– Тогда веди себя хорошо, – предложил он, не ослабляя хватку на моем горле. – На колени. Сейчас же.

Я почувствовал, что вздрогнул и сдался, опускаясь на колени.

– Вот это хорошо, – Кевин улыбнулся, словно я сделал что-то такое, чем сильно растрогал его, – Хороший мальчик.

Затем он обратился к Рейвен:

– Вот как нужно. Теперь я позволю ему сделать пару небольших вдохов.

И когда он сделал это, я почувствовал себя даже ужаснее, чем секунду назад. Я сделал пару судорожных глотков воздуха и закашлялся.

– Он всегда безупречно вел себя, всегда, – сказала Рейвен так, словно я был собакой, которая нассала на ковер, – Возможно, он скучает по Виктории.

О, блять, я вас умоляю!

– Хватит с ним нянчиться, – сказал Кевин Рейвен так, будто они были моими демонами-родителями и вели спор о том, как нужно меня воспитывать. – Он и так достаточно избалован. Я исправлю это и начну прямо сейчас.

Я стоял на коленях на соломе и видел, что Йо-Йо смотрит на меня грустными глазами. Затем я увидел, как он медленно закусил и потянул задвижку на двери своего загона, как он делал множество раз до этого. Он тихо покинул свое стойло легким шагом, не замеченный никем, …и направился к загону Психа, который ржал чуть ли не громче всех, когда на меня напали и продолжал даже теперь, когда я был пригвожден к месту. Сейчас он рычал и метался по загону, умоляя, чтобы его выпустили.

– Сейчас мы снова перекроем ему кислород, – поучал Кевин Рейвен, зажимая мой воздуховод и полностью отрезая от воздуха, – Видишь? Он учится.

– Положи руки за спину, – приказал мне Кевин, – Встань в жалостливую позу, мальчик, давай же, вспомни, кто ты есть…

Я подчинился его приказу, ощущая, что в голове все плывет, …но пытался следить за происходящим. Я увидел невдалеке откуда-то взявшуюся лошадиную подкову. Дэнсер любила играть с ней, и все время гоняла ее своими копытами. Ветеринар сказал, что это хорошее упражнение для нее, поэтому мы разрешали ей играть с подковой. Давай, где же ты? Давай, девочка, толкни ее ко мне! Дай ее папочке! Помоги мне, малышка.

– Хороший мальчик, – на отвратительном лице Кевина засияла улыбка, и он сказал Рейвен:

– Теперь он может снова получить воздуха… в награду.

Я почувствовал небольшое облегчение, Кевин ослабил хватку и я сделал большой глоток воздуха, …теперь закашлявшись всего лишь слегка.

– Да… – соблазнительно промурлыкал Кевин, глядя на меня, – Ты будешь нашим прекрасным маленьким рабом, как только папочка должным образом натренирует тебя, да, мальчик?

Я хотел подыграть ему и кивнул, но сейчас я был слишком сосредоточен на своем дыхании.

Я ощутил пальцы Кевина в своих волосах, они поглаживали мою голову спереди, и он сказал Рейвен:

– Доверься мне, …я знаю, что делать.

Через несколько секунд я снова мог дышать нормально, …и был готов играть роль послушного маленького раба. И у меня появилась хорошая идея, как отвлечь внимание этих двух ублюдков.

– Спасибо, Хозяин, – прошептал я, и мои глаза были мокрыми, когда я покосился на него, а затем почтительно опустил их, – Пожалуйста, можно рабу задать один вопрос?

Кевин улыбнулся Рейвен, …а она улыбнулась мне.

– Видишь? – самодовольно спросил Кевин, словно научил меня писать на салфетки, – Да, можешь, раб. Что такое?

– Я принадлежу ТЕБЕ, …а не Рейвен, – заявил я и немедленно увидел, как она нахмурилась, – Верно?

– НЕТ! – тут же крикнула она, – Ты МОЙ! Я ждала его ВЕЧНОСТЬ, Кевин!

Кевин улыбнулся мне, совершенно не беспокоясь о ее вспышке гнева, и ответил:

– Ты принадлежишь нам обоим. Но сейчас я главный. Ты будешь отвечать МНЕ, раб.

Я кивнул и посмотрел на Рейвен. Мои глаза были полны тоски, словно мое сердце было разбито.

– Херня! – крикнула она, – Мы нашли его снова благодаря моим деньгам и связям! Я, блять, залечила твои ожоги, чтобы инфекция не распространялась! Я, блять, тебе не какой-нибудь партнер БЕЗ ПРАВА ГОЛОСА!

– Рейвен… – Кевин попытался ее успокоить. Удачи ему в этом. Я знал, что если Рейвен разозлилась, ее не успокоить никому. И еще я знал, что Рейвен была плохо воспитана, она не привыкла, чтобы кто-то говорил ей, что что-то ей не принадлежит. Я наблюдал за этим годами, когда был игрушкой Виктории, …и я только что снова нажал на эту кнопку, …и был уверен в одном – никто не уйдет, забрав с собой одну из игрушек Рейвен.

Мои руки продолжали двигаться из стороны в сторону настолько, насколько я мог делать это незаметно для них, …я думаю, даже Дэнсер поняла это, потому что она затихла и принялась шаркать ногами, разбрасывая повсюду солому, чтобы помочь мне добраться до проклятой подковы.

Также я видел, что Йо-Йо стоит снаружи у загона Психа, …и медленно прикусывает металлическую задвижку двери, …украдкой вытягивая ее, …делая все возможное, чтобы вообще не издавать никакого шума, …по крайней мере, чтобы не услышали эти двое. Я двигался точно также – чертовски осторожно.

– Ты много месяцев вел себя так, словно ты ГЛАВНЕЕ меня, потому что я женщина! – Рейвен продолжала орать на Кевина. – И меня это ЗАЕБАЛО! Единственная причина, по которой я согласилась на сотрудничество с тобой – потому что у тебя есть это большое тайное место в Тайланде! И лучше, чтобы оно, блять, оказалось огромным – это все, что я должна сказать!

– Оно… огромное, – Кевину, казалось, не нравилось это слово, но он использовал его, чтобы она замолчала. – Не беспокойся, я не пытаюсь забрать его у тебя! Я же сказал – я люблю делиться. Но какое-то время ему будет очень несладко, прежде чем мы сможем сделать ему горячий масляный массаж! Это все – я сказал. Он заплатит за мое лицо и, блять, за боль, через которую я прошел. Он отработает каждое пенни, чтобы мое лицо стало прежним. И это будет охуенно трудно. Его будут трахать животные перед камерой, он будет трахать маленьких мальчиков – все, что потребуется! Он заплатит.

Иисусе! Стоило мне подумать, что более сумасшедшими они стать не могут… они всегда удивляют меня.

Сразу после этого я ощутил пальцами морду Дэнсер, …и тяжелую металлическую подкову! Она подтолкнула ее к моей руке своим носом! МАЛЫШКА! Я люблю ТЕБЯ! Хорошая девочка! Я принесу тебе ПОЛНУЮ корзину яблок, как только смогу вернуться!

Я по-прежнему планировал дать им себя поймать и увезти в Тайланд, но сначала я должен был убрать их подальше от этого места. Я сделаю вид, что сбегаю и дам им погоняться за мной часок-другой за пределами города, …и от этой мысли внутри меня что-то заболело.

Это была эмоциональная боль, не физическая, но теперь у меня возникла идея, как подманить их ближе к себе. Я сложился пополам, держась за живот, и закричал, чтобы они оба заткнулись, и они рывком повернули ко мне свои головы.

– Ты сделал ему больно! – обвинила Рейвен Кевина и опустилась вниз, чтобы увидеть, что со мной.

– Малыш, что такое? – спросила она меня, пытаясь распрямить меня, чтобы осмотреть, – Дай посмотреть.

Затем молниеносно Псих вырвался из своего стойла на свободу и встал, словно дракон, над нами троими. Он поднялся на задние ноги и с жутким лошадиным криком лягнул Кевина и Рейвен. Может, он лягнул даже и меня, кто знает?

Дэнсер настойчиво звала Психа, пока он стоял напротив людей, причиняющих мне боль. Черт! Настолько, насколько я ненавидел Психа, Дэнсер его любила. Даже теперь, казалось, она кричала ему: «НЕТ, Псих, НЕ НАДО!». Я знаю это потому, что то же самое сказала бы мне Белла.

Кевин потянулся к себе за пояс и вытащил серебристый пистолет. Я не был таким экспертом по оружию как Белла, не разбирался в его типах, марках, но все, что мне нужно было понимать – это то, что из его дула вылетают пули! Я не позволил этому говнюку пристрелить Психа!

Я вскочил на ноги и долбанул Кевина по его плоскому коричневому лицу подковой, прямо по носу, и он заорал, падая вместе со мной, находящимся сверху, на землю, …а пистолет вылетел из его руки и упал в солому куда-то справа.

Рейвен была слишком занята тем, что кричала и пыталась убраться подальше от ног Психа, а он продолжал заниматься с ней, видя, что я разбираюсь с другим говнюком.