Литмир - Электронная Библиотека
A
A

В Соединенных Штатах знали о такой постановке вопроса. Трезво мыслящие деятели этой страны понимали, что со временем могут потерять Кубу. Поэтому Вашингтон, как отмечал аргентинский исследователь А. Латендорф в своей книге «Наша загадочная Америка», начал «проявлять некоторую благосклонность к Ф. Кастро»[93]. Появились подтверждающие это примеры.

Был отснят и показан по американскому телевидению фильм о повстанцах. Журнал «Висион» вышел с фото Фиделя на первой обложке. А газета «Нью-Йорк таймс» писала о приближающейся кубинской «развязке». Но наиболее симптоматичным было публичное осуждение послом США в Гаване своего друга президента Батисты за развязанные репрессии[94]. Еще бы! Во время похорон убитого в Сантьяго батистовцами Франка Паиса этот второй по значению город страны буквально весь участвовал в траурной процессии и требовал отставки правительства.

Естественно, упомянутая «благосклонность» базировалась на уверенности правящих кругов США в том, что при правильной тактике с руководством повстанцев можно договориться. Фидель, рассуждали они, ничем не лучше руководителей остальных 80 «революций», имевших место в Латинской Америке только в XX веке и от которых влияние капитала США не только не уменьшилось в регионе, а даже увеличилось. Что касается провозглашавшихся фиделистами лозунгов о радикальных реформах — о ликвидации латифундий, национализации транспорта, электрокомпаний и некоторых других предприятий, они тоже особого страха не вызывали: сколько раз их обещали, а придя к власти, не выполняли буржуазные политики, в том числе и Батиста.

Предъявляя высокую требовательность к себе, Гевара был требовательным командиром и по отношению к подчиненным.

При этом он абсолютно не воспринимал никакого заискивания и подхалимажа. Однажды он шутливо заметил: «После назначения командиром колонны у меня от важности, по-моему, стало выпячиваться пузо, ибо я все время только и слышу: «Командир, идите сюда, сядьте здесь, выпейте — это для вас, а раньше такого не было...»[95]. Единственную поблажку он разрешил себе после ранения: лег в гамак днем и стал читать.

Он терпеть не мог трусости, эгоизма. Бойцам Че всегда повторял, что партизан никогда не должен бросать раненого товарища, так как в стане врага партизана всегда ждет смерть. Он был противником бравады, показной храбрости. Об этом можно судить по такому случаю.

Довольно бахвалистый младший командир Лало Сардиньяс, требуя от бойца дисциплины, в споре стал угрожать товарищу пистолетом и случайным выстрелом убил его. Многие в отряде были настроены против нагловатого Лало и требовали приговорить его к расстрелу, тем более что он частенько применял физическое насилие к новичкам («дедовщина», как сказали бы мы сегодня). Че не только резко осудил Сардиньяса сам, но и пригласил на обсуждение в отряд Фиделя. Последний заявил, что отвратительный сам по себе поступок Лало был совершен в конечном счете в интересах укрепления дисциплины и что это тоже надо учитывать. И хотя Че запишет в дневнике, что в ту ночь «еще раз подтвердилась огромная способность Фиделя убеждать людей, но не всех убедила его темпераментная речь»[96]. Вопрос был поставлен на голосование: немедленная казнь через расстрел или разжалование в рядовые. Из 146 присутствовавших 76 человек высказались против вынесения смертного приговора, 70 — за. На следующий день группа бойцов из голосовавших «за» решила уйти из отряда. Не защищая Сардиньяса, Гевара отмечает в своем дневнике противодействие «ряда элементов, которые примкнули к нашей борьбе в поисках приключений, а скорее, ради своих узкокорыстных целей»[97]. После победы революции такой вывод «подтвердят», например, ушедшие тогда братья Канисарес. Они окажутся на службе у контрреволюционеров и высадятся как предатели на Плайя-Хирон[98], чтобы бороться против своего народа.

Че никогда не рисковал напрасно жизнью товарищей и «не стеснялся», если того требовала обстановка, уходить или отступать, не ввязываясь в бой. Правда, и здесь его не покидал природный юмор.

Однажды он пил кофе в брошенной крестьянской хижине, ему доложили о приближении большого воинского подразделения. Гевара приказал товарищам быстро уходить в ближайший лес, а сам не преминул оставить записку около недопитого кофе: «Скоро вернусь и допью. Че».

И, конечно, больше всего он ценил в людях убежденность, преданность идеям освобождения страны. О таком подходе при оценке качеств партизан он писал:

«В нашей Повстанческой армии мы не придавали особого значения ни возрасту, ни происхождению, ни прошлой политической деятельности, ни религии, ни идеологии, которой боец придерживался ранее, нам было важно нынешнее его поведение и важна его самоотдача революционному делу»[99].

Вместе с тем он был более чем кто-либо абсолютно «земным» человеком.

Эрнесто признавался, например, что всегда любил хорошо поесть, аппетит был хороший и съесть мог довольно много. В одном из отрядов его колонны, куда он приехал, прижимистый кашевар отказал бойцу в добавке под предлогом сбережения еды на завтра. Командир поддержал бойца, сказав, что лучше умереть с полным желудком, чем с пустым. Не отказался поесть и сам, приговаривая улыбаясь: «Завтра? Ничего подобного. Завтра уже будет другой день. Завтра и обсудим, что будем есть...»[100]. В первые дни после высадки, когда с продовольствием было туго, он пару раз составлял компанию своему другу Камило Сьенфуэгосу, который приноровился стрелять диких кошек и готовить из их мяса жаркое. Вместе с тем Че подчеркивал, что, если в отряде остался голодным хоть один человек, им должен быть командир, и никто другой, вернувшись откуда-либо, обязательно спрашивал, все ли поели, и только получив утвердительный ответ, ел сам. Если у него оказывалась пара леденцов, он разбивал их камнем на крошечные кусочки и делил между товарищами. Когда кто-либо пытался угостить его одного чем-нибудь необычным, Эрнесто, дружески похлопывая по плечу угощавшего, замечал: «Ты становишься, старина, слегка подхалимом»[101].

Как-то у завхоза отряда после раздачи сухого пайка остались три банки сгущенки. «Это что? — поинтересовался Че и услышал ответ «старательного» каптенармуса: «Запасец для командования». Командир в сердцах дал ему коленкой под зад и строго приказал разделить оставшееся молоко между бойцами, «пусть даже по одной ложке!»[102] ...Другой случай: заглянул на кухню и узнал от повара, что для бойцов варится суп из куриной требухи, а для командиров — жаркое из курицы. Попросил при нем переложить жаркое в кастрюлю с супом и разделить это «блюдо» между всеми...

Высокая человечность Че, его товарищеское отношение к бойцам, к местным крестьянам не исключали его суровых решений, если того требовали интересы борьбы. И не только по отношению к людям. Вот рассказанный самим Геварой случай, когда его отряд должен был, не выдавая себя, тихо окружить большое подразделение батистовских войск:

«Наша колонна с трудом передвигалась по склонам, в то время как по дну ущелья шел враг.

Все было бы прекрасно, если бы не новый наш спутник — охотничий щенок. Хотя Феликс неоднократно отгонял его в сторону нашей базы — хижины, где остались повара, щенок продолжал следовать за нами. В этом месте Сьерра-Маэстры очень трудно передвигаться по склонам из-за отсутствия тропинок. Мы проходили место, в котором старые мертвые деревья были переплетены свежими зарослями, и каждый шаг нам давался с большим трудом... Маленькая колонна передвигалась, соблюдая тишину. И только иногда звук сломанной ветки врывался в естественный для этих горных мест шум. Внезапно раздался отчаянный, нервный лай щенка. Собачонка застряла в зарослях и звала своих хозяев на помощь. Кто-то помог выбраться щенку, и все вновь пустились в путь. Но когда мы отдыхали у горного ручья, а один из нас следил с высоты за движением вражеских солдат, собака вновь истерически завыла. Она уже не звала к себе, а лаяла со страху, что ее могут покинуть на произвол судьбы.

вернуться

93

A. Latendorf. Nuestra America dificil. B. Aires. 1957, p. 17.

вернуться

94

Gambini. Op.cit., p. 152.

вернуться

95

Escobar у Guerra. Op. cit., p. 15.

вернуться

96

Э. Че Гевара. Указ. соч., с. 129.

вернуться

97

Там же, с. 130.

вернуться

98

Населенный пункт в бухте Кочинос на южном берегу острова Куба, близ которого 17—19 апреля 1961 года произошло сражение Революционных вооруженных сил Кубы со вторгшимися на ее территорию кубинскими контрреволюционерами. Президент США Дж. Кеннеди был вынужден признать ответственность своей страны за пиратскую агрессию около 1500 наемников против Кубы. 19 апреля ежегодно отмечается на Кубе как праздник, посвященный победе у Плайя-Хирон.

вернуться

99

Escobar у Guerra. Op. cit., p. 176.

вернуться

100

Ibid., p. 178.

вернуться

101

Mariano Rodriguez. Con la adarga al brazo. Habana, 1973, p. 206.

вернуться

102

Escobar у Guerra. Op. cit., p. 182.

18
{"b":"197203","o":1}