Я не дам Ему загулять, хмуро думала она, предполагая, что Господин не ночевал, и рассчитывая в дальнейших домашних хлопотах найти подтверждения этому. Вообще, думала она, пора бы мне появиться на Его работе и посмотреть, каковы там дела; уж мне ли не знать, как это делается, чтобы никто ничего не заметил… Если здесь замешана женщина, думала она, не завидую этой бедняжке; ох, и жестоко расправлюсь я с ней! Милая Госпожа, как страдает… хоть Он и Господин, но так нельзя поступать — это неправильно, некрасиво… Не позвать ли невзначай Веронику? Может, она развлечет Госпожу…

— Марина, — сказала Госпожа, — у нас большие проблемы. Не могу с тобой не поделиться; ты должна знать.

Марина замерла.

— С Филиппом беда, — сказала Госпожа и всхлипнула. У нее перехватило голос. У Марины перехватило сердце. — Его… Его…

— Да, Госпожа…

— Его украли бандиты. Держат в заложниках.

Волосы на голове Марины зашевелились от ужаса.

— Как… ой!

Она почувствовала, что вот-вот хлопнется в обморок. Это было нельзя. Она никак не должна была этого допустить. Она раскрыла рот, глотая воздух, как рыба.

— Какой кошмар. Я думала, это только в Чечне.

— Не только.

— Бедная Госпожа… как Вы, должно быть, натерпелись! Когда это произошло?

— Вчера… вечером, что ли… после обеда…

— Вы заявили в милицию?

Госпожа зарыдала.

— Нельзя! Они сказали, что если… если я заявлю, они будут отрубать Ему пальцы и присылать мне!

Они будут отрубать пальцы моему Господину.

— Они звонили Вам?

— Нет. Звонил Вальд… это наш друг, коллега Фила… он собирался вести с ними переговоры…

Госпожа слегка успокоилась.

— Очевидно, они вышли на него. Он сказал мне, чтоб я сидела здесь и не дергалась. Кстати, никому не открываем; я тоже в опасности, а может, даже и ты… Час назад он встретился с еще одним человеком, их партнером, с которым все это как-то может быть связано.

— Это случайно не тот, с кем… не «Цельный Бензин»?

— Как ты угадала? — удивилась Госпожа.

— Я просто больше ни о ком не слышала…

— Именно тот… Эскуратов…

Господи, ужаснулась Марина. Ведь именно об этом контракте Господин говорил… с Вальдом? да, с Вальдом, в тот самый день, когда она впервые увидела Его. Она не особенно-то прислушивалась к содержанию… но Господин был совершенно точно против; потом Господин разговаривал с этим Эскуратовым… она подслушивала, но тоже в основном голос, не слова — а жаль! что-то не очень ладилось… что-то заботило Господина… и, выходит, не зря.

— Так что они делают-то? — спросила Марина.

— Собираются ехать. Вряд ли он будет знать куда.

— Ну понятно.

Они будут отрубать пальцы моему Господину.

— Он обещал позвонить перед выездом.

— Я буду ждать с Вами, можно?

— Да. Марина!

— ?

— Не вздумай ничего убирать: плохая примета.

— Как скажете. А когда он позвонит… когда они уедут, я пойду в церковь, хорошо?

— Ах да… ты же… Можно мне с тобой?

— Но я хожу в католическую, — смутилась Марина.

— Это ничего… я много раз была в католических…

— Ну конечно. Лишь бы он позвонил.

— Да.

Они будут отрубать пальцы моему Господину.

Через полчаса или час — трудно сказать точно, через сколько, когда каждая минута кажется вечностью — раздался звонок. Две женщины одновременно метнулись к трубке. Госпожа бросила на Марину негодующий взгляд. Марина смутилась и опустила голову. Госпожа протянула руку к трубке, но внезапно отдернула ее, как от горячего утюга.

— Подними ты.

— Я?

— Если это не он, скажешь, что меня нет. Быстро!

— Я как раз и хотела…

— Я поняла… бери же!

Телефон издал второй звонок. Госпожа думает о Веронике, подумала Марина, поднимая трубку. Она не хочет сейчас Вероники, но не хочет подвергать ее лишней опасности, а еще — обижать внезапным своим отстранением или двумя словами никчемного разговора… Она не назвала вслух ее имя, но она думает о ней. Ай да Госпожа… даже в такую минуту не теряет самообладания!

— Алло? — сказала Марина.

Это был Вальд, и она тут же передала трубку Госпоже. Вальд звонил с дороги. Он сказал, что в составе небольшой колонны едет по Успено-Рублевскому шоссе, что в другой машине едет Эскуратов, что он не знает, куда они направляются, и чтобы больше звонков от него не ждали, так как телефон, по идее, должны вот-вот отобрать.

Четыре джипа, разбрызгивая мокрый снег, цугом неслись по второстепенной загородной трассе. В головном джипе, кроме водителя, были двое в кожаных куртках; один из них дремал, а другой, поглядывая за окно, иногда улыбался сам себе и в такие минуты становился похожим на череп. Второй джип был битком набит — то были люди Ильича, включая его самого, сумевшего, видно, выкроить час-другой из своего напряженного графика. Под стать второму джипу был и третий, заполненный людьми Эскуратова, включая его самого. Последний джип, в отличие от двух предшествующих, был почти пуст; в нем сидел единственный пассажир — Вальд Померанский.

По другой трассе и с другой стороны к назначенному пункту встречи приближалась другая колонна, очень похожая. Единственной разницей в составе автомашин было то, что в этой другой колонне один из джипов был отечественного производства. Все четыре машины этой колонны были умеренно полны вооруженными людьми в полувоенной форме; единственным невооруженным и одетым не как все был Филипп *ов.

Обе колонны встретились на пустынном, унылом перекрестке, где от дорожного указателя остался лишь столб, и далее двинулись в одном направлении. Ехали они таким образом не более десяти минут. Показалась туристская или, может быть, охотничья база — здесь путников ожидали два не слишком изысканных, зато больших и обильных стола; была приготовлена и сауна с девочками — но как бы на всякий случай, поскольку надобность в ней зависела от того, как пойдут дела за главным столом.

Восемь машин остановились вдоль длинного дома — со стороны это напоминало, наверно, заезд отдыхающих. Пассажиры выходили из машин по определенной системе и небольшими группами проходили вовнутрь, а некоторые так и оставались на воздухе; все это уже меньше походило на заезд, но вопросов у персонала базы не вызывало.

— Короче, — сказал после не слишком долгих рукопожатий и пяти застольных минут плотный человек с крупными чертами лица и короткой стрижкой, которого все называли и который сам представился странным имечком «Вуй», — чтоб все было ясно. Здесь никакая не разборка, не сходка… просто встреча по просьбе некоторых. Я вижу так: люди поступили неправильно и не понимают. Я — не то, что за ними никого и, значит, надо наказывать. Я — то, что если не понимают, значит, надо объяснить людям, поучить людей. А уж если и тогда не поймут…

И он выразительно развел руками.

— Кто от вас? — спросил он в сторону Вальда.

— Зачем же так официально, — улыбнулся Вальд, — если вы про «ВИП-Системы», нас тут всего двое…

— Хорошо, — мягко произнес Вуй. — Значит, вы, двое, не понимаете, что залезли в чужой огород.

— Нас наняли работать, — уточнил Вальд. — У каждого свой способ зарабатывать на жизнь. Мы вот делаем технические системы. Если говорить об огороде, это все равно что хозяин нанял нас вскопать этот огород, мы начинаем копать, а нам говорят — ребята, вы зачем сюда влезли.

Вуй помолчал.

— А если до вашего к хозяину подрядились другие?

— Мне кажется, — осторожно возразил Вальд, — вообще-то это дело хозяина.

— А если хозяин вам сказал: ребята, уже обещано?

— Но он же нам так не сказал.

— Да ну?

В голосе Вуя послышалась слабая, отнюдь не гипертрофированная издевка; это была реплика или профессионального актера, или профессионального устрашителя. Вуй не производил впечатления актера. Вальд переглянулся с Филиппом, сидящим на одной с ним стороне стола, но отделенного от него несколькими качками. Прозвучавшая реплика нехороша — только и смогли сказать друг другу их настороженные взгляды.