– МНЕ НЕ ТРИДЦАТЬ! – выкрикнул я, – Мне двадцать девять лет и двенадцать месяцев!
Белла рассмеялась и взяла меня за руку, сказав на ухо:
– Ты только сексуальнее с каждым годом, Каллен. Не беспокойся обо всей это фигне с тридцатилетием.
Окей, это меня успокоило.
– Папа, тебе нравится? – спросила Кэти, глядя на меня и щурясь от яркого солнца. – Мы подумали и вспомнили, как ты говорил, что у тебя никогда не было детских вечеринок на день рождения, когда ты был маленьким, …и мы с Беллой подумали, что тебе понравится такая вечеринка. Так тебе нравится?
Я был в полном шоке. Я забыл, что говорил им об этом и даже почти забыл о том, что у меня никогда не было такой классной вечеринки на открытом воздухе, в окружении множества друзей и моей любимой вредной пищи, …здесь люди даже плавали в озере! Это было охуенно прекрасно!
Я вспомнил о некоторых вечеринках, на которые меня часто отправляла Виктория, взрослых вечеринках в барах и клубах, темных, с неоновыми огнями и громкой музыкой. Где пища всегда была из четырехзвездных ресторанов (высшая категория, присваиваемая заведению общественного питания – прим.пер.), но никогда не было ни фруктовой воды, ни сладкой ваты.
И то, что со мной происходило на этих вечеринках, я бы никогда не разделил вместе с Кэти, и даже с Беллой. На них присутствовал секс, но в свой день рождения я не был рабом – единственную ночь в году обслуживали меня. Однажды я был привязан к большому столу в одной гостиной, и женщины, одна за другой, ДОМы и сабы, вставали в очередь, чтобы доставить мне удовольствие, пока я лежал там, с завязанными глазами, пытаясь угадать, кем является каждая из них. Некоторые из них лишь кормили меня и позволяли сделать глоток их напитка через соломинку, … другие – делали мне масляный массаж, натирали мне стопы, …третьи – просто принимались в отместку лизать мне член и сосать. А некоторые просто бесчувственно трахали меня.
Но, верите или нет, …гораздо больше мне нравилась идея вечеринки Беллы и Кэти. Они потратили некоторое время, чтобы решить, что мне понравится, …что мне никогда раньше не позволялось. Вероятно, Белла решила, что мои последние шесть дней рождения были мрачными и отвратительными, поэтому сделала все, чтобы этот я провел под теплым солнцем, в окружении друзей, настоящих друзей, …и для того, чтобы я не ощущал себя тридцатилетним ископаемым, она устроила веселую детскую вечеринку. Мне это нравится. Я люблю их. Сегодняшний день идеален.
– Мне нравится, – ответил я, обнимая их обеих, – И я люблю вас, девочки… всем сердцем. Вы двое устроили мне классный день рождения.
Позже я узнал, что для меня припасли несколько игр. Первая называлась «Это твоя Жизнь, Энтони Мейсен».
Я сидел как идиот, пока Шэрон, исполняя обязанности ведущего, взяла микрофон и попросила меня узнать по голосу всех присутствующих, которые рассказывали обо мне, стоя за занавесью.
Маркус рассказал историю о том, как я первый раз пришел в ресторан Джимми Чена и все смеялись, пока он пересказывал все, включая все ругательства, которыми мы обменялись! Затем, когда он подошел ко мне, он даже, блять, обнял меня по-мужски! ВАУ!
Питер дождался своей очереди, …и рассказал про шляпу с драконом, которую надел, когда мы встретились впервые. Он рассказал о «Слэрпи» и про Великую Листьевую Войнушку, …и о том, как я надевал шляпу принцессы, после того, как избил его до полусмерти и разнес ему весь офис.
Эта маленькая игра заставила меня ощутить себя почетным гостем. Но это было весело, мне нравилось.
Когда из динамика послышался голос Дженны, она сказала, нарочно добавляя сексуальные нотки в свой голос:
– Однажды я провела с тобой целый день взаперти в подвале…
Многие воскликнули:
– Оооооооооо!
И я смущенно улыбнулся, немного покраснев, но внезапно микрофон «зафонил» и раздался новый голос. Спасибо тебе, Белла. Ты снова спасла меня.
Скучным голосом Бен проквакал:
– Я знал, что ты – кусок дерьма с первой минуты, как тебя увидел…
Я чуть не выплюнул «Слэрпи» и громко расхохотался, когда его голос разнесся над поляной.
Я слегка подавился и улыбался, смеясь над тем, как Бен продолжает монотонно бубнить:
– Он выглядел так, словно не работал ни дня в своей жизни, …он показался мне похожим на очень симпатичную девушку, …и я сказал Анджеле, что он совершенно не подходит нашей дочери…
Я хохотнул, вытирая глаз, когда все рассмеялись, …а затем Бен сказал:
– Но я ошибался, – сказал он, – Очень сильно ошибался. Не только потому, что он стал прекрасным и любящим мужем для моей Тани, но еще и потому, что он – восхитительный отец, и он сильнее и преданнее любого человека, которого я когда-либо встречал, а я в своей жизни встречал множество классных людей. Это человек, который посвятил свою жизнь дочери, который прошел через ад, чтобы ей сделали все необходимые операции силами лучших хирургов, какие только можно купить за деньги. Я с гордостью говорю, что он – мой сын. Я люблю тебя, …Энтони.
Мне показалось, что он хотел назвать меня моим настоящим именем, но мы знали, что он не может этого сделать. Я встал, когда все зааплодировали, и Бен подошел, чтобы крепко обнять меня, и не выпускал, пока я давился рыданиями, вырывающимися из моего горла. Анджела последовала за ним, целуя меня и присоединяясь к нам в групповом объятии.
После этого, когда я, наконец, снова уселся и Бен с Анджелой покинули импровизированную сцену, Бен вернулся со стаканом вишневого «Слэрпи» для меня. Я обнял его снова, и все рассмеялись и зааплодировали.
Наконец, я услышал очень красивый голос, раздающийся из динамиков.
– Говорят, что настоящая любовь не приходит, просто стучась в вашу дверь…, – начала она, – Но в моем случае это произошло именно так. И она пришла ко мне в комплекте с печеньями девочек-скаутов.
Я улыбнулся так широко, что все присутствующие захлопали и принялись свистеть и кричать: «ВУУУУУУУУ!», и этот звук эхом разносился по воздуху.
Она рассказала историю о нашей «первой встрече», и рассказала ее очень искусно. Но я продолжал вспоминать настоящие первые мгновения, когда я увидел Беллу Свон. Из клетки вампира, глядя на нее сверху вниз, пока она продолжала что-то царапать в своем блокноте, …как я стащил его и заставил Элис заплатить за его возвращение. Как она пыталась защитить меня в то время, как другие женщины били меня, …ее робость и невинность, когда она попросила разрешения поцеловать меня, …первый разговор, когда я привел ее в комнату «Пробуждение», …и, наконец, о том, как она набросилась на огромную женщину, чтобы спасти меня, когда меня прижали к стене. Я любил ее уже в ту ночь. Теперь я это знаю. Я просто был слишком глуп и упрям, чтобы понять это тогда.
– И в тот день я влюбилась не только в Энтони, …я влюбилась и в Кэти, – закончила Белла, – У меня не было ни единого шанса. Спасибо вам обоим, …за то, что постучали в мою дверь.
Я встал, Белла подошла ко мне, и Кэти тоже. Мы обнялись, и я поднял Кэти на руки, пока мы прижимались друг к другу так, словно не виделись десять лет. Я снова и снова целовал их обеих, не отпуская, …сидя на стуле и усадив их к себе на колени.
– Ты счастлив, тебе нравится? – с улыбкой спросила у меня Шэрон.
– Определенно, – я улыбнулся ей и рассмеялся.
– Хорошо, итак, вот микрофон… – она вручила его мне, – Если хочешь, скажи несколько слов о своем ТРИДЦАТОМ дне рождения!
– Эй, я уже сказал, что мне двадцать девять лет и двенадцать месяцев, – сказал я в микрофон, видя, что Белла с Кэти улыбаются мне.
Я посмотрел на всех, улыбнулся и сглотнул.
– Вау, – сказал я, – Я не знаю, что сказать. Как все вы, друзья, видите, я счастлив, потому что в моей жизни есть множество прекрасных людей. Я знаю, что не заслужил их. Но я по-прежнему каждый день благодарен Богу за каждого из них, …и за вас – всех, кто принял нас здесь. Я не знаю, что сказать о последних тридцати годах моей жизни, …я сделал много ошибок. Большую часть своей жизни я не понимал, что я делаю, и не ценил все прекрасные дары, которые окружали меня, людей, посланных мне, чтобы указать дорогу. Но я знаю одно – следующие тридцать лет моей жизни будут самыми лучшими! Я увижу, как выросла моя дочь, здоровая и счастливая, в прекрасном городе, полном отличных людей, …я женюсь в последний раз в своей жизни на женщине, которую я люблю, …и это произойдет прямо здесь, в Каспере. Это первое место, где я почувствовал себя дома. Мы дома.
