– Мои соболезнования, – огрызнулся он, – Так что закажете?
Я рассмеялся еще громче, когда в разделе «Блюда от шеф-повара» увидел блюдо под названием «Утка с улицы Сезам».
– «Утка с улицы Сезам», Белла… смотри! – показал я ей, но она лишь строго взглянула на меня.
– Я ВИЖУ, вижу!
– Что это за «Утка с улицы Сезам»? – спросил я, – Как она готовится?
Он пристально посмотрел на меня, вероятно, представляя, как прокусывает мне глотку.
– Это отборные куски незрелых, грязных каштанов, которые вымачивали в воде, потом с них содрали кожуру, а потом жарили, помешивая, на раскаленной сковороде герои Маппет-шоу, – выдал он полным острого сарказма голосом. Просто МАСТЕР!
Белла рассмеялась, …и осеклась, когда мужик посмотрел на нее.
– Простите, – она опустила взгляд.
О, он заставил мою малышку испугаться. Нужно его унизить. Я должен был попытаться сделать это, даже зная, что не смогу выиграть у такого блестящего остряка.
– Я закажу это блюдо, – сказал я, делая попытку, – И не мог бы ты принести мне еще маленькую половинку пииин-асса?
Я невнятно произнес последнее слово в надежде, что он клюнет на приманку.
– Чего? – он нахмурился еще сильнее.
– Пин-асс, – снова сказал я невнятно, – Сделай мне большой… Я ЛЮБЛЮ огромные пин-ассы.
– Эдвард, – прорычала Белла.
– Пенис? – он смотрел на меня так, словно я был с головы до ног в дерьме.
– Да, – я посмотрел на него как на идиота, – А тебе, наверно, нравятся маленькие пин-ассы?
Он собирался подойти ко мне и уже замахнулся, но Белла вскочила и выставила свою руку, чуть не дотронувшись до мужика.
– АРАХИС! (Эдвард произносит слово «peen-uss», что созвучно словам «penis» и «peanuts» – арахис – прим.пер.), – сказала она, – АРАХИС – вот что он говорит! Он ДУМАЕТ, что это смешно, но это НЕ ТАК!
Мужик отступил на шаг и снова уставился на меня.
– Просто чудо, что ты выжил в Нью-Йорке. И как только ты ухитрялся не получать ежедневно пинки под зад? – проворчала Белла.
– Нью-Йорк? – спросил мужик, – Вы из Нью-Йорка?
– Ты подслушивал что ли? – спросил я в надежде разозлить его еще сильнее. Я немного обиделся на Беллу,… за то, что она испортила мне шутку. И я уже не мог продолжать. Я всегда проворачивал этот трюк с официантами-китайцами.
– Это мой город, – он слегка усмехнулся,… слегка!
– Нет, это МОЙ город, – возразил я, усмехаясь ему так же, как и он мне.
– Думаю, там живет много народу, – спокойно вмешалась Белла, почувствовав, что близится наш следующий раунд.
Я не мог оторвать глаз от меню! Каждое блюдо было смешнее предыдущего! «Лапша «Не шути»,… «Крошка Кукуруза с документами на усыновление», «Порк и Минди» (вообще-то pork – это свинина, но «Pork&Mindy» – это компьютерная порно-игрушка – прим.пер.). Это было удивительно!
– Белла, смотри! – я нашел одно классное, – «Говядина с площади Тяньаньмэ?нь! (площадь Тяньаньмэнь – печально известная площадь Пекина, на которой в течение полутора месяцев проходили демонстрации китайских студентов, закончившиеся тем, что демонстрация 4 июня 1989 года была разогнана военными, в результате чего погибли сотни человек – прим.пер.) Угнетенная молодая говядина, которую жестоко отбили и потушили вместе с побегами бамбука, пока вы следите за ее приготовлением на большом экране».
Белла, осмелев, рассмеялась.
– Это просто ПОЭЗИЯ, мужик, ПОЭЗИЯ! – я просто не мог дальше придираться к нему, – Ты действительно КЛЕВЫЙ!
– Спасибо, я тронут, – снова сказал он невозмутимым тоном, – Так мы что-нибудь закажем или будем продолжать валять дурака?
Я люблю его. Заявляю официально.
Белла смотрела на меня в ужасе,… и я через две секунды понял, почему. Поддавшись внезапному порыву, я встал и обнял мужика руками! Какого черта я творю?
Белла начала заикаться, может, этот парень бросал на нее страшные взгляды. Он уже начал вырываться из моих рук.
– У-ух… Вы ему нравитесь, – начала она, – У-ух… я имею… ввиду,… он просто сильно соскучился по Нью-Йорку… ну, понимаете, по грубиянам… НЕТ, не то, чтобы Вы грубиян… Оооо, Господи! Простите! ЭНТОНИ! ОТПУСТИ ЕГО!
Она оттащила меня от него и усадила, вручая мне меню.
– Простите его, – Белла осмелилась поднять на него глаза, – У него еще нет медицинской страховки.
Я вынужден был рассмеяться. Белле стало легче.
– Как тебя ЗОВУТ? – спросил я его.
– Разве в этом ебаном меню не указано? – спросил он теперь еще более враждебно, после того, как я обнял его.
Это место называлось «У Джимми Чена». Я должен был сделать это.
– Ты и есть Джимми Чен? – спросил я с усмешкой, – Ты, поэтому стесняешься сказать мне? Все нормально. Мне нравятся китайцы.
– О Господи, – Белла опустила взгляд, пряча глаза от этого парня.
– ТЕБЕ кажется, что я, блять, похож на китайца? – рявкнул он, и я улыбнулся ему как идиот.
– Ммммм…, – я крепко задумался, искоса глядя на него и немного наклоняя голову, – Нет, правда, не похож. Но ты лысый, и это вроде как напомнило мне Юла Бриннера в «Король и я» (американский актер русского происхождения, сыгравший короля Сиама в бродвейской постановке, есть одноименный фильм с Джоди Фостер, но там уже эту роль играет китайский актер Чоу Юньфат – прим.пер).
– Мы покойники, – сказала Белла себе под нос, читая меню. Она пыталась сказать это счастливым тоном, но у нее не получилось.
– Я черный, – сказал он тут же, уперев кулаки в бока, – У тебя с этим какие-то проблемы?
– Нет, правда, – ответил я вежливо, – Я против дискриминации. Я не испытываю ненависти к людям другой расы. «Эбеновое дерево и слоновая кость»… знаешь такую песню? («Ebony & Ivory» – песня, исполненная Полом Маккартни и Стиви Уандером с призывом к расовой терпимости и жизни в гармонии – прим.пер.).
– Отче наш,… иже еси на небеси…, – пробормотала Белла себе под нос.
– Смотри, – сказал, наконец, мужик, и мне показалось, что на его лице мелькнула улыбка, – Ты из Нью-Йорка, поэтому, на сей раз я тебя прощаю. Заказывай что-нибудь,… и я не буду ссать тебе в тарелку. Окей?
Казалось, Белла была в ужасе от его слов. Я чуть не рассмеялся.
– Я просто не могу поверить, что это заведение НЕ БИТКОМ! – сказал я, снова получив в ответ его убийственный взгляд, – Говорю тебе – я, блять, собираюсь стать твоим ПОСТОЯННЫМ КЛИЕНТОМ. Ты будешь видеть меня здесь раза четыре в неделю! Мы станем лучшими друзьями…
– Умм… я буду свиной «Ло Мейн», если у Вас есть…, – Белла бегло просмотрела меню, – И… еще я попробую… курицу «Лимонное Обещание»,… и колу.
Я едва сдержался, пока Белла говорила,… но он, казалось, был доволен тем, что мы хоть что-то заказали.
Теперь была моя очередь делать заказ… хммм… так много всего классного, даже не знаю, что выбрать.
Я честно не мог остановить свой выбор на каком-то одном блюде. Все названия блюд были такими остроумными!
– Давай, Энтони, – торопила меня Белла.
Я причмокивал губами, пока выбирал. Мой час пробил. Мужик замышлял мое убийство, я ЧУВСТВОВАЛ это. И был уверен, что он нассыт мне сегодня в еду.
– Я думаю, я буду…, – начал я,… затем добавил, – Нееееет,… подожди…
Белла закрыла глаза и потерла виски.
– Уммм… окей… я готов, – сказал я, – Я хочу… вишневую колу. У вас она есть?
Он просто уставился на меня еще пристальнее.
– Окей. Вишневая кола, – повторил я, – Ну, чтобы ты не забыл… и затем… хммм… окей,… я попробую блюдо «Подожги свой язык». И ты можешь полить его специальным ссаным соусом, если хочешь. Удиви меня.
Я протянул ему меню, но он даже не пошевелился, чтобы взять его у меня.
Мы долго сверлили друг друга взглядом. Я не моргал. Это была мужская игра.
А затем случилось чертово чудо! Он слегка усмехнулся!
Он выхватил меню из моей руки и ушел со словами, – Принесу, когда будет готово. И не доставайте меня вопросами, как долго будет готовиться!
– Нет, не будем, – я сложил руки, – Мы уже поняли, что у ТЕБЯ готовка займет всю ночь!
