– Раз вкусно, значит, это все вам! А когда вы все съедите, волшебник еще принесет!

Костя (ее сын) был рад приезду двух Стасиков. Он окрестил их – два Стасика, и радовался, как взрослый человек.

– Мама, они смотрят на меня такими большими глазами! И так радуются! Представляешь, они никогда не видели компьютера! Здорово, что они к нам приехали! Это так замечательно, что у меня есть теперь маленькие брат и сестра!

Он тоже был маленьким, а потому не требовал от нее серьезного разговора. Не требовал объяснить сложных взаимоотношений с сестрой. Не спрашивал, почему Стасики никогда не появлялись в их доме раньше. Он принимал радость жизни как должное, искренне радовался каждому дню, ведь этот дар подвластен лишь детям. Она улыбалась, глядя на его лицо. Малыши напоминали два маленьких светлых солнышка. Осмелев и освоившись, они стали такими, как были на самом деле – веселыми и смешными, жизнерадостными и подвижными, любопытными и рассуждающими, то есть обычными детьми. Их звонкие голоса наполняли дом радостным шумом, а смех звучал, как серебряный колокольчик, и оттого казалось, что в их доме теперь светит не одно солнце, а целых два.

В тот первый день она хотела покупать их перед сном. Но Стасик отказался:

– Я всегда купался сам. Вы не можете меня купать, вы женщина. А я мужчина. Я должен все делать сам.

– Хорошо, – немного растерялась она (ее Костик был совсем не таким), – тогда я дам тебе большое пушистое полотенце и душистое мыло…

– Душистое мыло ни к чему, – почти сердито сказал мальчик, – мужчине ни к чему все эти женские штучки! И кусок стирочного сойдет…

– Не сойдет! – строго сказала она, – нельзя мыться стирочным мылом! Это я говорю тебе не как женщина, а как врач. А врача должен слушаться любой мужчина!

– Ладно, – снисходительно сказал мальчик, – только чтоб оно не очень пахло! Мне это ни к чему! Да вы не обижайтесь. Вы лучше Аську покупайте. Она любит всякие телячьи нежности, она ведь девчонка! Вы ее еще духами подушите, она от восторга совсем с ума сойдет!

Когда она прижала к себе мокрое щуплое тельце ребенка, вынимая ее из ванной, она ощутила совершенно новое чувство. Словно что-то дрогнуло в ее душе и растворилось, как большой снежный ком. Сбивая с ног, ее затопила волна нежности, огромной и теплой, как пушистое покрывало, нежности, от которой выступили слезы на глазах. Она всегда мечтала о маленькой дочке. О том, как будет вытирать после ванночки ее нежное тельце, о том, как станет расчесывать пушистые белокурые волосы, разлетающиеся под ее пальцами, о маленьких платьицах, в которые будет ее наряжать. Она всегда знала, что будет иметь двоих детей (мальчика и девочку), она мечтала о двоих детях с того самого момента, как стала взрослой. У нее родился прекрасный мальчик. А потом… Судьба распорядилась иначе. Теперь беззащитное маленькое тельце доверчиво дрожало в ее руках. Она была замечательная девочка – со взрослыми глазами, похожими на два застывших озера, покрытых коркой жесткого льда. Когда они смеялись и играли в ванной, ей показалось, что этот лед стал тоньше. А может быть, подтаял изнутри хоть на сантиметр. Вытирая девочку махровым полотенцем, она вдруг обнаружила целую россыпь синяков на ее спине. Это были синяки разной формы и давности – от заживающих желтых до свежих багровых подтеков.

– Что это такое? – вздрогнула она.

Задрожав всем телом, ребенок попытался вырваться из ее рук, а когда поняла, что это невозможно, закрыла лицо махровым полотенцем.

– Кто это сделал? – настойчиво пытала она.

Девочка явно хотела уйти от ответа. Но потом, скорей, из чувства благодарности за все, чем от желания, тихонько сказала:

– Я упала и ударилась о шкаф.

Ее лицо стало таким несчастным, что жестоко было бы требовать ответа и дальше. Она сделала вид, что поверила. Но когда несла ребенка на руках в спальню, ей все время хотелось плакать.

Тот день (три дня назад) был похож на бесконечную череду ее одинаковых дней… Дней, в последнее время полных тревоги, смятения и душевной боли. В тот день она была свободна – накануне сменилась с круглосуточной смены. Она работала сутки через двое, но в любой из этих двух дней ее могли вызвать и в больницу (в которой она уже отдежурила целые сутки) и домой к любому ее маленькому пациенту, и она ехала. Или шла – во что бы то ни стало, в любой час, даже в три часа ночи. Потому, что не могла не пойти. Ее сын давно стал взрослым и привык к беспорядочному ритму маминой работы. Он только сокрушенно качал головой, открывая ей дверь в шесть утра, после того, как четыре часа она провела у кровати тяжело больного ребенка, без конца снижая температуру, вымывая организм клизмой, делая внутривенные вливания и шаг за шагом отвоевывая у смерти маленькое горящее тельце. И, к шести утра, отвоевав окончательно, возвращалась домой, чтобы отправиться на работу к восьми. Ее рано повзрослевший сын качал головой и говорил, что врачом не будет никогда в жизни – потому, что такую собачью жизнь еще надо поискать! Но она была самым счастливым человеком на земле, когда после нескольких часов нечеловеческой битвы, сражаясь страшнее, чем против целой армии монстров, у ее маленького пациента спадала температура, прекращались судороги, а на щечках расцветали розовые бутоны дыхания жизни. Жизни, которая возвращалась обратно, к нему.

Тот день выдался на удивление спокойным и тихим. Поставив перегруженную до предела стиральную машину, она сходила на базар, потом развесила на балконе белье и приготовила обед. Сын должен был вернуться часам к четырем – он занимался в гимназии по усиленной программе и делал не плохие успехи в составлении компьютерных программ. Занимаясь мирными домашними делами, она с радостью думала о своем сыне, о его взрослости, самостоятельности, техническом таланте и добрых глазах. Телефон зазвонил настойчиво и громко. Ну вот, началось. У кого-то поднялась температура, или началась рвота, или выступила красная сыпь… Она взяла трубку. Придется написать сыну, что обед, как всегда, на плите. Истерический голос подруги (которую совсем не собиралась услышать) закричал прямо в ухо странным, надрывным тембром:

– Включи телевизор! Первый канал! Немедленно включи телевизор!!! Новости! ВКЛЮЧИ!!!

Подруга кричала страшно – как не кричала никогда в жизни. Это означало – случилась беда. Выпустив телефон из рук, щелкнула пультом. К счастью, телевизор был настроен на первый канал:

– … из результатов поисков можно сделать предварительный вывод – детей уже нет в живых. Городские власти из-за страшного происшествия объявили этот месяц месяцем защиты детей из неблагополучных семей. Собрана срочная сессия городского совета, на которой будут обсуждаться меры контроля с помощью инспекции по делам несовершеннолетних над тем, как проводят свой досуг дети. По словам мэра Южногорска господина Устинова этот случай является беспрецендетным. Будут соблюдаться строжайшие меры, чтобы подобное происшествие не повторилось, а пока мы еще раз обращаемся ко взрослым – не оставляйте без присмотра своих детей! Не разрешайте им играть на улице в одиночестве! Все это чревато страшными последствиями. По статистике, каждый третий ребенок, пропавший без вести, становится жертвой несчастного случая. А пока мы напоминаем подробности чрезвычайного происшествия в городе Южногорске. Двое детей, мальчик и девочка 6 лет, играли на улице, во дворе дома. Их мать находилась в квартире. Когда она выглянула из окна позвать детей домой, во дворе их уже не было. Мать вызвала милицию. Работники райотдела милиции, посчитав, что дети могли провалиться в канализационный люк, в подвал или какую-то подземную трещину, вызвали спасателей. Сейчас ведутся спасательные поиски детей, спасатели осматривают практически все районы города, но результатов пока нет. Дети не найдены. Милиция будет благодарна любым свидетельским показаниям. Даже тех людей, которые просто видели детей играющими во дворе. Итак, взгляните еще раз на фотографию детей и запишите номера телефонов, по которым следует обращаться, если вдруг вы встретите этих детей на улице.