В работе над большими произведениями у Тургенева складывалась постепенно своя система, вырабатывались свои правила и навыки, свой стиль и метод.

Характеризуя их, известный французский исследователь его жизни и творчества профессор Андре Мазон говорит: «Тургенев организовывал свою работу спокойно, как человек вкуса и порядка, не зная ни нервности, ни торопливости в работе. Он трудился много, но спокойно и размеренно».

О том, как протекал у него обычно первоначальный этап творческого процесса, Тургенев рассказал однажды своему знакомому — А. Половцеву:

«Сперва начинает носиться в воображении одно из будущих действующих лиц, в основе которых у меня почти всегда лежат реальные лица».

Вспомним, как создавались образы Рудина, Лаврецкого, вспомним о прототипах «Первой любви», «Лунина и Бабурина» и других произведений Тургенева.

«Часто лицо, которое занимает вас, — продолжал писатель, — не главное, а одно из второстепенных, без которого, однако, не было бы и главного».

Так возникла сначала, как мы знаем, фигура Пигасова, и только после этого вырисовался окончательно облик Рудина.

«Задумываешься над характером, его происхождением, образованием; около первого лица группируются мало-помалу остальные».

Подготовительный период, «когда в воображении носятся, всячески переплетаясь, туманные образы», Тургенев считал самым приятным для художника временем. Мы знаем, впрочем, что и на этой стадии работы существует своя особая сложность, напоминающая игру в шахматы à l’aveugle[43], ибо еще ничего не закреплено на бумаге, а все надо держать в памяти.

В конце марта 1859 года Тургенев писал Е. Ламберт: «Я теперь занят составлением плана для новой повести; эта работа довольно утомительная, тем более что она никаких видимых следов не оставляет: лежишь себе на диване или ходишь по комнате да переворачиваешь какой-нибудь характер или положение».

Когда план романа уже сложился в общих чертах и наметился весь состав действующих лиц (а Тургенев обычно шутливо называл их своим персоналом), он завел особую тетрадь, озаглавив ее «Формулярные списки действующих лиц новой повести».

Сюда он заносил главные факты из их «биографий», давал им короткие характеристики, отмечал их психологические особенности, их повадки, привычки и т. п.

Любопытно, что и в самом романе мы встречаем этот термин — в главе XII Шубин говорит: «…вот формулярный список господина Инсарова…» — и далее дает его характеристику.

Вплотную к работе над романом Тургенев приступил в Виши летом 1859 года.

Она захватила и увлекла писателя до такой степени, что он почти ни с кем не виделся и не знал, что творится вокруг. Иногда он уподоблял себя воину, который, находясь в дыму сражения, не знает, победил он или разбит. Порою сравнивал себя с каменотесом— кругом пыль столбом, а он работает киркой до изнеможения.

«Я беспрестанно вожусь с моими лицами, даже во сне их вижу», — писал он в июле 1859 года Е. Ламберт.

Немалой трудностью для автора было то, что образ Инсарова создавался без живого прототипа. Тем не менее Тургеневу удалось нарисовать запоминающийся портрет главного лица.

Недаром в одной из прокламаций народовольцев говорилось о героях «Накануне», что «это живые и выхваченные из жизни образы…», что это «типы, которым подражает молодежь и которые сами создавали жизнь…».

Закончил свой роман Тургенев поздней осенью 1859 года, по возвращении в Спасское.

Исключительно важное значение «Накануне» заключалось в том, что это был первый роман о герое-разночинце, о герое-революционере, посвятившем свою жизнь борьбе за благо народа.

Современная Тургеневу критика сразу же отметила большую общественную значимость его произведения, выдающуюся роль автора в развитии русского социально-политического романа.

«Накануне» всколыхнуло широкие круги русских читателей, искавших ответа на вопросы о будущем России, о роли женщины в тогдашнем обществе, о политическом деятеле новой формации.

Действие «Накануне» отнесено к тому времени, когда «события быстро развивались на Востоке, занятие княжеств русскими войсками волновало все умы; гроза росла, слышалось уже веяние близкой неминуемой войны. Кругом занимался пожар, и никто не мог предвидеть, куда он пойдет, где остановится; старые обиды, давние надежды — все зашевелилось…».

В это время болгарский патриот Никола Филипповский готовил восстание в Тырнове, болгарский революционер Г. Раковский с собранной им дружиной намеревался соединиться с русскими войсками.

Но не только в тылу у турок пробудились старые обиды и давние надежды. В самой России готовились к борьбе люди, страстно ненавидевшие произвол и ждавшие народного восстания против «внутренних турок» — против самодержавного правительства.

События, описанные в романе, связаны с началом Крымской войны 1853–1855 годов, однако в нем явственно отразились идеи и настроения, возникшие в русском обществе в канун революционной ситуации шестидесятых годов, то есть как раз в то время, когда создавалось произведение Тургенева.

За эти пять лет в России произошли колоссальные сдвиги. Все жили предчувствием смены одной формы общества другой. В народных массах и среди передовой интеллигенции, главным образом среди студенческой молодежи, росли революционные настроения. Крестьяне жили в напряженном ожидании воли, среди них росло недовольство, вспыхивали волнения и бунты.

Жизнь выдвигала новые задачи, новые вопросы, самым важным из которых был вопрос о путях дальнейшего развития страны. Как произойдет освобождение крестьян? Революционным путем или в результате реформы? Как сложится будущее общественное устройство России? Вокруг этих проблем разгорались страсти, кипели споры, велась полемика на страницах газет и журналов.

Начинался разночинно-демократический период русского революционно-освободительного движения. В борьбе с реакционерами и либералами выковывалась новая общественная сила, заявлявшая о своих правах на руководящую роль в исторической жизни страны.

Тургенев, быстро угадывавший, по определению Добролюбова, новые потребности, новые идеи, вносимые в общественное сознание, попытался первым отразить в художественном произведении этот перелом.

Главный герой его романа разночинец Инсаров противопоставлен мягкому и кроткому Берсеневу и беспечному, избалованному Шубину.

Инсаров олицетворяет непреклонную волю к борьбе с поработителями родины. Он непоколебимо верит в успех и правоту своего дела. У Инсарова «настоящий, живой жизнью данный идеал». Ему свойственны молчаливая настойчивость, прямота, точность, он не меняет своих решений и не откладывает исполнения данного обещания. «Он знает, за что готов сложить свою голову, знает, с чем и с кем он идет на борьбу».

Все это и привлекло к Инсарову Елену с ее хотя и смутным, но сильным стремлением к свободе. «О, если бы кто-нибудь мне сказал: вот что ты должна делать! Быть доброю — этого мало; делать добро… да; это главное в жизни. Но как делать добро? О, если б я могла овладеть собою! Не понимаю, отчего я так часто думаю о господине Инсарове…»

Отец Елены, гордившийся ею, пока она слыла за необыкновенного ребенка, стал ее бояться, когда она выросла, и говорил о ней, что она «какая-то восторженная республиканка, бог знает в кого».

В Елене «ярко отразились, — по словам Добролюбова, — лучшие стремления русской современной жизни». Под стать Инсарову Елена отличается сильным характером, решимостью и бесстрашием — она смело порывает со средой, ее воспитавшей, чтобы посвятить свою жизнь великой идее.

Важные общественно-политические вопросы ставились и в прежних романах Тургенева, но там они звучали не с такой определенностью.

О любви к родине, о народе рассуждали и герои первых романов Тургенева. Рудин в салоне Ласунской отстаивал от нападений Пигасова «знание, науку и веру в нее», говорил, что людям «…нельзя жить одними впечатлениями, им грешно бояться мысли и не доверять ей». «Если у человека нет крепкого начала, в которое он верит, — говорил Рудин, — нет почвы, на. которой он стоит твердо, как может он дать себе отчет в потребностях, в значении, в будущности своего народа, как может он знать, что он должен сам делать…»