Все собрались в прихожей проститься с Эсме. Поздно вечером был ее рейс Сиэтл-Чикаго, и доктор Каллен будет сопровождать ее – ему по работе нужно на несколько дней слетать в Чикаго. Я слышала их заразительный смех и веселую болтовню, поэтому решила побыть пока здесь, чтобы не выглядеть слишком навязчивой в их момент. Они были семьей, и хоть они и приняли меня в свой круг, все равно я не могла считать себя частью этого и просто не хотела им мешать.
Я слышала, как Эдвард ссорился с отцом по поводу сегодняшнего вечера. Доктор Каллен просил его хорошо себя вести и не устраивать потасовок, а Эдвард повышенным тоном отвечал что-то о «тупых людях». Сегодня был канун Нового Года, и, как я поняла, один из его одноклассников устраивал большую вечеринку на озере, на которую собирались пойти и мальчики. Похоже, это было что-то наподобие ритуала, как и вечер Хэллоуина у Калленов. Я думаю, Эдвард решил, что я иду с ним, учитывая, как он не раз говорил о моем присутствии на ней, но пока по-настоящему меня не приглашал. С одной стороны, я бы хотела – вечер с Эдвардом будет идеальным, и все же это в какой-то степени это пугало, потому что я не уверена в том, что это благоразумно. Там будет полно народа, которые знали и его, и его отца, и я боялась, что мы можем ненароком показать наши отношения не тому человеку.
Через некоторое время раздался негромкий стук в дверь, и, повернув голову, я увидела улыбающуюся Эсме. Я улыбнулась в ответ, а она направилась ко мне с распростертыми руками. Через секунду я застыла от удивления, когда она заключила меня в свои объятия. Отойдя от первого шока, я обняла ее и выдохнула.
– Я рада была наконец-то познакомиться с тобой, Изабелла, – сказала Эсме. Я улыбнулась и отстранилась от нее.
– Я тоже, мадам, – тихо проговорила я. Она шутливо закатила глаза.
– Эсме, дорогая. И еще, я хотела сказать тебе, что я ценю все, что ты делаешь для мальчиков, потому что люблю их всем сердцем. Особенно Эдварда. Ты ему подходишь, ты знаешь это, – сказала она. Я, улыбнувшись, кивнула.
– Спасибо, – сказала я. – Эдвард – особенный.
Она кивнула.
– Ты права. И он заслуживает найти свое счастье в жизни, так же как и ты. Я верю, что все будет хорошо, главное – запастись терпением.
– Терпения у меня много, – ответила я с улыбкой.
Она засмеялась:
– Могу себе представить. Как бы то ни было, теперь мне надо идти, пока Карлайл не начал ворчать. Я, конечно, люблю моего брата, но все же, он иногда бывает донельзя педантичен, если дело касается пунктуальности. Береги себя, хорошо? – она наклонилась и заботливо поцеловала меня в лоб. Этот материнский жест меня смутил. Развернувшись, она покинула комнату и пошла обратно в коридор. Я услышала, как они произнесли последние слова прощания, за которыми последовал звук открывшейся и снова закрывшейся двери, а затем – звук отъезжающей машины. Я снова вернулась к сушилке. Закрыв дверцу, я включила ее. Повернулась по направлению двери и чуть не задохнулась от страха, когда внезапно с кем-то столкнулась. Эдвард тут же обвил руки вокруг меня.
– Не хотел напугать тебя, – сказал он. Я отодвинулась от него и заметила, что он выглядел расслабленным и счастливым, с широкой улыбкой на губах.
– Все нормально. Я просто не знала, что ты тут, – сказала я. Он кивнул и, освободив меня, провел рукой по волосам.
– Элис звонила Джасу, и хотела узнать, устроит ли тебя, если она приедет и накрасит тебя к сегодняшнему вечеру, – сказал он. Я пораженно посмотрела на него, и он вздохнул. – Ты можешь отказаться, не стоит чувствовать себя обязанной. И честно, тебе это не нужно, ты и так прекрасна. Но она спросила и обязательно даст мне пинок под зад, если я хотя бы не узнаю.
Я несколько раз моргнула, не зная, что сказать.
– О, я даже не знаю. Ты уверен, что мне стоит идти? – спросила я. Пока я говорила, он начал морщить лоб, и к концу на его лице отразилась грустная гримаса.
– Конечно. Почему тебе нельзя быть со мной на вечеринке? – спросил он. Боль и отчаяние были отчетливо слышны в его голосе.
Я пожала плечами.
– Не знаю. Там будут все твои друзья, и нам нельзя будет показывать наши настоящие отношения, поэтому я буду только мешать, – сказала я. Я не хотела идти, зная, что буду наблюдать за Эдвардом издалека, и придется быть обузой для Джаспера и Элис, так как, насколько мне известно, один из них совершенно точно будет следить за мной, а это не будет способствовать веселому времяпрепровождению на вечеринке.
Эдвард со стоном тряхнул головой.
– Никогда не называй себя обузой, ты слышишь меня? И да, я хочу, черт возьми, чтобы ты была со мной этим вечером, чтобы я мог схватить свою девочку и поцеловать в полночь. Но если ты не хочешь идти, то пожалуйста. Только прошу, не оставайся дома только потому, что ты думаешь, для мне было бы лучше без тебя. Потому что ты ошибаешься – возможность быть там с тобой уже делает вечер чем-то особенным, черт возьми.
Некоторое время я пристально смотрела на Эдварда.
– Хорошо, – сказала я. Он снова застонал и разочарованно положил руку на лицо.
– Хорошо? Мы снова на том уровне? Скажи, что ты хочешь. Ты же знаешь, что я терпеть не могу это дерьмо. Если ты не хочешь идти, то так и скажи, твою мать, и я останусь с тобой, если ты так захочешь. Поскольку я, правда, идти туда не хочу, если тебя там не будет. Но я подумал, что было бы приятно выйти сегодня вечером. А место проведения вечеринки довольно большое, и таким образом мы сможем уединиться, и честно говоря, все нахер наверняка уже знают о нас из-за гребанного длинного языка Лорен Мэллори, так что ничего страшного, – выпалил Эдвард на одном дыхании. Я нахмурилась и сконфуженно посмотрела на него.
– Кто такая Лорен Мэллори? – спросила я, удивленная тем, что какая-то девушка знает о моих отношениях с Эдвардом. Он встряхнул головой.
– Просто одна сучка. Она видела наш поцелуй на Хеллоуине и растрепала эту херню по всей округе со скоростью молнии, потому что она любопытная маленькая schifosa, – ответил он. Последнее слово неприятно звучало.
– Что значит schifosa? – спросила я. Пожав плечами и вздохнув, он ответил:
– Schifosa – это название противной сучки. Типа «плохая девочка» или что-то в этом роде, – пробормотал он, накручивая свои волосы на пальцы. Он, казалось, почти нервничал. Его поведение заинтересовало меня.
– Ты с ней спал? – спросила я, заранее зная ответ. Он холодно посмотрел на меня и, кажется, оказался не готов к моему вопросу.
– Мы что, бля, снова играем в двадцать вопросов, Белла? – огрызнулся он. Я слегка улыбнулась, понимая, что мое предположение оказалось правильным. Эдвард вел себя странно, когда я упоминала девушек, с которыми он был. Я не много знала о его прежних подружках, только то, что их немало, и все были для удовольствия. Однажды он сказал мне, что ни к одной он не испытывал чувств.
– Принимаю это за «да». И нет, мы не играем в двадцать вопросов. Мне просто было любопытно и все. Ох, и ты можешь передать Элис, что она может прийти и накрасить меня и сделать все то, что она хотела. Я бы не хотела, чтобы мой парень смущался меня перед schifosas, с которыми ходит в школу, – сказала я в шутку. Он закатил глаза и повернулся, чтобы уйти.
– Я никогда не буду стыдиться тебя, – пробубнил он и вышел в коридор. Вздохнув, я быстро покинула прачечную, когда его шаги на лестнице стихли.
Я была вся в раздумьях, усаживаясь на диван в гостиной. Завтра будет ровно неделя с Рождества, с ночи, когда мы с Эдвардом перешли на следующий уровень наших физических отношений. Эдвард называл это третьей базой, которая смутила меня и подстегнула Эдварда к длинной и детальной беседе, в ходе которой он пытался объяснить мне близость, периодически прибегая к терминам бейсбола. Я не особо много знала о бейсболе, что повлекло за собой еще более запутанный разговор о собственно спорте. В конце концов, из всего этого я смогла сделать вывод, что первой базой были поцелуи, второй – ласки, а третьей – он пробовал меня на вкус. «Дом» (Дом – в бейсболе основная база, представляющая собой пятиугольную резиновую плиту белого цвета площадью 900 кв. см в форме домика с основанием в 42,5 см, «стенками» по 21,5 см и со «скатами крыши» – по 30 см) – это выигрыш, то есть пройти весь путь и заняться сексом. Это ошеломляло и пугало, так как уже сейчас мы были как никогда близки к последней базе.
