– Хороша мораль! – фыркнула Елизавета. – Ты меня убедила, такая Маша могла скрывать только чувства к парню Наташки, но куда делась мораль этой Золушки? Ха, у старшей сестры парней отбивать! Если так, стерва она, твоя хваленая Маша!

– Увы, человек – сложное и противоречивое существо. Наукой установлено, что в корне любого невроза лежит конфликт морали и желаний. Человек хочет чего-то, но его характер и жизненные принципы говорят: так нельзя! Именно они не позволяют человеку удовлетворить потребность.

– О! Это так! – с жаром подтвердила Бойцова. – Если бы не мои принципы, я бы весь Питер за пояс заткнула!

Вдруг ее осенило:

– Так что же, выходит, меня ждет невроз?

Далила невозмутимо продолжила:

– Карен Хорни выделила три основных противоречия. Первое противоречие – между стремлением к успеху и человечностью. Это как раз то, о чем ты переживаешь.

– Да, я не хочу брать за глотку, не хочу быть агрессивной, но ведь приходится, иначе затопчут. А в душе я беленькая и пушистая, – поплакалась Лиза.

Далила вынесла приговор:

– Это уже конфликт. Второе противоречие, – продолжила она, – это противоречие между стимуляцией потребностей и невозможностью их удовлетворения. Мода, реклама призывают купить, а купить невозможно. Вот тебе и новый конфликт – путь к неврозу.

Бойцова сочувственно возмутилась:

– А как без нее, без рекламы?! Сама ведь даю!

И тут же посетовала:

– Наживаются на мне, сволочи, бередят мою душу и здоровью вредят.

Покопавшись в ящике, она бросила на стол журнал:

– Вот, взгляни на проспект. Красный кабриолет – закачаешься! Двести тысяч евро! Хороша я в нем буду в красной карденовской шляпе с белым пером?

– Будешь неподражаема, – усмехнулась Далила.

Елизавета пожаловалась:

– Во запала! Каждый день этот проспект из стола достаю и себя извожу. Как посмотрю, под ложечкой сразу сосет. Того и гляди наживу или гастрит, или язву. Придется бюджет подкосить и купить, – вздохнула она и сквозь зубы добавила:

– Пора сажать за рекламу. На каждом шагу искушают. Я на диету, а они мне шоколад предлагают. Я что, железная? Какая выдержит воля? А вот еще проспект. Посмотри, какие тут виллы! Мама родная! Я точно умру! – схватилась за сердце Бойцова.

Далила (уже без усмешки) заметила:

– Человек гонится за достойным образом жизни и обязательно заболевает. Реклама наносит чудовищный вред человеку, это бесспорно, но кто послушает нас, психологов?

– Ладно, фиг с ней, с рекламой, – махнула рукой Елизавета. – Третье противоречие давай.

– Третье противоречие по Карен Хорни – это противоречие между ощущением безграничной власти в отношении собственной судьбы и чувством незащищенности и беспомощности. Общество убеждает: ты свободен, тебе все доступно, только работай. На самом деле человек не может выбрать себе даже родителей, не говоря уже обо всем остальном: жене, работе, доме, отдыхе и одежде. Как вынужден поступать человек?

Елизавета с компетентностью бизнесмена возвестила:

– Человек плюет на совесть и рвет от жизни куски пожирней.

– А на совесть безнаказанно плюнуть нельзя, – сообщила Далила. – Говоря иными словами, неврозы и соматические заболевания (сердечные болезни, язва желудка, мигрень, полиартрит, хроника легких и т, д.) возникают у человека с нечистой совестью. Поэтому все Золушки рано заболевают и чаще именно соматическими заболеваниями. Они очень тревожные, переживательные и слишком много работают. Маша такой и была: внешне спортивной и сильной, но часто простужалась. Судя по всему, от своей непорядочности она очень страдала, но поделать с собой ничего не могла.

– Вот те на! Она еще и страдала! Тогда почему Маше приспичило влюбляться в парней Наташки? – изумилась Бойцова. – Ей что, не хватало других парней?

– Увы, Маша была охвачена сложной, противоречивой и очень болезненной гаммой чувств. У подростков так часто бывает. Маша была некрасива, а рядом живет красавица. Маша соперничала с Наташей. Она ей жутко завидовала и одновременно ее презирала.

Она ревновала ее к парням и подсознательно к ним стремилась сама.

– Зачем? – поразилась Елизавета.

Далила, вздохнув, развела руками:

– Увы, чтобы разрушить новый роман Наташи.

Так проявлялся ее вампиризм. Маша хотела властвовать над сестрой.

– Что за сдвиг?

– Она Золушка, следовательно, собственница.

Собственность Золушки обычно семья. Но Маша не верила, что в нее кто-то влюбится по-настоящему, она поставила крест на себе как на женщине. Такой взгляд на себя – трагедия для любой девушки, но для Золушки это чрезвычайно мучительно. Ведь Золушка должна хлопотать, должна о ком-то заботиться. Не надеясь выйти замуж. Маша признала собственностью сестру и брата, а собственность должна принадлежать лишь хозяину, лишь ей, Маше. А тут какие-то парни, поклонники. И Наташа им свою любовь отдает.

– А Наташка еще по ней убивается. Да она заела бы Наташкину жизнь, – ужаснулась Бойцова и, кручинясь, добавила:

– О, люди – порождения крокодилов!

Пожав плечами, Далила заметила:

– Жизнь Золушки тоже счастливой не назовешь.

Вампиры вредят не только донорам, но и себе. Маша очень много трудилась, чтобы доказать своим родственникам, как она им необходима. Естественно, она боялась потерять свою власть. Несмотря на то что Маша в семье самая младшая, на ней держался весь дом.

Она привыкла заботиться о брате и Наташе. Наша Золушка была этим счастлива и мила. Но как только возникала опасность потерять это счастье, покладистость исчезала. Оберегая свои интересы, Золушки бывают очень жестокими.

Впечатленная, Елизавета спросила:

– Но как некрасивая Маша могла отбить парня у красотки Наташи?

– Элементарно, – рассмеялась Далила. – Не забывай, Маша умна. К тому же Золушки очаровательны, их обычно все любят. В отличие от Наташи Маша не проявляла эгоизма в открытую. Она могла внимательно выслушать, посочувствовать, поддержать и советом, и делом. Это оружие. Им Маша пользовалась очень умело, одновременно стараясь себе доказать, что она лучше красотки Наташи. И все это протекало на фоне обожания старшей сестры. Старшая сестра была кумиром для младшей. Эти сложные противоречия, естественно, порождали вражду.

Елизавета запротестовала:

– Что угодно, только не это. Вот здесь ты ошибаешься. Сестры не враждовали, в этом я абсолютно убеждена.

Далила заверила:

– Враждовали, но неосознанно.

Бойцова опять восстала. Сузив глаза, она ядовито поинтересовалась:

– Откуда ты знаешь? Ты эту Машу ни разу не видела и с Наташей общалась не больше трех раз, а уже судишь об их отношениях. Да еще так уверенно. Психология психологией, но и я не глухая. Наташка до сих пор обожает сестру. Слышала бы ты, какие она ей дифирамбы поет. Если уж речь зашла о кумирах, то скорей наоборот, это Маша была для Наташки кумиром.

– Подруга твоя сама мне все приоткрыла, – пояснила Далила, вытаскивая из сумочки тетрадку с ответами Замотаевой. – Вот, смотри, что она пишет.

Я спросила, ругались ли сестры? Наташа пишет: «Поругивались иногда». Я спрашиваю: «Кто был зачинщик?» Она пишет: «Маша всегда нападала». Я спрашиваю: «Употребляла ли Маша ругательства и, если употребляла, какие?» Она пишет: «Говорила, что у меня дырки в щеках, щепкой меня обзывала, каланчой и жирафой».

Елизавету ответы не впечатлили:

– Ну и что?

Далила терпеливо продолжила:

– Еще Маша любила подшучивать над сестрой.

Знаешь этот старый прикол?

– Какой?

– «Девушка, у вас нитки из-под юбки болтаются!

Ой, пардон, это ваши ноги!»

– Ну и что? – раздраженно повторила Бойцова. – Все сестры друг дружку подкалывают.

– Совершенно верно, – согласилась Далила. – И по тому, как они это делают, можно составить впечатление и о них самих, и об их отношениях. – Елизавета сдалась и, обреченно махнув рукой, скомандовала:

– Составляй впечатление.

– Золушки стараются всем понравиться и всем угодить. Колкость, задиристость, вредность – это не их стиль. Следовательно, Маша не могла намеренно обижать сестру. Но Маша не ангел, и у нее бывали вспышки обиды, гнева и раздражения. Тем более что Наташа умеет все это вызывать. И вот тут-то получается интересная штука: ругая сестру, Маша практически признавалась той в своей зависти и, как это ни парадоксально, в любви.