Некоторое время висело молчание. Потом Дима встал, и, сказав только «Спокойной ночи», вышел. Он не сомневался, что всё уже сказано.

Марк сидел и смотрел в никуда, размышляя над словами друга. Он много узнал. Очень много. И упомянул про Шута. Как он может быть связан с изнанкой карт? Заботой Марка была совсем другая история. Но он не мог позволить той маленькой ведьмочке умереть… Лина… В Дите о ней молчат, но… Она должна победить!!

Шаги. Дверь открылась, и заглянул Дима.

— Я забыл сказать, что, если где и стоит искать, то это в подвале «Сапфира».

— Где?

— Где услышал. Думаю, желательно прямо сейчас.

— Но ты же сам говорил…

— Я передумал. Ладно, пока.

Дима вышел. К сожалению, Марк уже не мог видеть, как его фигура растаяла в воздухе, оставив на ковре выжженный рисунок. Шута…

На виски что-то давило. Глаза болели. Во рту ощущался металлический привкус. Руки и ноги почему-то категорически не хотели двигаться. В общем, чувствовала я себя просто отлично. Но, учитывая предшествующие обстоятельства, странно, что я вообще жива. Кирилл, конечно, целуется очень хорошо, но это не мешает ему быть порядочной сволочью. Пожалуй, стоило открыть глаза, что я и проделала. Нормально видеть я смогла далеко не сразу: пришлось привыкать к тусклому свету.

Когда же окружающее, наконец, предстало перед глазами, я пожалела, что иногда являюсь отличницей и культурной девочкой — такие выражения просились на язык.

Я была в каком-то тусклом помещении, судя по запаху земли, сырому полу и идущим у стен трубам — подвале. На этом кончились плохие новости и начались очень плохие. Просто из земли выползали чёрные змеи, крепко связывая меня по рукам и ногам.

Да уж, отлично. Хотя. Змеи — не верёвки, они живые. А у меня бабушка ведьма. В общем, стоит попробовать.

Я сконцентрировалась на сознании одной из змей — и тут же напротив моего лица очутились глаза, полыхающие расплавленной лавой, а железные зубы потянулись к моему горлу. Ой. Видно, у этой зверушки плохо с чувством юмора.

Из глотки змеи вырвалось предупреждающее шипение. Я замерла, стараясь не шевелиться. Спустя несколько томительных секунд жуткие клыки отодвинулись от горла — зверёк снова обвил меня, прикрыв пылающие глаза. Я так поняла, это был вежливый намёк: магию к этим красавицам лучше не применять, движений лишних не делать. Супер! Я ещё раз огляделась. Дверь располагалась почти у меня за спиной; она была приоткрыта, но разглядеть всё хорошо не было невозможно: стоило слегка повернуть головой, как змеи зло зашипели и зашевелились. Поэтому, когда за моей спиной раздались чьи-то шаги, я даже не смогла обернуться.

Скрипнула дверь. Каблуки застучали по полу рядом со мной. Вскоре вошедшая оказалась в поле моего зрения. Надо признать я совершенно не удивилась, увидев её.

С минуту мы с Филоной молча, спокойно смотрели друг на друга. Я решила предоставить ей начать разговор.

— Итак, ты здесь, — произнесла она неспешно, явно пользуясь положением хозяйки ситуации, — Для начала учти: стоит тебе использовать свои способности без моего согласия, одна из этих красавиц слегка отгрызёт тебе голову. Можешь поверить — на них твой гипноз не произведёт впечатления. Они из окрестностей Дита. А, ты не знаешь, какие там обитатели? Конечно, ведь все знания об искусстве, в которое ты по глупости сунулась, ты черпала только из карт. Какая жалость! Ты слишком похожа на свою бабку. Без карт ты никто.

Филона говорила это голосом, который буквально источал презрение. Я ощутила, что невольно начинаю злиться. Молчать я уже просто не могла:

— Вот как! Интересная теория! Скажи, милая, если уж я такая бесполезная, что я здесь делаю? К чему ты тратишь столько сил и возможностей на змей? Я твой враг, ты мой враг. Я никто? Тогда кто ты?

В её глазах полыхнуло бешенство. Ведьма резко метнулась вперёд и наотмашь ударила меня по лицу. В ушах тот час зазвенело. Я машинально лизнула губу и ощутила солоноватый привкус крови.

— Молчать! Говори лишь тогда, когда я спрашиваю!

Я промолчала, здраво рассудив, что последняя фраза не похожа на вопрос, а всё, что стоило сказать, я уже сказала. Филона тоже не произносила ни слова; она глядела на меня, и гнев в зелёных глазах плавно погасал. Наконец, она вновь заговорила:

— Что ж, в какой-то мере ты права. Ты перешла мне дорогу и дожила до сегодняшнего дня. Это похвально.

— И мы все здесь собрались, чтоб произнести хвалебную оду великой мне? Давай по существу, а?

Филона пристально взглянула на меня. В глубинах глаз задрожал, как роса на тонкой паутинке, насмешливый смех.

— А ты быстра, девочка. Любишь говорить «В», пропуская «А» и «Б».

А как же банальный сценарий? Где монолог торжествующего злодея? Может, рассказать тебе всю правду о моих деяниях? Времени у нас полно.

— Оно тебе надо? Что, заняться больше нечем? В твоих «злодеяниях» я и сама разберусь, да и ночами лучше спать буду. Скажи-ка, что я здесь делаю и почему я до сих пор жива?

— А ты спешишь умереть?

— Ой, Филона, брось. Мы обе прекрасно знаем, что я зачем-то тебе нужна. В другом случае ты б уже давно меня тихо прикончила, не тратясь на спецэффекты. Не распространяйся о всякой ерунде и не считай меня такой глупой, — холодно отрезала я.

Филона буквально ошпарила меня взглядом, в котором уже явственно проступила ненависть.

— Хорошо, давай побудем деловыми людьми. Ты действительно нужна мне живой и разумной.

— Разумной? А, Кирилл!

Ведьма пропустила мою реплику мимо ушей. Она сделала знак змеям, и они сомкнули кольца так узко, что я едва могла дышать. Затем она вытащила из кармана карты, так что они остались где-то в метре от моего лица. Я бездумно приметила странный маникюр женщины: чёрный меч на красном фоне. Я это где-то уже видела…

Вдруг карты полыхнули особо ярко, и Филона их выронила, неприятно взвыв: ей явно обожгло руки.

Я невольно ощутила моральное удовлетворение. Прочитав это в моих глазах, Филона яростно зашипела.

— Они мои. Я ради них убивала, я предала ради них! Она, Алика, моя тётка, подарила мне их! Я предала мать ради них! Какое право ты, глупая девочка, имеешь на это могущество? Я, я, лишь я достойна этой власти! Она — мой лучший, самый сладкий наркотик! Я ни с кем её не буду делить! Ты как бабка: корчишь из себя святую, помогаешь, но это всё ложь, мне ли не знать!

Я смотрела на неё с нарастающим страхом. Волосы растрепались, губы дрожали, в глазах горел странный огонь. Она выглядела совершенно безумной. Филона, видимо, осознала это, потому стремительно отвернулась. Когда она вновь взглянула на меня, её взгляд стал спокойным и хладнокровным.

— Встать! — резким каркающим голосом сказала Филона.

Спорить с психованными тётеньками, которые ещё и «обожгли пальчики», себе дороже. Я послушно встала, чувствуя, как недовольно зашевелились змеи. Миленькие такие гирляндочки…

— Теперь подойди и возьми карты. Только без глупостей! Помни о змеях!

Угу, забудешь тут. Я медленно сделала несколько шагов вперёд, присела, стараясь не потревожить змей, и осторожно взяла в руки карты. Я сразу ощутила бурлящую в них скрытую энергию. Мой разум автоматически, просто по привычке потянулся к ней — но резко распахнувшиеся пылающие глаза одной из змей послужили достойным напоминанием. За спиной раздался смешок Филоны:

— Ну как, убедилась? Даже не думай об этом.

Женщина молча, оценивающе смотрела на меня. Я же, не имея особого желания заглядывать в её ясные очи, оглядывалась по сторонам.

Дверь была распахнута настежь, и видна была железная лестница. Впрочем, меня больше заинтересовал темноглазый индивид, вольготно опершийся об дверной косяк. Поймав мой взгляд, Кирилл только насмешливо кивнул мне, как бы приветствуя. Я пожала плечами и повела бровями, мимикрией дав понять, куда ему следует идти со своими кивками. Его губы тронула улыбка.

Тем временем я снова повернулась к Филоне. Игра в молчанку начала уже надоедать, потому я решила подать голос: