Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

(вместо — «моложавый ус» в поэме «Моя именинная»).

Если он слышал или появлялись в печати какие-нибудь хорошие новые стихи, он немедленно запоминал их, читал сто раз всем, радовался, хвалил, приводил этого поэта домой, заставлял его читать, требовал, чтобы мы слушали.

Так было с «Мотэле» Уткина. Маяковский услышал его впервые на вечере во ВХУТЕМАСе. Пришел домой возбужденный и не успокоился до тех пор, пока и мы его не узнали.

Так было с «Гренадой» Светлова, с ранними стихами Сельвинского, со стихами Маршака для детей.

Светловскую «Гренаду» он читал дома и на улице, пел, козырял ею на выступлениях, хвастал больше, чем если бы сам написал ее! Очень нравилась ему «Пирушка» Светлова. Из стихотворения «В разведке» он особенно часто читал строчки:

…И спросил он:
«А по-русски
Как Меркурия зовут?»
Он сурово ждал ответа.
И ушла за облака
Иностранная планета,
Испугавшись мужика.

Он любил стихи Незнамова, просил его: «Почитайте, Петенька, „Хорошо на улице!“» — и ласково встречал Петра Васильевича его строчками:

без пяти минут метис,
скажите пожалуйста!..
(«Малиновый товарищ»)

Часто читали вслух «Именинную» Кирсанова. За утренний завтрак Маяковский садился, напевая:

и яичницы ромашка на сковороде.

В хорошем настроении он бодро пел кирсановское:

Фридрих Великий,
                подводная лодка,
пуля дум-дум,
                цеппелин…
Унтер-ден-Линден,
                пружинной походкой
полк
                оставляет
                                Берлин.
(«Германия»)

Очень нравились ему строки поэта-комсомольца Бориса Веревкина:

И граждане и гражданки,
в том не видя воровства,
превращают елки в палки
в честь Христова рождества.

Он декламировал их на своих выступлениях и дома, для собственного удовольствия.

Одно время часто читал Сельвинского «Мотька-Малхамовес», «Цыганский вальс на гитаре», «Цыганские вариации».

Из стихотворения «Вор»:

А у меня, понимаешь ты, шанец жить…

и

Нну-ну, умирать, так будем умирать —
В компании-таки да веселее.

Из «Улялаевщины» пел, как песню, акцентируя точно по Сельвинскому:

Ехали казаки, ды ехали казаки.
Ды ехали казааки, чубы па губам.
Ехали казаки ды на башке папахи,
Ды на башке папахи через Дон на Кубань.

Часто цитировал строчки Вольпина:

Поэтому, как говорил Жан-Жак Руссель,
Заворачивай истории карусель.
Не Руссель, товарищ, а Руссо.
В таком случае не карусель, а колесо.
(«Королева ошиблась»)

У Маяковского записана парафраза стихов Уткина, очевидно, подошедших ему под настроение:

Кружит, вьется ветер старый.
Он влюблен, готов.
Он играет на гитаре
Телеграфных проводов.[49]

Как-то, кажется в 1926 году, Маяковский пришел домой и сказал, что на завтра позвал Маршака обедать. Черт знает что делают с ним эти старые девы! Человек в ужасном состоянии!

Учительницы изводили тогда Маршака тем, что он «недостаточно педагогичен». Гостей Маяковский приглашал:

Приходи к нам, тетя лошадь,
Нашу детку покачать.

Если собеседник мямлил:

Раскрывает рыбка рот,
А не слышно, что поет.
(«Сказка о глупом мышонке»)

Очень нравилось ему:

По проволоке дама
Идет, как телеграмма.
(«Цирк»)

Провожая девушку домой, он говорил стихами Веры Инбер:

И девочку Дороти,
Лучшую в городе,
Он провожает домой.
(«О мальчике с веснушками»)

Про ребенка, которого давно не видел:

Все растет на свете —
Выросли и дети.

Когда у кого-нибудь болела нога:

Ноги — это гадость,
Если много ног.
(«Сороконожки»)

Про собаку:

Уши висели, как замшевые,
И каждое весило фунт.
(«Сеттер Джек»)

За вином:

Протяните губы те
(Вот вино Абрау).
Что ж вы не пригубите,
«Meine liebe Frau?»
(«Европейский конфликт»)

Перед воскресеньем:

Значит, завтра будет праздница?
Праздник, детка, говорят.
Все равно, какая разница,
Лишь бы дали шоколад.
(«Моя девочка»)

В Берлине в ресторане он заказывал обед официанту: «Geben Sie ein Mittagessen mir und meinem Genius!'» «Гениус» произносил с украинским акцентом: Henius.

Маяковский огорчался, что не может прочесть Гейне в оригинале. Часто просил меня переводить его подстрочно. Как нравилось ему стихотворение «Allnächtlich im Traume sehe ich dich!».[50]

Есенина Маяковский читал редко. Помню только:

Милый, милый, смешной дуралей,
Ну куда он, куда он гонится?
Неужель он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?
(«Сорокоуст»)

Н. Ф. Рябова вспоминает, что в Киеве в начале 1926 года, когда он писал стихотворение «Сергею Есенину», Маяковский без конца твердил, шагая по комнате:

Предначертанное расставанье
Обещает встречу впереди.
вернуться

49

У И. Уткина есть строфа в стихотворении «Ветер»:

Я опутал шею шарфам,
Вышел… Он уже готов!
Он настраивает арфу
Телеграфных проводов…
вернуться

50

Каждую ночь я вижу тебя во сне (нем.).

33
{"b":"197728","o":1}