Приходит первый майский день —
И в Пиблз течет народ
Из городков и деревень
Резвиться, что ни год.
Одежду новую надень —
И, с песнею, – вперед!
Плясать не лень, и петь не лень —
И выпить в свой черед!
Весь Пиблз
Гремит, гудит, поет!
Все девки, вставшие чем свет, —
Пораньше петуха! —
Кричат, хлопочут – спасу нет.
«Хи-хи! – визжат, – ха-ха!».
Там чистят брошку и браслет,
Здесь гладят вороха
Одежек… Суета сует!
И вздор, и чепуха,
И чушь…
А Пиблз гудит, поет!
Вот Мэг, царевна местных краль,
Оделась в тюль и газ.
Дружок-поклонник молит: «Шаль
Накинь! Продрогнешь враз!
Ты хоть поела? Ох, едва ль…»
Но был недолгим сказ —
Рыкнула Мэг: «Твоя ль печаль?
Утихни, свинопас! —
Ша!
Уж Пиблз гудит, поет!»
Сказала Мэг, умерив жар:
«Ох, я лицом черна…
Проклятый летошний загар! —
И всхлипнула она:
– Богач любой, и млад и стар,
Процедит: “Грош цена
Вам, обитателям хибар!
Где щечек белизна?”
Увы!
А Пиблз гудит, поет!»
Здесь жители окрестных мест,
Крестьяне и купцы —
Галдят, снуют, едят и пьют
Шотландцы-удальцы.
Гуляет люд. Волынки гуд,
И дряхлой скрипки визг…
Ликует всяк – но забияк
Немало, пьяных вдрызг —
Ой-ой!
Что ж, Пиблз гудит, поет!
Любовной жаждущий игры,
Шныряет баловник.
Он из березовой коры
Себе сварганил шлык,
И девушек зовет: «Со мной
Пойдемте напрямик
В соседний бор – и под сосной…»
О, сколь же груб язык
Хмельной!
А Пиблз гудит, поет!
Он обнял сразу двух девиц.
Одна вскричала: «Брось!
И грубиянов, и тупиц
Я вижу враз – насквозь!»
Другая хмыкнула: «Дикарь!
Пойдем: не съешь, авось.
Досадно: ловится пескарь,
Да не клюет лосось.
Тьфу!»
А Пиблз гудит, поет!
Тут первая, задрав подол,
Явила голый зад:
Получше сыщем парня, мол!
Глядь! Вот он: весел, млад,
Красив, как бог, могуч, как вол, —
Не парень, сущий клад! —
И разом весь квартет побрел
Слоняться наугад:
Гульнем!
А Пиблз гудит, поет!
Они шагали вчетвером
До городских ворот;
Хлебали джин, хлестали ром —
И тешился народ:
«Ой, дуры-девки! Не добром
Вы кончите вот-вот!
А после – стыд вам и сором! —
Надуется живот,
Как тыква!»
Ух, Пиблз гудит, орет!
Смекнули девки, что верней
Отправиться в трактир
Ближайший, и за счет парней
Себе устроить пир —
Поесть, попить и поплясать
Подале от задир.
«Кабатчица! Родная мать!
Скорей вино и сыр
Тащи!»
Весь Пиблз гудит, поет!
Кривятся девки: «Экий чад!
Какая грязь и вонь!»
Им завсегдатаи кричат:
«Хлебало засупонь!»
А парни рады: сунешь грош
Хозяюшке в ладонь —
И вволю пьешь, и жрешь, и ржешь,
Как очумелый конь!
Приволье…
Ух, Пиблз гудит, орет!
Наклюкались. Ведут подсчет:
«Пол-шиллинга…» – «Шалишь!»
– «Два шиллинга…» – «Заткни свой рот!»
– «Уймись! Умолкни! Кыш!»
– «Ты гнусный мот!» – «Зато не жмот…»
– «Пол-шиллинга? Нет, шиш!
Убью! Ты крепкий обормот —
Я тоже не малыш!
Заткнись!»
Ох, Пиблз гудит, орет!
«Осел! Несмысленная тварь!»
– «А ты болван! Щенок!»
– «Ударю, сволочь!» – «Так ударь!»
И вот – сверкнул клинок.
Народ смутился: «Что за блажь?
Какой в раздоре прок?
Ты наш кабак, дружок, уважь,
И поостынь чуток —
Уймись!»
А Пиблз гудит, поет!
Покуда кровь не пролилась —
Подъем! – и вон! – и в путь!
Но Гильберт рухнул прямо в грязь —
И вздумал прикорнуть.
В грязи – покой, в грязи – уют!
И храп раздался вмиг.
А близ пивной вовсю блюют
Штук тридцать забулдыг:
Лафа!..
Что ж, Пиблз гудит, орет.
Рыботорговец молвит зло:
«Уйму их руготню!»
Сам пьян зело, берет седло
И к своему коню
Спешит, свиреп, как людоед:
«Ужо их разгоню!»
Жена бежит ему вослед,
Честит его родню
И предков.
А Пиблз гудит, поет!
«В атаку поскачу верхом!
Подтянем стремена…»
– «Ступай домой, треклятый хам! —
Орет в ответ жена:
– Домой, злопакостный лошак!
Домой, безмозглый мул!»
Подпруга лопнула. Дурак
Лишь пятками взбрыкнул,
Упав.
А Пиблз гудит, поет!
«Не лезь в седло! Ты пьян зело!
Вставай же, остолоп!
Вставай, немытое мурло,
Вставай, дубовый лоб!»
Торговец гаркнул: «Прочь! Убью…»
– «Ах, чтоб тебя и чтоб!..
Не суйся в драку, мать твою,
Задиристый холоп! —
Цыц!»
А Пиблз гудит, поет!
Жена бушует: «Ишь, герой,
Искатель пьяных ссор!
Эк, рыцарь! Дуй тебя горой,
Болван и бузотер!
В седло, скотина, прыгать лих —
Да сваливаться скор!
А ну, домой!» – Торгаш притих,
И смолк семейный спор.
А Пиблз
Гудит, гремит, орет!
Умен был тот, кто, выпив, дрых:
Во избежанье драк
В колодки сразу семерых
Забили забияк.
И Джон, заплечных мастер дел,
Каравший бедолаг,
С улыбкой радостной вертел
Толстеннейший рычаг
Колодок.
А Пиблз гудит, поет!..
Вот Вилли, мельник молодой.
Какой у парня бас!
«Волынщик – жарь, волынщик – дуй!
Пора пускаться в пляс!
Потешь задорною дудой
На славу нынче нас!»
И Вилли черной бородой
Внушительно потряс:
«А ну!»
А Пиблз гудит, поет!
И все отправились гуртом
На загородный луг:
Сперва спляши – и спой потом,
Коль на ухо не туг!
О, сколь забав, и сколь утех
У горожан с утра!
Не гаснет гам, не молкнет смех —
Но, право, знать пора
И честь…
А Пиблз гудит, поет!
Вовсю клокочет кутерьма —
И всем она мила!
Глянь: Тибби к мельнику сама
Игриво подошла:
«Стоймя сплясали – что ж, теперь
И лежа спляшем – во!
Мой дом – вон там; открыта дверь,
А дома – никого,
Ей-ей!»
Что ж, Пиблз гудит, поет!
Волынщик молвит: «Задарма
Играю – срам и грех!
Прямой убыток! Тьфу! Чума
На вас, пройдох, на всех!
Гоните пенса полтора —
Иль прохудится мех:
В нем обнаружится дыра
Величиной с орех —
Клянусь!»
А Пиблз гудит, поет!
Но вот веселье улеглось,
Утихли шум и гам…
Негоже парню с девкой врозь
Пускаться по домам!
Алисе прошептал Уот,
Бесхитростен и прям:
«Пойдем – всю ночку напролет
Очей сомкнуть не дам,
Голубка!»
Уже стихает Пиблз.
Шипит Алиса: «Прочь пошел!
Нет: харя, точно блин, —
А похотлив-то, как козел,
Спесив, что твой павлин!
Ты гол, мерзавец, как сокол!
Скотина, сукин сын!
Да ты…» И загремел глагол,
Обидный для мужчин —
Фу!
Но умолкает Пиблз.
Давно истлел уже закат,
Уже сгустилась ночь —
И всяк угомониться рад,
И всяк уснуть непрочь.
Но будет нам гулять не лень,
Когда минует год —
И с шумом, в первый майский день,
Стечется в Пиблз народ.
