Меларн впивался в них взглядом, тихо определяя, кто из них попытается сделать то же, что и Пири. Яд добрался до его левой руки: пальцы казались толстыми и одеревеневшими. Но, поразив руку, яд прекратил распространяться. Он был недостаточно силён, чтобы убить Меларна.

Все четыре застывших ученика могли видеть и слышать его, даже если не могли пошевелиться или ответить. К'арлинд мельком взглянул на Пири. Струйки дыма поднимались от его груди, заполняя воздух запахом жареного мяса. Меларн обшарил карманы ученика и нашёл кольцо.

— То, что он сейчас сделал, — сказал маг, кладя в карман кольцо Пири, — было глупо, — своей здоровой рукой он поднял кииру, чтобы все могли её видеть, — Я обещал поделиться с вами тайнами камня знаний. Я сдержу обещание, но только если смогу доверять вам. Ваши действия, которые вы предпримете после того, как чары, что я наложил, спадут, определят, сдержу ли я обещание. Тем временем поразмышляйте над фактом, что я — мастер этой школы, а вы, четверо оставшихся — всего лишь ученики. Ведите себя соответствующе.

К'арлинд посмотрел на грани кииры и тяжело вздохнул. Хватит ли у него смелости коснуться ей своего лба? Сделает ли камень знаний его слабоумным или просто удалит всю информацию о нём, что он узнал?

Он почувствовал, что чужой разум давит на него. Элдринн. Разум мальчишки был полон гнева и буйства. Единственная мысль просочилась сквозь заслон:

— Я пытался предупредить тебя о Пири. Я видел, что он снял своё кольцо.

Бровь Меларна изогнулась:

— Неужели?

Он ошибся насчёт мальчишки: он не пытался сплести заклинание. Маг стоял, поглаживая подбородок, и размышлял, отпустить ли Элдринна. Очарование, что удерживало учеников на месте, защитит его от их посягательств, но если что-то пойдёт не так, то мальчишка мог бы помочь.

К'арлинд коснулся лба мальчишки, освобождая его.

— Стой там, — сказал Меларн. — Молчи и наблюдай.

Элдринн кивнул. Он сделал точно так, как ему сказали.

Меларн глубоко вдохнул. Затем он коснулся киирой своего лба. Нечто ворвалось в его разум, заполняя его. Его собственное сознание стало маленькой, ускользающей вещью. Крошечная рыбка, плавающая вслепую в огромном океане времени. Другое сознание неслось к нему: огромный объект, наполненный знаниями. Тысячи и тысячи воспоминаний соединённых в одну сущность. Интеллект К'арлинда — приобретённые за столетия обучения, был тусклой свечой, по сравнению с ярким красным пламенем объединённой мудрости. Этот огонь ослепил, опустив его несерьёзные мысли до незначительных теней.

Но, в то же самое время, сущность приветствовала и согревала его.

К'арлинд Меларн?

Губы Меларна сформировали слово согласия:

— Да.

Добро пожаловать, внук.

Третье слово обладало более глубоким значением. Слово «Внук» не отражало всей глубины смысла. Кто бы не говорил через кииру, он был намного древнее, нежели К'арлинд и это понятие. Их разделяли не столетия, а целые тысячи лет.

Да.

К'арлинд уже не видел коридор, в котором стоял, дверь или учеников. Всё это стало далёкими тенями. Его мысленный взор полностью заполнился фигурой кииры, сформированной для него. Женщина с длинными белыми волосами и лицом, что напоминало лицо матери К'арлинда, только без резких черт и пронзительных, подозрительных глаз. Вместо этого, лицо женщины выражало спокойствие и печаль. На её лбу была киира. Маг был поражён тем, каким тёмным казался камень на её коже. Её тело было не эбенового цвета, а на несколько оттенков светлее. Тёмно-коричневым.

Понимание пришло к К'арлинду.

— Вы тёмный эльф, — сказал он. — Не дроу.

Я — та, кем мы были.

Фигура внезапно изменилась. На месте женщины стоял мужчина, с такой же чёрной кожей, как и у Меларна.

И я — тот, кем мы стали.

— Я рад встрече с вами, прародители, — сказал, низко кланяясь, К'арлинд.

Волнение нахлынуло на него. Наконец то! Тёмные эльфы, жившие ещё до Спуска! Он даже не мог предположить, какие тайны могли хранить их умы.

Высшая магия?

Меларн насторожённо кивнул. Он должен держать свои мысли в узде. Киира в состоянии прочесть каждое слово, даже если он его и не скажет.

— Да, если вы научите этому меня.

Глаза мужчины-предка сверкнули.

Именно из-за Высшей магии нас и осудили! Мы были неразвращенными, всё ещё чистыми. Не такими, как они.

Голова К'арлинда повернулась в сторону, направленная не его разумом. Камень знаний заставил посмотреть его на тусклые тени, что были его учениками.

И всё же мы были обречены разделить такую же судьбу, как и эти Илитири.

Разум отпустил Меларна. Облегчение затопило его. Потеря контроля над своим телом, даже на мгновение, заставляла его чувствовать себя неловко, как в то время, когда он носил кольцо раба.

Аривандаару не хватило стереть Миеритар с лица Фаеруна своим смертельным штормом, — присутствие разума не покинуло мага, — Они, возможно, и оставили немногочисленным выжившим их жизни, но даже капли милосердия не было в них. Они и их союзники пожелали изменить наши тела и увести нас с поверхности, навсегда заключив нас в тюрьму в Тёмных Королевствах, оставив вместе с теми, чьего союза мы никогда не искали.

К'арлинд шумно вдохнул, осознав то, что ему только что сказал предок. Эти два слова. «З'ресс» — сохранять господство или заставлять силой. И «Фаэр» — волшебство. Меларн всю жизнь слышал эти слова, но только в обратном порядке. Как Фаэрз’ресс — «волшебство, которое удерживает». О Фаэрз’ресс ему рассказывали с тех пор, как он был новичком в Тайной Консерватории, и это слово стало родным Подземью. Форма сырой магии, подобная вулкану, или мчащемуся речному потоку, которой может либо создать, либо разрушить камень. Это было что-то, что всегда было вокруг, с момента создания мира.

Если поменять местами слова, то термин приобретал совершенно другое значение. «Доминирующее волшебство». Волшебство, которое заставило.

— Вы хотите мне сказать, что Фаэрз’ресс создано Высшей Магией? — спросил К'арлинд. — И оно связано со Спуском?

Оно создало большую часть Тёмных Королевств Внизу. Оно погрузило нас в тюрьму, и заперло там, — мужчина нахмурился. — У вас никогда не возникало вопроса, почему города дроу стоят в областях, которые пропитаны Фаэрз’ресс?

К'арлинд понял:

— Потому, что мы притягиваем его? Тогда это имеет смысл. Это гарантировало бы, что мы не сможем телепортироваться. Или использовать прорицание, чтобы просмотреть Мир Наверху.

Таким образом, нас «сдерживали». Один волшебник Аривандаара использовал это слово для нашего заключения. Мы обычным способом могли вернуться на поверхность — подняться по тем немногим туннелям, что создал Фаэрз’ресс. Но каждый раз, когда мы появлялись, воины Аривандаара отбрасывали нас назад, — мужчина печально покачал головой. — И теперь, через ваши мысли, мы понимаем, что стало возможно сбежать из этой тюрьмы и увидеть дневной свет. Но теперь и эта свобода ускользает от нас. Фаэрз’ресс спал, но сейчас пробудился вновь.

— Я сыграл свою роль. Я телепортировал Защитников к Акрополю. Независимо от того, что сделают Карги, камень отречения будет уничтожен.

А если нет?

Мужчина стал женщиной с которой говорил К'арлинд, когда только поместил на лоб кииру.

Я разочаровалась в тебе, внук. Я ожидала большего от того, кто принёс клятву Леди.

К'арлинд посмотрел на запястье, где висел знак его Дома на браслете. Глиф, которым он изображал, был не просто пересекающимися линиями. Он символизировал, как и заметил Зарифар, фигуру танцующей женщины.

Эйлистри.

Меларн тихо прошептал:

— Кровь Матери.

Мужчина вернулся.

Именно так, внук. Это течёт в твоих венах, и в крови тех, кто может проследить свою родословную по линиям крови назад, к тем, кто чистыми спустились из Миеритара. Я думаю, нас осталось немного, и становится меньше с каждым поколением. Илитири смешивают свою кровь с нашей, производя всё больше потомков, что несут в себе заразу демона. Но я рад слышать, что некоторые из нас продолжают служить богине. Некоторые из нас помнят и сохраняют веру.