– Какие его годы, заболеет еще, – «щедро» пообещала Бойцова.

– Хорошо, – согласилась Далила, – допустим, болеть ему еще рано. Страдальцы обычно начинают страдать годам к сорока, когда осознают, что не тем занимались и жизнь прожита бездарно. Но трудолюбие – их конек. Глядя на Деловитого Страдальца, создается впечатление, что на нем все ездят.

Елизавета разочарованно сообщила:

– Видела я Гошу Кроликова, на нем не поездишь.

Далила заключила:

– Следовательно, и Деловитый Страдалец у нас отпадает. Остается один Вечный Принц. За него говорит и тот факт, что Верховский сам был Вечным Принцем. Сестры обожают старшего брата?

– Обожают. Наташка уж точно, – подтвердила Елизавета.

– И Маша любила Андрея, это бесспорно. Следовательно, черты Вечного Принца для обеих сестер привлекательны. А из этого следует, что обе сестры влюбятся в того из друзей брата, который окажется Вечным Принцем. Я убедила тебя?

– Убедила, – нехотя проворчала Бойцова и, вдруг оживившись, воскликнула:

– А зачем я у Наташки про друзей буду выпытывать? Ты что, сама не можешь познакомиться с друзьями Верховского? Сама их и протестируешь.

Далила смахнула со лба прядь и пояснила с терпеливой усталостью:

– С друзьями Верховского я обязательно познакомлюсь, но вряд ли они согласятся тестироваться. Да я и не стану им предлагать.

– Почему?

– Глупо их настораживать. Выявить Принца беседами вряд ли удастся. Вечный Принц мог стать Королем, это бывает. Бывают и скрытые Принцы. Короче, мне нужны их биографии и воспоминания окружающих. Чем больше информации, тем точнее будет моя оценка. Как друга прошу, Лизеночек, помоги.

Елизавета сдалась:

– Хорошо, я согласна. Говори, что я делать должна.

Далила обрадовалась:

– Делать ничего не придется. Теперь, когда ты все знаешь, побольше говори с Замотаевой о сестре, о друзьях старшего брата. Говори и внимательно наблюдай, не промелькнет ли в ее рассказах чего полезного для меня.

– А портрет Вечного Принца ты мне нарисуешь?

– Обязательно. Он всегда подает надежды. В школе – отличник и любимец учителей. В одноклассниках, разумеется, возбуждает зависть. В институте – все время рвется выступить на научной конференции.

У него все получается. Сверстники Вечных Принцев за это, конечно же, недолюбливают. Он полон идей, вечно в поиске, часто меняет увлечения, лезет на передний план, и небезосновательно. Он способный.

– Отличный парень, – поразилась Елизавета, – в чем же его проблема?

– Настоящие проблемы у Вечного Принца начинаются годам к тридцати пяти. Он все еще подает надежды, так ничего и не добившись. Вот когда точно выяснится, что он не состоялся. Хватаясь за все, он все бросает. Его губит талант, он привык, что ему все легко дается. Но всякое дело требует напряжения, а Принц как раз напрягаться-то и не умеет. Именно в это время особенно проявляется его вампирья сущность. Перекладывая свою вину на близких, он подпитывается их энергией. Вот почему Принцам нравятся добрые Золушки.

– Но ты описала не лидера, а Верховский и лидер, и Вечный Принц.

– Не забывай, он стал Королем, следовательно, решил все свои проблемы. Кстати, – спохватилась Далила, – чуть не забыла сказать: я уверена, что Наташа, наша Принцесса на горошине, одновременно встречалась с двумя парнями. Следовательно, один из романов скрывала.

– И обоих парней она выбрала из друзей старшего брата? – с азартом поинтересовалась Бойцова.

– Разумеется. Ты должна как-то сподвигнуть ее к задушевной беседе.

Елизавета самовлюбленно заверила:

– Я? Легко!

– Мне хотелось бы знать, как? – осторожно поинтересовалась Далила.

Бойцова обиделась:

– Не доверяешь?

– Доверяю, но знать все же хочу. Мне интересно.

– Расскажу ей пару историй из собственной жизни. Похвастаю, как кружила головы двум парням одновременно. Наверняка и Наташка не выдержит. Тут-то мы ее и приловим.

– Молодчина, – похвалила Далила и подумала:

«Однако с Лизой надо держать ухо востро. Она прирожденный манипулятор».

Проинструктировав Елизавету Бойцову, Далила отправилась к другой подруге, к Галине Семеновой.

У Галины случилась беда, о чем она уведомила Далилу, едва та переступила порог ее дома.

– Дождалась! Мой чех[2] наконец-то мне сделал вчера предложение, – с плаксивыми интонациями сообщила она.

Далила не слишком одобряла выбор подруги. Чех Ванек – пьянчуга, бабник и безумный картежник – не казался ей подарком. И все же она, изображая радость, воскликнула:

– Слава богу! Действительно, дождалась! А почему так грустно сообщаешь о его предложении?

– Потому что он предложил мне сыграть с ним в очко! – зло прошипела Галина.

– Ах вот ты о чем, – скрывая настоящую радость, с облегчением вздохнула Далила.

Взглянув на горестное лицо подруги, она устыдилась и, успокаивая ее, добавила:

– Не горюй, все еще впереди.

Галина хлюпнула носом.

– Если и есть у меня что впереди, так это будет не с Ванеком, – сообщила она.

– Почему?

– Потому что я выгнала чеха вчера! Выгнала и даже отобрала ключи!

– Ключи от сердца?

– Нет, от квартиры!

Падая на диван, Далила опешила.

– Значит, не врешь, значит, выгнала! Но как такое возможно? Он же мужчина! Твой бог и кумир! – воскликнула она не с иронией, а просто констатируя факт.

Семенова (в отличие от Бойцовой) относилась к мужчинам как восточная женщина – весьма пиететно, – хоть восточной женщиной и не была.

– Да, в паспорте чеха написано, что он мужчина, но мне наплевать! – смахнув с глаз слезу, гордо заявила Галина и с наслаждением произнесла:

– Я выгнала эту скотину в три шеи! Выгнала!

– Надеюсь, не за предложение сыграть с ним в очко? – осведомилась Далила.

– Нет, конечно. Он оказался женат.

– Кошмар! – отшатнулась Далила, хотя Ванека в этом подозревала давно.

Галина с остервенением повторила:

– Да, женат! В чем, зараза, мне и признался, когда я начала с замужеством на него наседать. Хочешь, тебя огорошу?

Далила не хотела, но послушно сказала:

– Хочу.

Галина плюхнулась на диван рядом с подругой и, вцепившись ногтями в ее холеную руку, с презрительной страстью воскликнула:

– У Ванека в Праге не только молодая жена! Там у него трое детей!

– Ой, мамочка! – взвизгнув, подскочила Далила. – Я не могу больше терпеть!

Слова эти относились к боли, которую причиняли ей острые ногти Галины. Однако Галина, по-своему истолковав вопли подруги, с чувством спросила:

– Ты не можешь терпеть, а мне каково?

– Ужас! – освобождая наконец свою руку и со слезами рассматривая ее, сказала Далила. – Это раны уже, а не царапины. Такие заживать будут долго.

– Еще бы! – яростно подтвердила Галина. – Гребаный Ванек оказался героем-отцом! Трое детей!

Удивляюсь только, чем он их настрогал!

– В каком смысле? – оставив руку в покое, удивленно спросила Далила.

Приученная к дифирамбам и гимнам в адрес многочисленных мужских достоинств Ванека, она искренне изумлялась.

– У него же там, в штанах, нет ничего. Кроме волос. И пота. И мобильного. Он мудозвон! – радостно заявила Галина. – У него все время оттуда звон какой-то идет. Разве нормальный мужик носит мобильный в переднем кармане брюк? А он, импотент хренов, носит. Потому у него и облом, потому и размеры такие.

Далила (не подумав) попробовала возразить:

– Но, помнится, ты говорила…

– Молчи! Я врала! – осадила подругу Галина и, рыдая, призналась:

– Безбожно врала, как врут все бабы, когда хотят вызвать зависть.

– Но зачем тебе зависть у меня вызывать? – поразилась Далила.

Подруга с воем призналась:

– Ах, знала бы ты, как я страдаю!

– Но почему? У тебя же есть все.

– Точно! – согласилась Галина. – Самсонова, ты права! У меня есть все: дурацкая нищая жизнь! Внебрачный ребенок! Слезы в подушку! С мужиками полный облом! Даже отсутствие хорошей работы и ремонта в квартире есть у меня! И пустой холодильник!