Крутицы были местом заточения протопопа Аввакума перед судом.

Служба в Успенском соборе прекратилась в середине 1920-х годов, утварь была разграблена, а фрески замазаны. Вся территория подворья была отдана во власть военных (возможно, именно здесь некоторое время содержался Лаврентий Берия после ареста). Воскресенскую церковь перестроили под казармы, а на старом кладбище разместили футбольную площадку. К счастью, подворье не успели разрушить, а после войны его реставрацией занялся замечательный учёный Пётр Дмитриевич Барановский. Но только в середине 1960-х Крутицкие палаты были признаны музейным объектом. Параллельно с восстановительными работами в зданиях продолжали обитать различные военные и гражданские службы (часть Крутиц использовалась как гауптвахта вплоть до 1996 года).

Здесь же в Крутицах расположен ещё один музей, из другого времени. Это Главная насосная станция, выстроенная в 1898 году, — Музей воды, открытый в 1993 году. Он находится в ведении «Мосводоканала» и состоит из двух разделов: исторического и технического. В музее есть макет кремлевского водопровода XVII века и копии указов Екатерины Второй, запрещавшей вываливать в реки нечистоты. В музее рассказывается об инженерах, посвятивших жизнь обустройству комфортной жизни в городе, представлены чертежи очистных сооружений, какими они были раньше и сейчас, показан весь путь, который проходит природная вода, прежде чем попасть в квартиры москвичей и на предприятия, а затем после использования возвратиться в природу. В Москве планируется открыть второй музей воды — на северо-востоке близ Ростокинского акведука.

Очень скоро Новоспасский проезд переходит в Симоновский Вал, из-за Симонова монастыря, ныне полуразрушенного. Он был основан учеником преподобного Сергия Радонежского Фёдором (ставшим епископом Ростовским) за десять лет до Куликовской битвы, в 1370 году на том месте, где ныне находится церковь Рождества Богородицы — древний одноглавый храм, в котором похоронены иноки-воины Пересвет и Ослябя. Название своё монастырь получил по имени инока Симона, в миру — боярина Ховрина, пожертвовавшего землю монастырю. За год до Куликовской битвы монастырь был перенесён на новое место, неподалеку от прежнего, и тогда же была заложена церковь Успения Божией Матери, она была взорвана большевиками. Всего на территории монастыря, окружённого стеной с двенадцатью башнями, находились 6 церквей с 11 престолами и высокая колокольня (архитектор К. А. Тон).

В 1920-е годы монастырь был упразднён и все его храмы, один за другим, закрыты. В ночь на 21 января 1930 г., в 6-ю годовщину смерти В. И. Ленина, собор Симонова монастыря и стены вокруг него были взорваны. Было уничтожено и кладбище, где были похоронены многие князья и бояре, «великий князь» Симеон Бекбулатович, крещёный татарин, прихотью Ивана Грозного несколько лет считавшийся владыкой Руси, в более позднее время — поэт Веневитинов, писатель Аксаков, композитор Алябьев…

От огромного комплекса сохранились остатки крепостных стен, один храм, три башни, три корпуса и часть келий. Но даже и эти руины производят величественны! Особенно поражает солодежня — пятиэтажный дом XVI–XVII веков. Это здание предназначалось для хранения монастырских продовольственных запасов. Вблизи Симоновской обители сохранился вырытый самим преподобным Сергием пруд, обсаженный берёзами и обнесённый валом.

Чуть поодаль от монастыря, на территории завода «Динамо», стоит одинокая церковь Рождества Богородицы. При большевиках в ней располагался какой-то цех. Станки стояли прямо на надгробиях героев Куликовской битвы Александра Пересвета и Андрея Осляби, о которых детям рассказывали в школах. Эти дети вырастали, шли работать на завод и без всякого зазрения совести ступали по древним надгробиям.

Однако церковь не сломали, и теперь она снова действует. Дошедшее до наших дней здание выстроено в начале XVI века на фундаменте более древней церкви, современницы великой битвы.

На месте разорённого кладбища теперь высится Дворец культуры ЗИЛа, творение архитекторов братьев Весниных (Восточная ул., 4). Клуб, выстроенный в стиле конструктивизма, сильно пострадал от бомбёжки во время войны. Его отремонтировали, но без соблюдения авторской стилистики. В 1960-е годы провели вторую реконструкцию, которая в значительной степени восстановила первоначальный облик этого здания, но всё же с некоторыми поправками: строители, обученные во времена «проклятого царизма», обладали несравненно более высокой квалификацией, чем их коллеги 70-х годов XX века, поэтому многие детали просто не удалось повторить.

Дом культуры на соседней улице — «Московский подшипник» (ул. Мельникова, 7) в архитектурном отношении ничем не примечателен. Он помнит о страшном теракте на мюзикле «Норд-Ост», унёсшем жизни многих людей.

Восточная улица выводит нас к станции метро «Автозаводская». Двести лет назад здесь были рощи и луга, а между двумя выходами из метро — небольшой пруд, Лисьин. Писатель и историк Карамзин переименовал его в Лизин, придумав трогательную и печальную повесть о бедной девушке Лизе, брошенной неверным возлюбленным и утопившейся с горя в этом пруду.

Отсюда рукой подать до Третьего транспортного кольца. В этом месте оно идёт бок о бок с Окружной железной дорогой. На его внешней стороне между Южнопортовой улицей и Волгоградским проспектом, на 1-м Угрешском проезде, непосредственно у съезда на Волгоградский проспект, видная старая архитектура — это железнодорожная станция Кожухово.

По другую сторону кольца на 5-й Кожуховской улице до 1970 года работала Кожуховская станция аэрации — очистительные сооружения, путём многочисленных фильтров устранявшие все загрязнения из сточных вод перед тем, как слить их в Москву-реку.

Мы продолжим наше путешествие на юг Москвы, следуя за прихотливыми изгибами Москвы-реки. Нагатинская пойма (природный парк-заповедник, где, по утверждениям некоторых, до сих пор в заводях щуки водятся) — её минуем под землёй на метро. Коломенское, Царицыно, Люблино, Марьино, Печатники… Они могут отлично проиллюстрировать нехитрую истину, что Москва — город контрастов!

Любимое село царя Алексея Михайловича, раскинувшееся среди яблоневых садов над Москвой-рекой. Основано оно, согласно преданию, бежавшими от Батыя жителями города Коломны. Село стало вотчиной московских великих князей, затем царей, и все они приложили немало сил и средств для его украшения. Василий Третий выстроил здесь знаменитую шатровую церковь Вознесения. Его сын Иван Грозный построил в соседнем селе Дьяково церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи. Но больше всего любил Коломенское царь Алексей Михайлович. Он возвёл здесь великолепный деревянный дворец, имевший 270 помещений, несколько более мелких каменных дворцов и церквей.

В Коломенском любил бывать и его сын Пётр: на Кожуховском поле он устраивал свои «потешные бои».

В советские времена Коломенскому повезло: уже в начале 1920-х годов село объявили музеем, его директором стал знаменитый историк архитектуры и реставратор Пётр Дмитриевич Барановский. Он не только сохранил всё уцелевшее, но по его инициативе сюда стали свозить старинные деревянные строения из других областей России. Так в Коломенское перекочевала последняя из хозяйственных построек села Преображенского, домик Петра Первого из Архангельска, башня из Сумского острога. Сейчас можно встретить разные, подчас нелицеприятные оценки такого переноса, но Пётр Дмитриевич руководствовался тем, что, останься эти строения на своих местах, их непременно снесли бы. Учитывая реалии того времени, оспорить это трудно.

Продолжая традиции Барановского, уже в наши дни на новом месте воссоздали разобранный при Екатерине Второй дворец Алексея Михайловича. Строительство велось по чертежам, сделанным при разборке оригинального дворца, но технологию строительства не соблюли: внутри все конструкции монолитные, железобетонные, лишь покрытые затем брёвнами.