«В небольшом, довольно грязном и неприветливом городишке стоит двухэтажный дом с двумя часовыми у подъезда с развевающимся над фронтоном флагом. Из-под крыши его выбегает целый пучок телефонных проводов, на дворе постоянно пыхтят автомобили. До поздней ночи, когда небольшой городок уже засыпает, светятся окна дома. Это ставка командующего Кавказской армией. Здесь помещение штаба, квартира генерала Юденича, ряда офицеров управления, точнее, кабинеты, в углу которых стоят кровати.
С вечера курьерами, по телефону и телеграфу поступают донесения. Некоторые из них немедленно докладываются командующему. Общий же доклад генерал-квартирмейстер обычно делает в 10 часов утра. Затем подается завтрак. Он проходит в общей столовой — отношения в ставке чисто товарищеские. После завтрака все приступают к работе.
Ее много. Она своеобразна. Дело в том, что отдельные армейские отряды по существу являются самостоятельными объединениями, небольшими армиями. Для каждого из них приходится оборудовать тыл, налаживать связь, думать об их усилении за счет армейских резервов. Если к этому еще прибавить, что турки сохраняют численное превосходство, что действовать нашим войскам приходится зачастую среди воинственного мусульманского населения, то вся сложность работы генерала Юденича станет еще понятнее.
В 18 часов командующий и штаб сходятся за обедом. Он тянется недолго. После обеда генерал Юденич нередко выезжает в войска. Чаще же после часовой прогулки он возвращается в ставку, где до поздней ночи принимает доклады о снабжении войск, организации тыла, о решении кадровых вопросов».
…К июню 1915 года численность Отдельной Кавказской армии составляла 132 тысячи штыков, 36 тысяч сабель и 356 орудий. Правда, Ставка потребовала отправить на европейский фронт недавно созданный 5-й Кавказский армейский корпус и 20-ю пехотную дивизию, в результате чего в резерве армии осталась лишь одна дивизия — только что сформированная 4-я Кавказская стрелковая. К этому времени турки уже «созрели» для реванша за Сарыкамышское поражение. Хотя разгром на Кавказе фактически поставил крест на военной карьере Энвер-паши (в Константинополе ему больше не доверяли), наголову разбитая зимой 3-я турецкая армия была возрождена (150 тысяч человек при 360 орудиях), а ее новый командующий Махмуд-Камиль-паша задумал атаковать 4-й Кавказский корпус с последующим выходом во фланг и тыл основных русских сил. Не дожидаясь, когда турки приступят к осуществлению своего плана, Юденич сам решил перейти в летнее наступление. 28 июня 1915 года 4-й Кавказский корпус генерал-лейтенанта П.И. Огановского атаковал противника в долине реки Евфрат, но, слишком распылив свои силы, к 13 июля был оттеснен противником на границу. Огановский просил Юденича о подкреплениях, но получил отказ. Увлекшись преследованием, турки между тем не заметили, как попали в ловушку — по приказу Юденича на флангах наступающего врага были скрытно сосредоточены 4-я Кавказская стрелковая и 1-я Кавказская казачья дивизии, 153-й пехотный Бакинский полк и 2-й дивизион 20-й артиллерийской бригады под общим командованием генерал-лейтенанта Николая Николаевича Баратова. Сосредоточение происходило в полной тайне даже от тифлисской ставки, откуда Юденича засыпали встревоженными запросами. Операция была крайне рискованной — нужный момент для нанесения удара мог быть упущен…
Но Юденич точно рассчитал время. В ночь на 23 июля он по телефону отдал приказ наступать, и группировка Н.Н. Баратова внезапным мощным ударом обрушилась на фланг и тыл турок. Одновременно в контрнаступление перешел 4-й Кавказский корпус. Не ожидавшая этого армия Махмуд-Камиль-паши ударилась в бегство…
31 июля Евфратская операция закончилась победой русских войск. Пленными турки потеряли 1 генерала, 81 офицера и 5209 солдат, трофеями русских стали 12 орудий. 4 августа 1915 года Николай Николаевич Юденич за проведение этой операции был награжден орденом Святого Георгия 3-й степени, став одним из 60 человек, которым эта высокая награда была вручена во время Первой мировой войны. Кроме того, ему был вручен также орден Белого орла с мечами.
Осень 1915 года ознаменовалась несколькими важными событиями. Во-первых, 11 сентября в Тифлис из Могилёва прибыл новый наместник на Кавказе и главнокомандующий Отдельной Кавказской армией — бывший Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич. В отличие от своего предшественника И.И. Воронцова-Дашкова, великий князь был полон энергии, обладал большим боевым опытом и пользовался немалым авторитетом в армии. Поэтому во время его визита в Каре Н.Н. Юденич сообщил новому наместнику, что готов полностью передать ему руководство войсками. Но великий князь заявил, что Юденич по-прежнему имеет полную свободу действий, и лишь перед началом крупных операций должен будет испрашивать разрешение на их проведение. А во-вторых, стало сильно ощутимым влияние на Кавказский фронт союзника России — Великобритании. Потерпев крупные неудачи на Дарданелльском фронте, где 55-тысячная английская армия была разгромлена 25-тысячной турецкой, и в Месопотамии, где турки разбили экспедиционный корпус Таунсенда, англичане потребовали от России вторжения в Персию. Эта экспедиция была возложена Юденичем на Кавказскую кавалерийскую и 1-ю Кавказскую казачью дивизию под командованием генерал-лейтенанта Н.Н. Баратова. Одновременно турки готовились начать переброску против Отдельной Кавказской армии опытных и воодушевленных победами над англичанами войск из Галлиполи. Чтобы не допустить увеличения турецкой армии, Юденич принял стратегически верное решение: упредить противника, разгромить его окончательно и захватить главные базы вражеских войск — крепость Эрзерум (ныне Эрзурум) и порт Трапезунд (ныне Трабзон), нанеся внезапный удар в самое неподходящее, с точки зрения противника, время — на Рождество. 18 декабря 1915 года военный совет Отдельной Кавказской армии утвердил план нового наступления.
На период подготовки к операции Юденич перенес свой полевой штаб в селение Караурган, поближе к войскам. Подготовка велась в строжайшей тайне: перемещение войск совершалось только по ночам, а днем войска демонстративно «уходили» с позиций, создавая тем самым у турок впечатление, что численность армии сокращается. Интенданты, получая новые приказы, пребывали в уверенности, что армия просто тщательно готовится к зимовке (среди экипировки бойцов Отдельной Кавказской армии были валенки, полушубки, стеганые ватные шаровары, варежки и даже темные очки, защищавшие от слепящего горного солнца). В этом же были уверены работники всех семнадцати армейских метеостанций, ежедневно анализировавших состояние погоды в горах. Незадолго до Рождества в Тифлис из разных частей было откомандировано множество офицеров и солдат для закупки рождественских елок и подарков. Более того, в армии специально распространялся вполне правдоподобный слух о предполагаемой весной экспедиции в Персию… Словом, в Отдельной Кавказской армии только несколько человек знали о том, что готовится крупная наступательная операция. Первая в истории русских вооруженных сил кампания по дезинформации противника удалась блестяще…
Вечером 22 декабря 1915 года Юденич поездом выехал из Карса в Тифлис на встречу с великим князем Николаем Николаевичем. Выслушав доклад генерала, наместник, поколебавшись, дал согласие на проведение операции.
Командиры корпусов узнали о том, что именно им предстоит, за сутки до начала наступления, причем каждый из них был уверен, что именно он нанесет противнику решающий удар. 29 декабря 1915 года после мощной артподготовки пошел в наступление 2-й Туркестанский армейский корпус (командующий — генерал-лейтенант М.А. Пржевальский), на следующий день его поддержал 1-й Кавказский армейский корпус (командующий — генерал от инфантерии П.П. Калитин).
Турки совершенно не ожидали наступления — об этом можно судить хотя бы по тому, что командующий их 3-й армией Махмуд-Камиль-паша находился в отпуске в Константинополе. Однако противник быстро оправился и оказал русским войскам ожесточенное сопротивление, особенно 29 декабря у горы Гейдаг и 31 декабря на Азанкейской позиции. Азанкейское плато было кратчайшим путем к Эрзеруму, поэтому неудивительно, что именно здесь турки сражались особенно отчаянно и именно сюда направлялись все резервы. Ночью одетые в белые маскхалаты бойцы 153-го пехотного Бакинского полка быстро захватили первую линию обороны врага, но затем натолкнулись на сильное сопротивление и весь следующий день вели на плато тяжелейший бой, потеряв больше двух тысяч человек убитыми и ранеными, но не отступив при этом ни на шаг. Сражавшийся левее Бакинского 154-й пехотный Дербентский полк лишился всех своих штаб-офицеров и его повел на приступ позиции протоиерей отец Павел (Смирнов). После двух неудачных атак он с крестом в руках возглавил батальон полка и взял сильное турецкое укрепление у села Тарходжа, причем был настолько тяжело ранен, что священнику пришлось ампутировать ногу. За этот подвиг отец Павел 7 ноября 1916 года был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени.
