Она напряглась, так как приближалась к оргазму. Я практически прилип губами к её клитору, посасывая ту точку, пока мои пальцы внутри массировали другую ее точку, возводя её к пику. Она закричала сквозь стиснутые зубы, когда взорвалась, а стенки её киски плотно сжались вокруг моих пальцев. Она вцепилась в мои волосы так сильно, что мне показалось, она собиралась вырвать их, её ноги сомкнулись вокруг моей головы, удерживая меня. Её спина выгнулась и я поддерживал её, когда она содрогалась и из нее вытекало ещё больше того грёбаного сладкого вина, а я упивался каждой проклятой каплей, потому что ничто никогда не будет похоже на вкус Изабеллы Мари Свон.

Она, наконец-то, успокоилась и ослабила хватку на моих волосах, расставив ноги на кровати. Я лизнул ее ещё несколько раз, вбирая в себя ещё несколько капель, и вынул свои пальцы, нежно поглаживая рукой её бедро. Она задыхалась, буквально хватая ртом воздух, её тело подрагивало. Я приподнялся и посмотрел на неё, она открыла глаза и взглянула на меня. Лениво улыбаясь, она выглядела глубоко удовлетворенной и расслабленной. Я усмехнулся, так как никогда раньше не делал этого дерьма, а теперь узнал, что я чертовски хорош в этом.

– Ого, – пробормотала она через секунду. Я хихикнул и наклонился, чтобы поцеловать её в губы, она приоткрыла рот, так что я смог углубить поцелуй. Через секунду я застонал и отстранился, потому как мой член мощно пульсировал, потому как меня вдруг осенило, что она только что попробовала себя.

Я хотел сказать что-нибудь по этому поводу, потому что это было чертовски горячо, когда она вдруг положила свою руку мне на промежность и начала потирать меня через джинсы. Я застонал, закрыв глаза и закусив губу, потому что это было офигенно приятное ощущение.

– Ты не обязана делать это, – сказал я, не желая, чтобы она думала, что это обязательно. Я дотронулся до неё и доставил удовольствие лишь потому, что сам хотел этого, а не из-за того, что хотел, чтобы она чувствовала себя обязанной мне в этом. Я услышал её лёгкий смех и открыл глаза, чтобы посмотреть на неё – она улыбалась.

– Ты будешь кусать губу сильнее и прокусишь её до крови, – сказала она со смехом. Я закатил глаза, но выпустил губу и улыбнулся. Она подняла руку и расстегнула штаны, потянув вниз за молнию. Я размышлял минуту, перед тем как сменить позицию и лечь рядом с ней. Приподнял задницу и потянул штаны с боксерами вниз, снимая их. Взглянув на Изабеллу, увидел, что она рассматривает мой член, так как он был охеренно твердым и стоял прямо, пульсируя. Она покраснела и выглядела пораженной, и я не могу отрицать, что это дерьмо заставило меня почувствовать себя хорошо.

Я притянул её к себе, и мои губы сразу же отыскали её. Я прикоснулся к её киске: она всё ещё истекала соками, поэтому моя рука увлажнилась. Я погладил себя несколько раз, смазывая себя её соками, и взял за руку в попытке помочь. Но ей не нужно было это дерьмо, потому что она продолжала страстно целовать меня и вытянулась, по собственной инициативе обхватив рукой мой ствол. Она начала методично поглаживать его, от самого основания до конца, в процессе даже массируя головку. Избранный ею темп был чертовски правильным, и я осознал, что она была естественной в этом дерьме, ей не была нужна моя помощь.

Так что я просто расслабился и наслаждался этим, потому что ощущение от её маленькой тёплой и мягкой руки, которая сжималась вокруг моего пульсирующего члена, было сильным. Я знал, что это не займет много времени, потому что чувствовал, что напряжение уже нарастает, тепло и наслаждение пробегает по моим конечностям. Её прикосновения посылали электрические разряды, что оставляло на моем теле чувство пощипывания, заставляло мое сердце бешено биться в груди. Я не мог сдержать гортанные звуки, которые вырывались из моего горла, когда она начала увеличивать темп. Она оторвалась от моих губ и опустилась к моей шее, и еще ниже, к груди. Я откинул голову, чтобы дать ей больший доступ и ахнул, когда почувствовал покусывание её зубов на своем адамовом яблоке. Прилив грёбаного удовольствия и сильного желания прошли через меня. Я схватился за кровать с одной стороны, а другой рукой поглаживал её спину, когда она принялась целовать мою грудь. Она очертила языком мою татуировку, и через минуту её губы отыскали мой сосок, она задела его зубками, и мое тело напряглось. Оцепенение овладело мной, а напряжение возросло в десятикратном размере. Я взорвался, и всё мое тело сотряслось, когда я закричал, задергал бедрами, толкая себя в её жесткий захват, и пролил свое семя на её руку. Её хватка не ослабилась, ритм не замедлился, и она не перестала исследовать мою грудь языком. Мой оргазм утихал, и я потянулся, чтобы останавить её руку на себе, после того, как начал опускаться.

– Che bella sborrata (сленг для неповторимого оргазма), – пробормотал я, стараясь отдышаться, и распахнул глаза, чтобы посмотреть на неё. Она улыбалась, выглядев вполне довольной собой, и я усмехнулся. – Это было неповторимо.

Она заулыбалась еще ярче, а я отпустил её руку. Она провела своей рукой по моему животу вверх. Я вздохнул и обнял ее, притянув в свои объятия. Я схватил одеяло и потянул его на нас, удивляясь тому, что лежу в постели со своей девушкой, мы оба полностью обнажены и удовлетворены, но при этом даже не трахались. Кто знал, что это дерьмо возможно?

– Это было весело, Ромео, – тихо сказала она, утыкаясь носом мне в шею. Она закинула на меня свою ногу, и я рассмеялся.

– Ромео? – спросил я. Она пожала плечами.

– Ромео и Джульетта. Два человека, которые находятся по разные стороны забора, но им всё же удается встретиться посередине. У нас тоже запретная любовь, – сказала она. Я улыбнулся, мотая головой.

– Да ну, мы же не станем убивать себя, в смысле, это похоже, но не совсем. Я не хочу быть Ромео, он – идиот. Выбери кого-нибудь ещё.

Она рассмеялась: – Хорошо, как насчет Шрэка?

Я свел брови. – Шрэк? Серьезно? Я – чертов огр?

Она снова рассмеялась: – Нет, но у них была запрещенная любовь. Шрэк и Фиона пришли из двух разных миров, но когда дело дошло до этого, они не были такими уж разными, любовь свела их вместе такими, какие они есть.

Минуту я размышлял об этом, так в этом была очень глубокая мысль, и был смысл, но потом почувствовал себя глупо от того, что всерьёз обдумываю то, насколько близка моя жизнь к дурацкому мультфильму. – Выбери другой.

Она вздохнула: – Титаник? У Роуз и Джека тоже была запретная любовь, – сказала она. Я застонал.

– Серьёзно? Блядь, он умер в конце; я не хочу быть Джеком. Я имею в виду, что умру за тебя, tesoro, но я не собираюсь тут сам себя умерщвлять, – сказал я. Она промолчала и затихла, а я задумался, не разозлил ли её или расстроил, но она, наконец, вздохнула и начала медленно поглаживать мой живот, водя пальчиками по кубикам пресса, и подушечками дотрагиваясь до моего шрама.

– Хорошо, а как насчет того, чтобы просто быть Эдвардом и Изабеллой? – сказала она наконец. – Мы не знаем, как заканчивается эта история, но мы всегда можем надеяться на лучшее.

Я улыбнулся и наклонился, чтобы легко поцеловать её макушку. – Мне это нравится. И я уверен, что в конце рассказа там «долго и счастливо». Я имею в виду, что мы, блядь, уверены, что заслуживаем это дерьмо, правда?

-

Декларация независимости ИЛИ Чувства без названия. Глава 39.

Глава 39. Одна из них

«Друзья всегда готовы помочь не только потому, что они выслушивают нас,

но и потому что они будут смеяться над нами; через них мы обучаемся

немного объективности, немного скромности, немного любезности;

мы изучаем правила жизни и становимся лучшими игроками»

– Уилл Дюрант –

Изабелла Свон

Я открыла дверцу сушилки и закинула в нее мокрые вещи из стиральной машины. В основном, это были вещи Эдварда, но было и несколько моих. Немного странно было видеть нашу одежду вперемешку. Хотя, с другой стороны, не существовало уже ничего, что не объединяло бы нас, так что не следует удивляться, что даже наши вещи стираются вместе.