– И вернись в свою позу. Никто не давал тебе разрешения поднимать голову.
Кэти, как и Белла, смотрела на меня. Мне было противно стоять перед ними на коленях. Я не смог справиться со своим дыханием и быстро терял рассудок.
Рейвен подошла и встала по правую руку от меня, когда сэр Кевин повернулся к моим девочкам и улыбнулся им.
– Я извиняюсь, зверек, но я просто обязан был познакомиться с ними. Они очень красивые, – прокомментировал он, пялясь на них.
Белла, сохраняя ледяное молчание, уставилась на него в ответ, …Кэти плакала у Беллы на груди, и та прижимала ее к себе.
– Не стоит, – снова предупредил я, проскрежетав это сквозь зубы, глядя на него.
– Ты… – сэр Кевин указал на Кэти, и мои внутренности взорвались, – Подойди сюда. Иди, поздоровайся.
– НЕТ, КЕВИН! – в ярости выкрикнул я, – НЕ ПРИКАСАЙСЯ к ней!
Белла прижала Кэти крепче, не давая ей пойти к нему.
– Разве ты не хочешь подойти и обнять своего папочку, маленькая? – злости сэра Кевина не было предела, и он только что доказал это, – Давай же, твой папочка соскучился по тебе.
– Нет… – я почувствовал, как рыдания рвутся из моей глотки, – Не делай этого. Она всего лишь МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА!
Теперь Кэти шла ко мне, и я протяжно зарычал, отталкиваясь кроссовками от столбиков перил, сжимая пальцы и пытаясь заставить свою кожу проскользнуть через края металлических наручников, чтобы выбраться, …ненавидя это изо всех сил. Но по-прежнему наручники держали меня.
Кэти шла ко мне, но сначала ей нужно было пройти мимо сэра Кевина, а он был намерен остановить ее.
Вероятно, он решил, что Кэти испугается, когда хорошенько рассмотрит его лицо. Но он ошибался. Кэти уже горела однажды. Она жила в ожоговом отделении больницы. Она бы не поморщилась, увидев его лицо.
Когда она подошла, я заплакал оттого, насколько невинной она была, …и оттого, что он был уверен, что уничтожит это насколько, насколько это будет в его силах. Но я не позволю ему это сделать. Не с ней.
– Здравствуй, – мило сказал он ей, когда она остановилась в паре футов от него, – Я Кевин. Как тебя зовут?
Он протянул ей руку, и я почувствовал, что желчь подкатывает к горлу от того, что он лишь ПОДУМАЛ прикоснуться к моей малышке. Я услышал, что шепотом продолжаю повторять «нет», наблюдая за тем, как перед глазами разыгрывается пьеса по мотивам моих ночных кошмаров.
Кэти взглянула на меня – она не была уверена в том, что ей следует делать, и подняла глаза на высокую, похожую на монстра фигуру человека, стоящего перед ней. Затем она подняла руку и пожала его руку, и я чуть не заревел во все горло, когда их руки соприкоснулись.
Кэти не улыбалась, но она была вежливой девочкой и сказала своим тоненьким голоском:
– Я… Кэти.
Я закричал еще громче, в то же время, пытаясь успокоиться, чтобы не пугать свою дочь. Она продолжала смотреть на меня, переживая за меня, задаваясь вопросами – что со мной и что происходит.
– Кэти, – с энтузиазмом повторил Кевин. – Мне очень приятно, наконец, познакомиться с тобой. Твой папа очень много рассказывал о тебе. Ты такая же красивая, как и он. Может быть, даже красивее.
– Оставь ее В ПОКОЕ! – проревел я снова, ненавидя все это всем сердцем.
– Ты делаешь больно моему папе? – тут же спросила Кэти, немного нахмурившись, глядя на сэра Кевина.
Сэр Кевин изобразил боль на лице и ответил:
– Нет, …я не делаю твоему папе больно. Он очень важен для меня.
– Для меня он тоже важен, – твердо заявила Кэти, глядя ему в глаза, – Почему ты не отпускаешь его?
– Ну… – Кевин сел на корточки, чтобы оказаться с ней глазами на одном уровне, – Он принадлежит мне. Ты знала об этом, Кэти?
Его тон был мил, и в то же время зол и жесток. Я понял, что ненавижу его все сильнее и сильнее с каждым словом, сказанным им моей дочери.
– Кевин! – крикнул я, – Я тебя предупреждаю! Прекрати!
– Он МОЙ папа, – Кэти нахмурилась, – Он принадлежит МНЕ.
Я закрыл глаза и почувствовал, что слез стало больше, …я продолжал вырываться и рычал сквозь слезы, чувствуя ярость и то, что мое сердце разбивается.
– Кэти, не надо, – взмолился я теперь, обращаясь к ней, – Иди обратно к Белле, пожалуйста.
– Тишина, – сэр Кевин бросил на меня взгляд, – Мы разговариваем.
Затем он повернулся обратно к Кэти и спросил ее приторно-сладким тоном:
– Твой папа рассказывал тебе когда-нибудь о том, кто он такой?
Теперь закричала Белла, и я знал, что эта ситуация убивает ее так же сильно, как и меня.
– Прекрати! – крикнула она, а я выкрикнул:
– КЕВИН!
– Он мой раб, – поведал сэр Кевин, – А до этого он был рабом Виктории. Он прожил у нее много лет.
– ПРЕКРАТИ ГОВОРИТЬ С НЕЙ! – громко крикнул я и почувствовал, как все кишки у меня внутри напряглись и вытянулись. – ПРЕКРАТИ ПРИКАСАТЬСЯ К НЕЙ!
Проигнорировав меня, сэр Кевин протянул руку и нежно провел рукой по длинным влажным кудрям Кэти.
– Он сбежал от меня. Он сделал это с моим лицом. И сейчас, раз уж я снова нашел его – я владею ТОБОЙ. Я владею Беллой. И из-за него и из-за его эгоизма теперь у вас будет новая жизнь. Не забывай об этом. Папочка сделал это с тобой.
Я все время рычал, но на этот раз я обратил внимание на его слова.
– Какая еще НОВАЯ жизнь? – спросил я у него, и на моем лице отразилась неприязнь и отвращение.
Теперь сэр Кевин встал и, не убирая руки с макушки Кэти, играя с ее влажными волосами, взглянул на меня и заговорил.
– Это часть твоего наказания за мое лицо, дорогой, – холодным тоном сообщил он. – Я продаю ее.
– ШЕЛ БЫ ТЫ НА ХУЙ! – проревел я ему.
– Да, – сэр Кевин покосился на Кэти, – Завтра. Как только мы приедем домой. У меня есть несколько друзей, которые заплатят миллионы за маленькую рыжеволосую девственницу. Если будешь вести себя хорошо, я избавлю тебя от необходимости смотреть на это. Я усыплю тебя на несколько дней, и когда ты проснешься, ее уже не будет. Но я все равно буду вынужден показать тебе видеозапись, которую мы выложим в интернет. Это будет расплата за все твои попытки сбежать и сегодняшнее неповиновение. Мы разденем ее и заставим кончить в первый раз в жизни. За ТАКОЕ видео покупатели будут вести войну.
Я услышал, что рычу, словно обезумевший от злости тигр, руки дергались, но меня не волновало, насколько я могу поранить руки.
– ЭТОГО НИКОГДА НЕ БУДЕТ, ТЫ, БОЛЬНОЙ ПИДОР! – завопил я, слыша, как эхо моего голоса разносится по помещению, …в то время как Кэти пыталась сохранять храброе выражение лица. Ее нижняя губа задрожала, когда она посмотрела на меня. Сейчас я даже не узнавал свой собственный голос, он сочился чистым ядом, …в нем звучало чистое зло, совсем как у него.
Теперь к Кэти сзади подбежала Белла… и попыталась взять ее на руки и унести от сэра Кевина. Но сэр Кевин услышал ее приближение, обернулся и тыльной стороной ладони ударил ее по лицу, отправляя на пол.
– БЕЛЛА! – я взбесился еще сильнее.
Джеймс стоял прямо позади Беллы и грубо поднял ее с пола, оттаскивая ее от человека, прикасающегося к моей дочери. Я слышал собственные вопли, крики боли от того, что я не в состоянии прекратить это, не могу спасти ее. Их. Что за хуйню я натворил?
– Зашибись, – сэр Кевин одобрительно посмотрел на Беллу, когда она села на диван, дотрагиваясь до своей собственной челюсти так, словно ей было очень больно, а Джеймс встал перед ней и низким голосом сказал ей что-то, чего я не расслышал.
– Она станет идеальным сабом для Джеймса, – сказал мне Кевин, – Как только он ее сломает.
– Кевин, НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! – снова предупредил я, – Если сделаешь…
– Что это еще за фигня с «Кевином»? – внезапно он осознал, что я обращаюсь к нему неуважительно, и нежно поцеловал Кэти в макушку, – Называй меня как положено. Расскажи Кэти кто ты такой. Или мы с ней можем пойти прогуляться в другую комнату.
Я почувствовал, что меня невероятно сильно тошнит. Почему я еще не проблевался?
– Пожалуйста, не делай этого у нее на глазах, – я взмолился, ненавидя это дерьмо сильнее всего, что он делал со мной до этого. Это была худшая разновидность пытки.
