— Бедный ребёнок! Ты в 9, видно, уже спишь? Конечно, мамочка не выпускает!

— Дима, не смешно! Да я уже две ночи вообще не сплю, а целыми днями бегаю от выставки к милиции и обратно! — голос парня сухой и выцветший. Чувствуется, что он устал.

— Ну, сам понимаешь, что твою домработницу мне хочется найти не меньше, чем тебе.

— Без твоей красавицы я как-нибудь обойдусь, а вот карты мне нужны срочно.

— Вот видишь, наши интересы опять совпали. Найдётся похититель — найдётся и украденное. И наоборот. И у меня была интересная информация, но, если ты так хочешь спать…

— Прибью.

— Значит, уже не хочешь?

— Дима, ты хоть понимаешь, что со мной сделает отец, когда вернётся и поймёт, что карты пропали! Да что там! Что с ним сделает та женщина со странным именем, из коллекции которой мы их взяли! Да эти картонки стоят, как моя квартира. Я просто устал. Мы уже несколько дней бьёмся, как рыбы об лёд.

Марк замолчал, погружаясь в воспоминания. Ему казалось, что эта кража имеет куда большее значение, чем кто-либо из смертных мог предположить.

Он не почуял Анну. Он не мог почуять карты.

Игра… Марк поморщился. Кто-то вертел ими, как марионетками. Зачем? Как знать. Но он ощущал, что это чертовски важно.

На ту встречу он пошёл вместе с отцом. Когда женщина, у которой была своя коллекция, показала им карты, Марк понял, что они нашли сокровище. Но было ещё кое-что.

Ясно, чётко он ощутил исходящую от неё силу и угрозу. И невероятный поток энергии, что исходил от карт. Но к чему ведьме отдавать такую реликвию?

— Вы могли бы предоставить их для выставки?

Лукавый взгляд странно смотрелся на этом лице.

— Я не против…

Марк мечтал о том, что отец откажется…

— Но одно уточнение. Мы подпишем договор. Если моя семейная реликвия исчезнет, вы выплатите мне её стоимость и компенсацию.

Его насторожило это условие. Но отец подписал без колебаний…

В двери Марк обернулся и встретился глазами с Аликой.

Да, она почуяла, кто он, и насмешливо сказала:

— Игра началась!

Отец так и не услышал этого…

— Эй, о чём задумался?

— Да так, о лирике.

— И как её зовут?

— Кто-то сегодня нарвётся! — подозрительно ласково сказал Марк.

— Неплохое имя, — оценил Исаенко, но под взглядом друга вдруг резко посерьёзнел, — Но то, что я тебе расскажу, ещё лучше. Можешь быть доволен в одном — Алика вряд ли потребует карты назад. В противном случае, я знаю, чем мы сможем на неё надавить.

Глаза Марка слегка сузились.

— Ты это о чём?

— В общем, у папочки есть ассистент, который поимел от его конкурентов большие деньги. Я об этом чисто случайно узнал. А если я так же случайно проговорюсь, Виктора Павловича по головке не погладят. В общем, он почти добровольно согласился мне помочь.

— И?

— Аня с самого начала работала на Альбину Цветову.

— ЧТО?

— И её напарницу зовут Анжелика. Её нашли мёртвой два дня назад, как раз тогда, когда пропала твоя Лика. Кто-то неумело инсценировал самоубийство.

— Блин…

— Марк, это ещё игрушки. Ты сильно огорчён тем, что девчонка умерла?

— Ну, неприятно…

— Вот-вот. А не ты ли мне несколько дней заявлял, что жить без неё не можешь?

— Я понятия не имею, что это было. До того, как мы пошли в «Сапфир», я правда без неё не мог. Но когда она отказалась помочь Лине…

— Тебе знакомо имя Филона?

— Это из легенды о тех картах. Филона, ведьма, предавшая сестру, мать и ещё 12 человек. А с чего ты спросил?

— Определённые круги называют Альбину Цветову Филоной. Знаешь, Марк, после того, что я узнал, я склонен думать, что всё дело именно в легенде. Возможно, эти карты не просто антикварная ценность.

— Шутишь?

— Знаешь, сколько Алике лет по документам? 158.

— …!

— Согласен. Но в паспорте значится — 58. Подумаешь, одна цифра! Они сотрудничали с Цветовой когда-то. У Алики двое детей и две внучки: Лизавета и Лина.

— Лина?

— Видимо, мы подумали об одной и той же особе. И потом, вспомни, как ты реагировал на Лику. И Анна, стоило ей пожелать, могла подчинить меня своей воле. Эти ведьмочки Филоны сами как наркотик. Они подчиняют разум.

— Дима, ты никогда не замечал, как на Кирилла реагируют девушки?

— Да, видимо, ему просто передалось по наследству. То есть, ты склонен согласиться со мной?

— Это странно, но всему нужно искать логичное объяснение. Иначе мы тут начнём гоняться за сектами и истреблять чёрных котов.

— И стрелять в шутов.

— Каких шутов? Ты что, бредишь?

— Иногда мне кажется, что да.

Марк пристально взглянул на собеседника и только сейчас заметил, что тот сам на себя не похож: под глазами тени, усталый вид, на руках странные порезы. Чёрт, во что ты ввязался, друг?

— Что с руками-то?

Дима прикрыл глаза.

«Хорошо-таки, что я тогда проявил любопытство», — с удовлетворением подумал он, глядя в широкую спину папиного ассистента. Теперь информация по Алике и Альбине удобно лежит в руках. И по Анне…тоже. Попрощавшись с милой улыбочкой садиста, Дима стремительно вышел. В лицо дохнуло вечерней прохладой. Надо будет отчитаться Марку о проделанной работе, правда, сейчас уже поздновато.

Дима ввинтился в пёструю толпу и медленно двинулся по улице. Его квартира была совсем недалеко, потому можно и пройтись. И по дороге заняться увлекательным чтивом.

Впрочем, стоило открыть первую пухлую папку с документами, как хорошее настроение улетучилось. Сразу стало понятно странное выражение лица Виктора Павловича и его вечно повторяющуюся фразу: «Всё правдиво, можешь не сомневаться!». Дело в том, что по документам Алике выходило 158 лет. Причём в 115 она проходила свидетелем в деле об убийстве Арины Цветовой, а после организовывала какой-то непонятный бизнес вместе с её дочерью, Альбиной. Однако вскоре они разошлись с серьёзным скандалом.

Высказав себе под нос всё, что он думал по поводу этой ерунды, Дима открыл папку Альбины Цветовой. Вот тут стало совсем интересно. Анна, Филона, наркотики…

Руки сжались в кулаки, безжалостно скомкивая бумагу. Так вот кому он на самом деле обязан полугодом сущего ада!

Его внимание вдруг привлекло какое-то движение на грани восприятия. Он резко обернулся.

Его глаза остановились на зеркальной витрине какого-то бутика. Он видел собственное отражение в зеркале и отражение девушки, стоявшей за его спиной. Это была…

Сколько он себя помнил, он всегда замирал, когда её видел. Даже тогда, когда она была полностью загримирована, эти глаза он ни с чем не мог спутать. Но сегодня…

Её отражение, её тело, но глаза не её. Дима обернулся и не увидел за спиной никого.

Но отражение Анны стояло там, в зеркальной поверхности, и смотрело на него. Спокойная, властная, но не та. Как фантом…

Отражение прыгнуло вперёд, и бледная копия Анны остановилась перед ним, глядя в глаза. А потом заговорила тихо и безжизненно:

— Не играй с огнём, а то можешь обжечься. Если ты и дальше будешь идти по этому пути, наш с тобой танец покажется бледной тенью. Не пытайся больше ничего узнать о моей создательнице, или вместо меня придёт она.

Девушка ухватила Диму за руку, и мгновение спустя он ощутил боль, а мир вокруг поплыл. Когда всё вернулось на круги своя, рядом на мостовой никто не стоял, а рука сохранила отпечатки длинных когтей неведомой твари. Дима осмотрелся, и, ничего не отыскав, хотел уже уйти, но тут его внимание привлёк странный рисуночек на асфальте. Он наклонился, чтоб внимательней рассмотреть удивительно красивый рисунок, изобразивший шута с собакой. Дима коснулся рисунка рукой и ощутил невыносимый жар. Когда он отнял ладонь, на пальцах остались следы от расплавленной смолы.

— Так что у тебя с руками?

— Порезался. Не обращай внимания.

— Дима, что это с тобой?

— Марк, слушай…. Я пришёл сейчас, чтоб сказать: не стоит искать эти карты. Я ни минуты не сомневаюсь, что Алика за ними не придёт. А если всё же возникнут какие-то вопросы, я заплачу за эти дурацкие картонки — просто поверь мне, не лезь в это. Возможно, эти карты многое подарят — но, как это всегда бывает, и многое заберут.