В более подробном рассказе, известном в записи Ф.С. Родина (он был опубликован в феврале 1965 года в парижском журнале «Родимый край»), Крючков сообщал также, как именно закончился для него беспримерный бой: «Вырвал я… пику и стал ею отбиваться. Немцы, не ожидавшие этого, стали отскакивать, и тут мне удалось выскочить из их кольца. Немцы погнались за мной. Тут я попал в болото, конь с трудом выбрался из него. Но немцы, настигшие меня, перед трясиной остановились, спешились и начали по мне стрелять. Обливаясь кровью, выбрались мы из болота, и конь мой весь был в крови. От потери крови голова моя стала кружиться, повесил я пику на луку седла, а сам, чтобы не свалиться с коня, обнял его за шею. Конь мой шел сам, а куда, я сам не знаю. Поляк, случайно ехавший навстречу на подводе, снял меня с коня, положил на свою подводу, а дальше я уж ничего не помню».

Разные источники приводят разные итоги кавалерийского боя 30 июля 1914 года. Сам К. Крючков, как мы видим, говорил о 24 убитых, но более точными являются следующие данные: из 27 германцев убито было 22 (из них 11 — Крючковым), двое ранено и попало в плен (вероятно, именно их Крючков и принял за убитых), трем удалось бежать с поля боя. Сам Козьма получил 16 колотых ран и 17-ю рубленую (удар палашом по трем пальцам правой руки), его конь был ранен 11 раз, но сумел пронести всадника после боя целых шесть верст. Иванков получил две легкие колотые раны, Щегольков — две, Астахов — одну. Как видим, больше всех отличился в бою именно Крючков (трое остальных казаков, вместе взятые, уничтожили столько же врагов, сколько он в одиночку), но ему же и досталось больше всего.

Всех героев боя немедленно отправили в лазарет, расположенный в Белой Олите, но крепкая казачья порода сдюжила — через трое суток Крючков уже сообщал родителям, что скоро вернется в полк. 27 августа 1914 года его письмо домой было опубликовано в газете «Донские областные ведомости», и здесь мы приведем этот документ полностью, сохраняя все особенности орфографии оригинала:

«1914 г. 3 дня августа Господи Благослови писмо написать до натихой дон послать родной сямьи здрастваитя дорогая мая семия я помилости Господа Бога нахожуся жив и здоров чево и вам желаю получить от Бога скорого успеха делах рук ваших затем понискому и усердному поклону посылаю в сем родным и знакомым ниска кланиюсь высему тихому дону ниска кланиюся всем православным християнам помолитесь Богу обнос висех воинох. Затем мы были посланы выразиветь из местечка Колвери к границы 10 верст 5 розвездов 6 человек выразвезди вынашим вразезди был приказной Козьма Фирсавич Крючков Иван Щеголков Василий Астахов Сыхутора Астахов Михаил Иванков схутора Киригина двое увезли донесение 29 июля амы асталися ночь баялися 30 июля 7 чесов утра наварили картошки поели я лох спать немного уснул мене бу-дют ставай Фирсавич я скачил что тут вон немцы и взял бинок посмотрил 27 человек селимы ноконие поехали надграницай отбили их атграницы и погнали верст 12 прогнали 1 офицер немцы забутовалися офицера убили мы немцы иию абутовалися товарищи мои поскакали двоя выправо один вылево а я один осталси немцы зачали мене колоть пиками, а я выхватив шашку шашкою рубил шашку вложил вырвал у немца пику до пикою доколол 11 человек приехал высотню мине осмотрели сочли у мине 16 ран коня 11 ран отправили мене выбольницу приехал командочий войсками выбольницу снел себе 1 степени Геворгиское крест повесил на мене теперя идут камне господа офицеры полковники хоружи заручку берут астаюся жив и здоров как сам так конь день 5 пробуду выбольницы потом поеду высотню»».

Заслуженная награда действительно нашла Козьму Фирсовича прямо на лазаретной койке. 1 августа 1914 года командующий 1-й армией генерал от кавалерии П.К. фон Ренненкампф лично вручил ему в лазарете Георгиевский крест 4-й степени. Приказ № 17 об этом был подписан на следующий день. Текст приказа гласил: «Поздравляю славный 3-й Донской казачий Ермака Тимофеевича полк, — приказный 6-й сотни Козьма Крючков, начальствуя разъездом из четырех орлов-донцов, атаковал и опрокинул немецкий разъезд из 22 всадников, получив при этом 16 ран пикой. На основании п. 7 параграфа 67 Статута Георгиевского креста приказный Козьма Крючков награждается Георгиевским крестом 4-й степени, номер которого, по получении крестов, будет уточнен дополнительно. Подписал: Командующий 1 армией, Генерал-Адъютант, Генерал от Кавалерии Фон-Ренненкампф». Это был первый солдатский «Георгий», врученный во время Первой мировой войны. Астахова, Щеголькова и Иванкова приказом войскам 1-й армии № 36 от 11 августа 1914 года наградили георгиевскими медалями 4-й степени на основании пункта 3 Статута 145 этой медали (в этом пункте сказано, что медаль полагается тому, «кто из нижних чинов строевой части выделится блистательным и доблестным выполнением своего долга в бою, в обстоятельствах исключительной трудности»). Поздравляя войскового наказного атамана Войска Донского, П.К. фон Ренненкампф сообщал: «Поздравляю славное Донское войско с награждением первым Георгиевским крестом в армии гордости Усть-Хоперской станицы казака хутора Нижне-Калмыкова Козьмы Крючкова, который один побил одиннадцать немцев, получив 16 ран пикой в себя, одиннадцать в лошадь. Чувствует себя молодцом, поправляется». В ответной телеграмме генерал от кавалерии Василий Иванович Покотило писал: «От лица Донского войска горячо благодарю Ваше Высокопревосходительство за радостную весть о подвиге доблестного Крючкова. Сейчас рассылаю Вашу телеграмму по всем станицам, дабы скорее доставить радость всем казакам от старика до малолетка. Не откажите передать Крючкову благодарность и любовь родного Дона. Дай Бог ему скорее поправиться».

Стоит заметить, что Крючков, хотя и стал самым первым кавалером Георгиевского креста за всю историю этой награды, получил крест с номером 5501. Это объясняется тем, что заранее отчеканенные Георгиевские кресты (такое название официально было присвоено этой награде в 1913 году) были разосланы на фронты большими партиями. Северо-Западный фронт, на котором действовала 1-я армия, как раз и получил партию крестов, номера которых начинались с цифры 5501. Что касается Георгиевского креста 4-й степени № 1, то он еще до войны был оставлен «на усмотрение Его Императорского Величества». И Николай II лично вручил его только 20 сентября 1914 года рядовому 41-го пехотного Селенгинского полка Петру Черному-Ковальчуку, захватившему в бою австрийское знамя.

(Здесь уместно будет напомнить о том, что Георгиевский крест — награда исключительно для нижних чинов. Но русские журналисты 1914-го, не искушенные в военных тонкостях, зачастую «награждали» Крючкова офицерским орденом Святого Георгия. Так, во втором выпуске московского иллюстрированного альманаха «Великая война в образах и картинах» говорилось: «Вызывает всеобщий энтузиазм громкий подвиг казака Крючкова, открывшего длинный ряд случаев награждения нижних чинов орденом Святого Георгия за выдающиеся подвиги личной храбрости». Да и на цветных плакатах рядом с портретом Крючкова часто помещалось изображение именно ордена Святого Георгия, а не Георгиевского креста.)

В конце августа 1914 года подвиг Крючкова быстро получил широчайшую известность в России. Имя героя было увековечено в песнях, его биография была растиражирована в виде небольших брошюр — их известно как минимум 20 (и не только на русском, существовало даже эстонское издание). Поэт, работавший под псевдонимом Дэг, посвятил казаку поэму «Подвиг казака Крючкова», вышедшую в Петрограде отдельным изданием. Портреты героя печатались на обложках журналов, в цирках ставились конные представления «Подвиг Козьмы Крючкова», во всех музыкальных магазинах появились граммофонные пластинки с «Вальсом Козьмы Крючкова», кондитерская фабрика А.И. Колесникова выпустила конфеты «Геройские» с портретом казака на обертке, а ростовская папиросная фабрика Кушнарева начала продажу папирос «Донской казак Козьма Крючков». Широко были распространены лубочные картинки, на которых Козьма изображался в виде сказочного богатыря, наколовшего на свою пику не меньше десятка врагов. Рядом обычно помещались стихи наподобие этих: