Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Поставленный в известность о планах сестры, Генрих III счел, что удалить из Франции брата, «этого вечного смутьяна», было бы весьма кстати. Последний сын Екатерины, уже побывавший в роли главы недовольных католиков, стал теперь лидером протестантской партии. Если бы удалось спровадить его в Брюссель, возможно, наконец наступил бы долгожданный мир. Впрочем, не слишком ли это рискованно?

Амбициозного Анжу весть о новом восстании подданных Филиппа II обрадовала. Помогая им скинуть испанское иго, он, быть может, добудет себе трон, подобно брату, ставшему в свое время королем Польши.

Последовав советам принцессы де Ла Рош-сюр-Йон, Маргарита объявила о своем намерении отправиться во Фландрию. С какой целью? Французский посланник в Брюсселе, месье де Мондусе, рассказал королю, как жестоко страдают фламандцы от испанского владычества, и заключил свою речь в том духе, что королева Наваррская могла бы сыграть весьма важную роль в умиротворении неспокойной Фландрии.

— Сир, — заверил он короля Генриха, — если бы у королевы Наваррской вдруг обнаружилась какая-нибудь болезнь, излечению которой помогают воды Спа! Туда как раз отправляется принцесса де Ла Рош-сюр-Йон, и это было бы весьма кстати для нашего дела во Фландрии. Она могла бы нам оказать большую услугу.

Генрих III, приняв правила игры, заявил Маргарите, посмеиваясь про себя:

— Королева, не ищите других причин, обязательно отправляйтесь на воды в Спа с принцессой де Ла Рош-сюр-Йон. У вас, помнится, когда-то было рожистое воспаление на руке. Объявите, что ехать в Спа вас заставили врачи.

Так она и поступила.

Как выглядела Маргарита в эту пору своей жизни, когда впервые взялась за столь важную миссию? По Ронсару, «она вспыльчива, но умеет владеть собой». Что же до внешности, то в свои двадцать пять, говорит Брантом, она обладала фигурой «настолько царственной, что ее принимали скорее за небесную богиню, нежели за земную принцессу». Добавим: единственную в Европе принцессу, способную взяться за столь деликатное дело. Тот же Брантом уверяет, что лицо ее «в зависимости от того, желает она выказать смирение или проявить учтивость, способно передать это чувство всем вокруг, — так прекрасны и совершенны его черты, так чисты и приятны глаза, от которых нельзя ничего утаить».

Гостей ослепляла пышность ее платьев, которые она с изысканнейшим вкусом подбирала себе сама. Ее фламандских собеседников с первых же встреч покорят ее ум, редкая эрудиция и тонкий поэтический вкус, почти безукоризненная латынь — причем легкость, с которой она говорила на иностранных языках, поистине изумляла. Свободно владея греческим, она читала в подлиннике Гомера и Платона, говорила на испанском и итальянском. Не в силах сдержать свое восхищение, все тот же Брантом сравнивал ее письма с эпистолярным стилем Цицерона. Пожалуй, это было некоторым преувеличением… но его тоже ослепляла любовь к Маргарите… В довершение портрета следует добавить, что молодая королева весьма искусно играла на лютне и пела под ее аккомпанемент.

* * *

Итак. 28 мая 1577 года, в тот самый день, когда герцог Анжуйский начал осаду Иссуара, Маргарита в сопровождении внушительной свиты отправилась во Фландрию. Твердо уверовав в удачу, она была настроена весьма оптимистично. К тому же и посланник Мондусе доверительно заверил ее перед дорогой, что «многие сеньоры и городские общины уполномочили его передать королеве Наваррской, что сердцем они французы».

— Вам все протягивают руки, — горячо убеждал он.

Во время путешествия Маргарита передвигалась в паланкине, задрапированном испанским алым бархатом, расшитым золотом и шелком. Среди узоров на драпировках выделялись четыре десятка надписей на французском, итальянском и испанском языках. За Маргаритой следовали носилки принцессы де Ла Рош-сюр-Йон и мадам де Турнон, первой фрейлины Маргариты, далее верхом ехали двенадцать фрейлин с их управительницей во главе. В каретах и многочисленных возках ехали два епископа, множество дворян, не говоря уже о толпе слуг, замыкавших шествие. «Я ехала через Пикардию, — вспоминала Маргарита, — и все тамошние города, куда поступило распоряжение короля, встречали меня как его сестру, удостаивая почестей, о которых я могла только мечтать».

И вот Фландрия. Первая остановка в форте Ле Катле, где произошла тайная встреча Маргариты с герцогом де Гизом. Теперь уже не о любви вели они речи — о политике. Затем Маргарита прибыла в Камбрези, «суверенное государство под властью церкви». Его епископ, монсеньор Берлемон, принадлежал к одному из знатнейших семейств Фландрии, но, к сожалению, «сердцем был испанец». Это не помешало ему принять королеву Наваррскую с большими почестями «и с не меньшими церемониями». Столичный город Камбре показался Маргарите «намного приятнее французских городов. Его улицы и площади строго пропорциональны… Во Фландрии церкви, просторные и красивые, удачно вписаны в ее городские ансамбли. Но что в этом городе я нашла достойным особого восхищения, так это крепость, одну из самых прекрасных и совершенных цитаделей христианства…».

Еще бы, ведь комендантом крепости был граф д'Энши, Бодуэн де Гавр, который «ни любезностью своей, ни внешним обликом, ни поистине рыцарскими манерами не уступит самым блестящим вельможам нашего двора, во всяком случае в нем и следа нет той неотесанности, которая, похоже, присуща фламандцам».

Не довелось ли чувственной Маргарите в интимной обстановке испытать искушение шармом и «поистине рыцарскими манерами» коменданта крепости? Кто знает… Он увлек ее на один из балов, которые демонстративно не посещал епископ, «приверженный испанскому церемониалу». Затем граф д'Энши, которого Маргарита находила «самой привлекательной личностью» в своем новом окружении и упрямо называла Энси,[35] сопроводил ее на завтрак, запомнившийся обилием конфитюров.

Но как бы ни тянуло ее к коменданту крепости, она, разумеется, «помнила» об интересах брата. Камбре — это ключ ко всей Фландрии, вот почему «я пустила в ход всю силу своего ума, которым одарил меня Господь», чтобы понравиться «фламандцам или испанцам», в коих «душевного благородства и физических достоинств» неизмеримо больше, нежели в их епископе. Столь любезного ее сердцу коменданта крепости она увлекла с собой и в Намюр. «В ходе этой поездки, длившейся десять или двенадцать дней, он, обнажая до глубины свое французское сердце, только и говорил что о своем желании обрести в качестве господина и сеньора такого славного принца, как мой брат…».

По дороге в Валансьен она заметила «фонтаны и часы, сделанные с поистине фламандским искусством…». Французы даже не скрывали своего изумления «при виде часов, бой которых сопровождается столь приятной музыкой и таким количеством ежечасно оживающих фигурок…».

От двух до трех сотен знатнейших граждан Валансьена пришли встретить Маргариту у городских ворот. Байи[36] провинции Эно граф Филипп де Лален в честь ее прибытия устроил знатное угощение. Граф хорошо помнил потрясение, которое он пережил девять лет тому назад, 5 июня 1568 года, на главной площади Брюсселя, где были казнены граф де Орн, протестант, и граф д'Эгмон, католик, которому он приходился племянником. С тех пор испанское господство стало для него невыносимым.

В Монсе Маргарита познакомилась с графиней де Лален, дочерью сеньора провинции Линь. «Непринужденность и жизнерадостность, вообще свойственные фламандским женщинам, в графине де Лален особенно впечатляли…». Маргарита была восхищена женой графа.

«У нас завязалась теснейшая дружба. Никаких кормилиц! — говорила графиня. Она сама кормила сына грудью. На следующий день после праздника мы сидели рядом за праздничным столом […] Графиня была нарядна, вся в драгоценностях и вышивках […] Прямо к столу ей принесли малыша в роскошных пеленках, так как подоспел час кормления. Она положила его на стол между нами и, спокойно расстегнув пуговицы своего жилета, дала малышу грудь. Со стороны это могло быть воспринято как неучтивость по отношению к окружающим. Она же делала это с таким простодушным изяществом, что вызывала живое одобрение у всех…».

вернуться

35

Ainsi — таким образом. Игра слов в силу их звуковой аллитерации.

вернуться

36

Байи — высшая административная должность (от стар. фр. baillir — администрировать) в пограничной с Францией провинции Эно (столица г. Монс), одной из 17 провинций Нидерландов.

31
{"b":"197037","o":1}