущего приезда. А день рождения Эдварда был, судя по всему, особенным для этого человека, и расстройство Эдварда меня беспокоило. Я провела кончиками пальцев по его губам.

– Почему ты хмуришься?

– Я не знаю, что сегодня произойдёт, – сказал он, перехватывая мою руку, – Аро – что-то вроде… ммм… б…ь, Белла… я не знаю… Он – просто ж..а. Не знаю, что он собирается

делать сегодня. Я же говорил тебе, что эти люди ждут от меня разного дерьма, и я не могу предугадать его реакцию, когда он узнает, что не получит его.

Я посмотрела на него, обдумывая его слова.

– Ты волнуешься, что он заставит тебя присоединиться к ним теперь, когда тебе исполняется восемнадцать? – спросила я.

Он кивнул, проводя рукой по волосам и хватаясь за них.

– Да, но не только по этому поводу. Я волнуюсь за себя, Белла. Со своими проблемами я справлюсь. Он управляет жизнью моего отца, а, следовательно, управляет и всем дерьмом, что мой отец имеет. Аро позволял ему жить здесь и заниматься медициной. Всё сводится к тому, что мой отец не может сделать ничего без одобрения Аро, и меня, б…ь, волнует, какое значение это имеет для тебя, – сказал он.

Я в шоке уставилась на него. Мне вдруг стало плохо. Я пыталась обдумать его слова, чтобы понять, к чему он клонит.

– Ты хочешь сказать, что он может… забрать меня? – спросила я нерешительно, ощущая страх. Эдвард покачал головой.

– Никто, б…ь, тебя не заберёт, tesoro, слышишь? – сказал он серьёзным тоном. – Я не позволю этому случиться. Я имел в виду, что у него есть власть над моим отцом. Отец не может принимать решения без Аро, и я не знаю, что случиться, если дело коснётся тебя.

– О, – сказала я, ещё не понимая до конца.

Он вздохнул и встал, протягивая мне руку.

– Расслабься, любовь моя. Давай не будем волноваться об этой хрени сейчас. Лучше пойдём и позавтракаем, пока ждём этих засранцев, – сказал он.

Я кивнула и встала, взяв его за руку.

Мы спустились вниз, и он, как всегда, сел на стол, пока я делала завтрак. Я сделала ему французский тост с беконом и нарезала фрукты. Через некоторое время пришли Эмметт и Джаспер, которые отсутствовали всю ночь, а затем появились и Элис с Розали. Эдвард застонал с раздражением, когда заметил в руках Элис связку воздушных шаров. Он начал ворчать, что он уже не ребёнок, и они совершенно не нужны. Я лично посчитала этот жест очень милым, и лучезарно улыбнулась, когда увидела шарики.