– Вы со всеми так шутите? – спросила она его после того, как сделала небольшой глоток, с удовольствием отпивая теплую жидкость на холоде. Я отдал ей один из своих пиджаков, чтобы она не заработала воспаление легких.

Шэрон сказал мне, что я буду ответственным за Керри на конюшне, так что я начал с моей любимой в прошлом работы и очень расчувствовался.

– Пошевеливайся, девочка, – сказал я сразу же, как только мы прибыли на рабочее место, – Ты должна двигаться быстрее, чем все здесь.

– Прости, Энтони, – сказала она робко, повторяя за мной то, что я делал.

– Видишь все эти лохани? – я указал ей на пластиковые емкости, стоящие в сарае, – На каждой из них написана кличка лошади. Мы насыпаем в них корм для лошадей, а затем ТЫ разнесешь их все владельцам. Поняла?

– Поняла, – она уставилась на все эти небольшие лохани, совершенно не осознавая, что я провернул с ней очень грубый трюк, …такой же, какой провернули со мной в мой первый рабочий день. Но традиции – отличная штука, и я, как и остальные, просто хотел увидеть, насколько выносливой и ответственной окажется темная принцесса, занимаясь честным трудом, …и как она все здесь вычистит.

– Пошевеливайся, девочка! – снова прикрикнул я, – ЗДЕСЬ нет места принцессе, даже темной! Поторапливайся! У нас полно тяжелой работы.

Она с головой погрузилась в работу и начала наполнять лохани, пытаясь носить их по столько, по сколько могла взять, к загонам с лошадьми.

Достаточно быстро все лохани были полны, и Керри разносила их по стойлам, аккуратно открывая двери и пытаясь войти с лоханью внутрь. Это было смехотворно, и я пытался не рассмеяться, когда она испустила свой первый крик, когда Темпер, один из коней, которых я больше всего ненавидел, припер ее к стенке. Псих наблюдал за этой картиной из своего загона, полный радостного предвкушения, чуть ли не истекая слюной в ожидании своей очереди, когда к нему в стойло войдет новенький человек.

– НЕ КУСАЙ МЕНЯ, ты, ПИДОР! – пронзительно закричала она, и я не сдержался, повернувшись спиной к стойлу, и громко расхохотался, закрывая лицо своей шляпой.

Затем я собрался с духом и повернулся к ней со строгим выражением лица.

– Керри! – крикнул я ей, стоя снаружи загона, в котором она находилась, – Будь добра к лошадям. Ты работаешь для них.

– ТОГДА СКАЖИ ИМ, ЧТОБЫ ОНИ МЕНЯ НЕ КУСАЛИ! – проорала она в ответ.

Я поднял на нее бровь и не сказал ни слова.

– Да, Энтони, – сказала она, теперь спокойно, пытаясь выбраться из угла, в который ее загнали, и поставила лохань на землю, спешно покидая стойло.

Она целую вечность разносила лохани и мне стало интересно – неужели я работал так же медленно, когда только начинал. Я просто гордился ею из-за того, что она не сдавалась и делала это, глубоко вдыхая и входя с лоханью в очередное стойло с новой лошадью. У нее был потенциал. И она была не робкого десятка, это было очевидно.

Весь день напролет я отдавал ей приказы, не получая от этого особого удовольствия и не пользуясь тем, что я старший, но она здорово справлялась со всем, о чем я просил ее, не обращая внимания на то, сколько весит то, что я просил поднять или насколько отвратительной была работа. Она работала и старалась изо всех сил.

– КЕРРИ! – кричал я, – Еще соломы! Шевелись!

– Хорошо, Энтони.

– Керри!

– Да, Энтони? – кротко спрашивала она.

– Еще зерна, принеси два больших мешка! – требовал я, – Шевелись!

И она принесла. Она даже отправилась за зерном БЕГОМ! А эти ебаные мешки весят ТОННУ! И она принесла оба, …и достаточно быстро, черт возьми! У нее хорошо получается!

Йо-Йо снова и снова сегодня позволял себе покидать свой загон, …думаю, просто затем, чтобы Керри гналась за ним и приводила его обратно снова и снова. Наш маленький мальчик «втрескался»!

– КЕРРИ! – позвал я ее позднее, – Что ты делаешь? Сидишь на работе?

– Я не сидела, меня СБИЛИ С НОГ! – она поднялась на ноги, вытирая с задницы лошадиный навоз, – ПСИХ ТОЛКНУЛ меня!

– Псих? – я нахмурил бровь, – Милый невинный маленький Псих? Да этот конь кроткий как ОВЕЧКА! Я не знаю, почему он это сделал, должно быть, ты напугала его! Заведи его обратно в загон!

Я взглянул на него и увидел, что он на поле за изгородью и снова направляется прямиком к моей Дэнсер!

– ПИДОР! – крикнул я, поспешив на поле, – ПОШЕЛ ВОН ОТ МОЕЙ МАЛЫШКИ!

Я не хотел этого делать, но я дал Керри повод негромко рассмеяться надо мной. Полагаю, она это заслужила, так что я был не против.

К перерыву на ланч Керри выглядела полумертвой. Потная, пахнущая, покрытая грязью и пятнами навоза. Короче, так же, как всегда выглядел я после дня с этими дьявольскими созданиями.

На улице было достаточно холодно, поэтому я просто снял попону со стены между двумя стойлами и мы сели, чтобы ради разнообразия покормить самих себя.

– Время кормить людей, – я ухмыльнулся ей, наблюдая за тем, как она садится напротив меня, выглядя немного смущенно.

– Я не принесла ничего поесть, – она пожала плечами, уже приготовившись сказать, что все в порядке и она не голодна или еще какую-нибудь еще огромную ложь.

Я открыл свою коробку для ланча, бросая ей огромный толстый сэндвич, к которому была приделана записка с надписью «КЕРРИ». И тогда ее лицо растянулось в прекрасной улыбке.

– Спасибо, – сказала она, снимая записку с сандвича и переворачивая ее. В записке было сказано:

Мы все очень гордимся тобой, Керри. Так держать! Ты классно работаешь! С любовью, Энтони, Мэри и Кэти

Керри улыбнулась, прочитав, и я усмехнулся ей, вручая ей банку «коки», чтобы было чем запить сэндвич.

– Кто такая Кэти? – спросила она, не показывая, как сильно это тронуло ее, …но я видел ее лицо в те первые три секунды, пока она читала записку.

– Моя дочь, – сообщил я, пробормотав:

– Ей девять лет.

– Ты рассказал своей дочери обо мне? – спросила она смущенно.

– Не все взрослые подробности…, – сказал я, откусывая от своего сэндвича, в котором были вкусные кусочки мяса и подливка, завернутые в длинный рулет. Думаю, у Керри была точно такой же сэндвич.

– Но – да, я рассказал ей, что нашел тебя, …что ты сбежала из дома, …и что теперь ты работаешь здесь, – заявил я, – Она уже надоедает мне просьбами привести тебя к нам домой, чтобы она могла поиграть с тобой в свою приставку «Wii».

Керри улыбнулась и затем внезапно притворилась равнодушной к услышанному.

– Что ты сказал? – недоверчиво переспросила она, откусывая большой кусок от своего сэндвича и издавая довольное мычание.

– Ты не приблизишься ни к моему дому, ни к моей дочери до тех пор, пока не продемонстрируешь мне, что тебе можно доверять, – сказал я ровным тоном, не желая допускать, что это произойдет, ради безопасности своей дочери. – Так что, зарабатывай доверие, …и в один прекрасный день я отведу тебя к себе домой на ужин.

Керри кивнула, поняв меня, и пару минут мы ели в тишине.

– Знаешь, ты можешь… доверять мне, – сказала она очень робко, – Я бы никогда… не рассказала ей или кому-либо другому о тебе. Ты не должен был помогать мне, …но ты помог. Знаешь, я не забуду этого… никогда.

Я лишь усмехнулся, увидев ее сегодня с новой стороны, и эта сторона мне по-настоящему нравилась.

– Я лишь хочу, чтобы ты знала, что…, – я опустил взгляд, открывая банку с газировкой, – Что мне не нравятся люди, которые… сделали с тобой те вещи. Так что…

– Я знаю, что ты не скажешь, – сказал я, без какого бы то ни было колебания, чувствуя, что доверие к ней уже зарождается в моем сердце. Я слишком легко доверяю. Мне слишком быстро становится не все равно. Я слишком сильно люблю. Хорошо это… или плохо?

– Ешь, принцесса, – сказал я, и эта кличка быстро приклеилась к ней – я несколько раз назвал ее так во время работы, – Потом мы будем мыть лошадей, …затем чистить их, …и ты тут же ПОЛЮБИШЬ эту работу.

Керри скорчила мину, которая идеально завершила наш перерыв, и я негромко хохотнул, как и положено парню.