Он дружит со всеми, у кого только может достать денег, даже с беляками, хотя белые — его первые друзья.

Аршинов живет помаленьку, шьет ботинки и так перебивается, я уже, кажется, тебе писал. За дедушку ты пишешь, что, наверное, это Волин. Конечно он, но я только так тебе написал. Вижу его мало, за все время видел раз-два, потому что он живет где-то за Парижем. Он уже хорошо говорит по-французски, служит в какой-то фирме представителем, т. е. агентом. У него семья, кажется, в 12 душ, все стругает и стругает, хотя черт уже и старый, кажется, есть уже двое или трое детей, которые тоже работают.

За Хмару ничего не знаю, ты же там от его родных недалеко, можешь узнать. В последнее время он же был в Польше и все время переписывался с Галиной, и она никому ничего не говорила, а может быть он где-нибудь здесь, но я не знаю. Костя Кравченко здесь во Франции, но ни разу с ним не встречался. Много тут есть хлопцев, которые были с нами… Встретил один раз адъютанта Махно, который сначала нам, а потом мы ему чертей давали, его звали Алешка, он немного косой. Я его как увижу, а вижу часто, сразу и кричу: «Эй, ты, адъютант!» Так он и сейчас это не отрицает. И еще он мне рассказывал, как Костя бил тут, в Париже, одного украинца из Бердычева. Видел тут Лохвицкого, может, помнишь, большой человек, черные усы.

Пару писем получил от Липковского, помнишь, он нам признался в последний раз, кто он такой. Мы его звали французом, он сейчас в Швейцарии.

Получил письмо еще от одного нашего, он в Румынии остался, а сейчас в Америке, его зовут Греком. Последний раз он был у Тарановского за холуя. Ты не знаешь адреса Данилова? Два раза я доставал его адрес, писал по три раза, но ответа не могу получить. После убийства Петлюры все порвалось с Румынией. Он женился, не знаю, как ее зовут, но я тебе напомню. Помнишь, в лагере Орадио-Марз Хмара на нее стрелял глазами? Так вот, на этой. Хролька тоже женат, хотя и оставил одну дома. Ну, наверное, достаточно, а то я зашел очень далеко.

Послушай, как у тебя там с Иваном Дубковским? Ты ему, кажется оставил немного наших денег с Зайцем (Зайцевым — Прим. авт.), и они там пропали. Что ты на это скажешь? А потом, я тобой тоже не очень доволен. Сам, брат, удрал, и деньги поручил бандиту. Не мог что-ли отдать моей хозяйке или переслать в Ковель, где мы были. Когда мы вышли (из тюрьмы — Прим. авт.), то ты можешь себе представить, что у нас было после 2-х лет, да еще не сразу выпустили, а месяц держали то в одном месте, то в другом. Вот в это время и ты был проклят. Ты не можешь себе представить, что Харламов пережил, ты, наверное, не переживал того, что было, даже в Румынии, когда ты был прикован к лошади.

Представь, например, сейчас везде безработица, почти все фабрики и заводы стоят, а которые работают, то полдня. И вот я тоже работаю полдня, еле зарабатываю на хлеб. Ну, а когда станет все, что тогда делать? Знакомых нет, всех погнал к…, потому что только любят брать. Придется делать то, что Заец. Я выучился на шофера, и когда не было безработных, я ездил на автомобиле и хорошо зарабатывал. А теперь всех иностранцев, которые имели хорошие места, правительство приказало уволить. А теперь уже начали увольнять и с фабрик, чтобы их было не больше 5 %. А где же нам деваться, когда нас, всех национальностей, есть три миллиона. Ну, да ладно, посмотрим, что будет дальше. А сейчас я тебя поздравляю с Новым годом и желаю всего наилучшего. Я тебя спрашивал, кто тебе дал мой адрес, когда ты написал мне письмо.

Да, когда я сказал Малому, что от тебя есть письмо, то он и говорит: «Ты знаешь, давай ему пошлем брошюру, а за брошюру его возьмут за…» Но я все время против. Ну, а пока будь здоров.

Василь

30.12.1931 г.

(ГДА СБУ, УСБУ в Запорізькій області, справа № с-3, т. 1, арк. 104–106)

1935 г. апреля м-ца 19-го дня уполномоченный ОО Мариупольского отдела НКВД Сталинского (Донецкого) облотдела НКВД Владимирский допросил в качестве обвиняемого г-на:

Лепетченко Иван Савельевич, 1899 г. рождения, уроженец с. Гуляй-Поле Чубарского р-на Днепропетровской обл. По соцположению — сын урядника, неимущий, украинец, гражданство УССР, образование домашнее, женат, на военном учете состоит как пулеметчик, по профессии сапожник, работает зав. маг. ОРСа з-да им. Ильича (№ 45 и № 38). Со слов, был под следствием в 1924 г. Харьковским ГПУ освобожден и в 1931 г. Сталинским ГПУ арестовывался и также освобожден. Беспартийный, состоит в профсоюзе металлистов. Проживает: территория з-да им. Ильича, Садки 1-го района, № 8 (дом Марченко). Соц. и полит. прошлое — телохранитель, личный адъютант Н. Махно.

Допрос начат в 11 час. 05 мин.

Допрос окончен в 13 час. 15 мин.

Будучи допрошенным по существу дела, обвиняемый показал следующее.

Вопрос: Расскажите подробно всю Вашу биографию.

Ответ: Родился 25-го декабря 1899 г. в м. Гуляй-Поле. Отец мой был урядником в этом же местечке. Когда мне исполнилось 8 лет, умер мой отец. С 11 до 12 лет я посещал один год сельскую школу и с 12 лет я поступил на работу к сапожнику м. Гуляй-Поле гр. Белоцерковскому. У последнего я работал два года и потом перешел на работу к одному маляру — немцу. У него я проработал полтора года.

Позже, т. е. в 1915 г., точно не помню в каком месяце, я перешел на работу к другому красильщику, фамилии его не помню, у него я работал до 1917 года. В 1917 году я также работал несколько месяцев у одного еврея-пекаря по фамилии Уманский. И с этого времени я больше не работал. В 1917 году, точно месяц не помню, по возвращении из тюрьмы из г. Москвы приехал в село Гуляй-Поле Нестор Иванович Махно.

По прибытии в село Н. И. Махно организовал сельсовет, райсовет и реввоенсовет. Также он организовал так называемые отряды «По спасению революции».

Я тогда по приглашению Махно, это было в 1917 г., поступил в этот отряд. В отряде я числился бойцом и принимал участие под руководством Махно в разгромлении помещиков. Имея цель на вовлечение в ряды отряда большего количества крестьян, мы раздавали отобранное у помещиков крестьянам, чем и привлекали их на нашу сторону.

В этом же году ввиду усиленного наступления на нашу территорию немцев и австрийцев наш отряд присоединился к проходящему партизанскому отряду Беленевича и вместе с ним эшелонами отступил к Царицину. В Царицине весь наш отряд вошел в 14-ю Ворошиловскую армию, и я вместе с отрядом тоже перешел в Ворошиловскую армию.

До 1919 г. я был в этих частях, и когда с Царицинского фронта армия снялась и ушла на Украину с боями до Лозовой, меня на ст. Лозовая петлюровские части (кажется, третий куринь) взяли в плен вместе с другими красноармейцами.

Точно месяц я не помню, но в это время уже таял снег, к Лозовой подошел отряд Махно, который разгромил петлюровские части и забрал много людей в плен к себе, в том числе и меня.

Эти отряды махновцев, которые нас взяли в плен, были организованы Нестором Махно в конце 1919 г., когда он вторично вернулся на Украину. Тогда под руководством Махно были организованы несколько отрядов численностью до 100 000 чел.

Когда меня взяли махновцы в плен, т. е. отбили от петлюровцев, начальник штаба отряда Горев, имени не помню, мне предложил вместе с ними поехать в Гуляй-Поле по месту пребывания штаба. Горев меня знал, т. к. еще в 1917 г. при организации первого махновского отряда он был в Гуляй-Поле и меня запомнил.

По прибытии в Гуляй-Поле меня встретил Махно и, т. к. петлюровцы меня раздели, приказал меня обуть и одеть. Через несколько дней Махно встретил меня на улице и предложил зайти к нему в штаб. Когда я явился к нему в штаб, он мне предложил остаться у него в качестве телохранителя по его личной охране. Я согласился и остался у него.